Снегурочка с динамитом - Кащеев Кирилл - Страница 23

– Петуха! – закричала Мурка, спрыгивая со страуса у задних дверей фургона. – Петуха мне!

Подскакавшая Кисонька вложила сестре в руку уже слегка очухавшегося белого...

– Дверь!

Вадька всадил в дверь отвертку с такой силой, что та, казалось, от одного страху распахнулась.

– Дети, вы чего? Вам сюда нельзя, дети! – из кузова высунулась перепуганная физиономия мужичонки в теплом спортивном костюме.

– А вы, наверное, страусиный тренер дядя Вася? – вежливо поинтересовалась Мурка и, не дожидаясь ответа, швырнула в того петухом.

Растопырив крылья и гневно клекоча, смертельно оскорбленный белый ринулся на врага. Следом во мрак кузова сиганули близняшки.

Из темноты раздались вопли и грохот, треск разрываемой материи, фургон закачало туда-сюда, как лодку в бурном море. Первым из кузова вылетел почему-то белый петух. Выглядел он весьма помятым – видