Crime story № 3 (сборник) - Донцова Дарья - Страница 15

– Не понимаю, – покачала головой Света.

– Дидо мстил дяде Гоги.

– За что?

– За смерть своего отца.

Света замолчала. И чем дольше она молчала, тем больше прозревала. Внимательно взглянув на подругу, она потребовала:

– Выкладывай все!

Ася рассказала то, о чем поведал ей Дидо перед долгой разлукой:

– Отец Дидо тоже был лесником. Ты еще говорила, что в их семье все с прибабахом. Слишком бескомпромиссные, слишком честные.

– Ну да. Горцы, одним словом.

– Горцы тоже бывают разные, – покачала головой Ася. – Дядя Гоги хоть и вырос высоко в горах, но не побрезговал вступить в сговор с контрабандистами, долгие годы верой и правдой служил им, получая за свою службу более чем приличное вознаграждение. А отец Дидо был не таким.

– Да, он вечно гонялся за правдой.

– Вот именно. И он видел, что происходит.

Зная горы немногим хуже дяди Гоги, он вызнал, какими именно тропами пользуются контрабандисты. Его ошибка была в том, что он вышел на бандитов в одиночку. И тот человек… Он убил отца Дидо.

– Дядя Гоги убил отца Дидо?!

– Застрелил и ушел одному ему известными потайными тропами. Поэтому его и не поймали. Никто бы не смог пройти там, где прошел дядя Гоги.

– Но… Может быть, Дидо ошибался?

– Он все проверил, – потрясла головой Ася. – Он и этот поход затеял с одной-единственной целью: чтобы выманить дядю Гоги в горы и проверить, тот это человек или нет. Он не знал наверняка. Ясно тебе?

– Нет.

– Дидо подозревал дядю Гоги в убийстве своего отца. Он подстроил так, чтобы наш маршрут прошел по тем местам, где был убит его отец. И дядя Гоги попался в ловушку. Он уже и думать забыл о том, что когда-то убил здесь человека. Когда возникла необходимость, он провел дочек по тропе, по которой ушел после убийства отца Дидо.

– Это могла быть просто случайность!

Но Ася снова покачала головой.

– Он вышел к Старому Дубу тем путем, о котором знали только контрабандисты. Отец рассказывал Дидо об этой потайной дороге.

– Тоже совпадение!

Ася глубоко вздохнула и наконец призналась:

– Дидо говорил с дядей Гоги. И понял все!

Когда начался ливень, Дидо не спускал глаз с человека, которого подозревал в убийстве своего отца. С тех пор прошло уже больше десяти лет, но Дидо снедала жажда мести. Кровь отца взывала к нему. Он не мог нормально жить, не мог жениться. Больше всего Дидо боялся ошибиться и наказать невиновного.

Когда дядя Гоги выскользнул под дождь, Дидо пошел за ним. О чем они говорили, осталось между ними. Но разговор, судя по всему, был тяжелый. В результате дядя Гоги остался лежать под струями дождя с проломленной головой. Дидо вернулся к остальным.

– И он не побоялся, что его отлучку заметят? – удивилась Света.

– Никто не обратил на это внимания, – возразила Ася.

– А когда он вернулся мокрый? Это могло его выдать!

– Мы все к тому времени промокли насквозь.

Света припомнила ту страшную ночь и кивнула. Да, Ася права. Дидо не выделялся на общем фоне. Было темно, и его короткой отлучки просто не заметили.

– Он мог скрыться уже тогда, – сказала Ася. – Хотел просто довести нас до дома, чтобы с нами не случилось ничего плохого.

Доставив своих друзей до Буденовки, Дидо вскоре понял, что ему пора исчезнуть. Да, милиция не докопалась до истины. Но сам-то он знал, что больше не сможет жить в родных местах. Он отомстил за смерть своего отца, самостоятельно исполнив своей приговор над негодяем. Но роль судьи и палача оказалась для него слишком тяжелой.

– И вот он уехал! – зарыдала Ася.

– Он вернется…

– Он сказал – навсегда!

Света не знала, чем утешить свою подругу. Она молча погладила Асю по растрепанным волосам. На сердце у нее было тяжело. Дидо наказал своего врага, отомстил за гибель отца. Но разве сам он стал счастливее от этого хоть на грамм? Или, может быть, он сделал счастливой Асю? Нет…

В назначенный день состоялась свадьба Светланы и Василия, гуляла на ней вся деревня. Подружкой невесты была Ася. Она изо всех сил изображала радость. Непосвященному человеку могло показаться, что веселость ее искренняя. Только Света знала, что творится на душе у ее подруги.

Свадьба получилась пышной. Отец Светы закатил настоящий пир. Приехало много народу из других деревень. Многих ни Света, ни жених и в глаза никогда прежде не видели. Но на свадьбе принимали всех с равным радушием.

Света с удовольствием увидела, что Ася нашла себе интересного кавалера. Это был видный парень, он ухаживал за Асей весь день. Гости гуляли, пели и плясали до утра. Потом завалились спать кто где. А наутро принялись гулять по новой. Приличная свадьба по местным меркам никак не могла длиться меньше двух-трех дней.

К закату второго дня счастливая в замужестве Света, купающаяся во всеобщем внимании, ощутила смутную тревогу. Что-то было не так. Кого-то не хватало.

– Ася! – осенило ее. – Где же Ася?

Аси нигде не было. Поиски ничего не дали, девушка исчезла. Как и парень, что ухаживал за ней. Дома Света обнаружила короткую записку, написанную рукой ее подруги.

«Прости, – писала Ася, явно второпях выводя неровные строчки. – Не уверена, что ты меня поймешь. Но я просто не могу поступить иначе. Без Дидо мне жизнь не мила! Мы еще накануне его отъезда договорились обо всем. Я не могла уехать тогда, не побывав на твоей свадьбе. Дидо послал за мной своего друга. Я уезжаю к своему любимому. Родителям я потом все объясню. Прощай, прощай навсегда, Светочка! Твоя подруга Ася».

Света долго перечитывала записку, то сердясь на подругу, то желая ей счастья. Услышав голос мужа, она убрала листок подальше. Не нужно, чтобы Василий или кто другой узнал правду. Пусть для односельчан дядя Гоги останется жертвой неведомых бандитов. Так будет лучше и для него, и для Аси, и для всех остальных.

Света поспешила на зов мужа. Она-то нашла свое счастье! Так пусть и Ася найдет свое. Света искренне желала этого своей подруге и была твердо уверена, что ее надежды сбудутся. Ведь когда люди искренне любят друг друга, никакие былые грехи не могут помешать им быть счастливыми…

Анна и Сергей Литвиновы

«Гран-при»

Пролезай концертный рояль «bekker» в окно – давно бы оказался внизу, на асфальте. Сладостная картинка: как разлетаются по консерваторскому двору белые зубы клавиш и золотые волосы струн. А поверх рояльных обломков – уж кровожадничать так кровожадничать! – можно представить бездыханное тело очередного ученичка, ох, как же тупоголовые надоели!

Лена Сальникова жила об руку с музыкой не первый десяток лет – и давно была сыта ею по горло. А тот день, когда папа впервые привел ее в музыкалку, и вовсе вспоминался, как первый в жизни фильм ужасов: страшные черные рояли, а подле них – строгие училки, все, как одна, с пучками… Будь ее воля – сбежала бы мигом, да отец удержал. Схватил за руку. И сказал: «Глупышка, доченька, чего ты боишься?! Наоборот – цени! Вот пройдет пятнадцать лет, ты окончишь музыкальную школу, потом училище, консерваторию – и какая замечательная у тебя пойдет жизнь! Только представь: все кругом работают, а ты – играешь!»

И семилетней Леночке эта папина мысль очень понравилась – ведь тогда, пятнадцать лет назад, в самом начале девяностых, игры в их жизни было до обидного мало. В детали, по дремучему малолетству, девочка не вдавалась, но видела: живут они плохо. У мамы вечно хмурое лицо, особенно когда она вечерами из пустых магазинов возвращается. И папа тоже печальный, а ведь совсем недавно (Леночка тогда ходила в детский садик, а в стране торжествовала сказка по имени Социализм) у него все было так замечательно! Отец, как все говорили, находился на своем месте – работал в кукольном театре, умел говорить за Петрушку, Кота Котофеича и даже за Мальвину, а крошечная Леночка страшно гордилась, что ей поручают важнейшее дело: стирать в маленьком тазике кукольные костюмы… Но теперь в здании, где раньше располагался театр, открыли мебельный салон, папу уволили, Петрушку с друзьями отправили пылиться на антресоли, ну а Лену заставляли играть не с куклами, а на «инструменте» (так в их музыкалке полагалось именовать пианино).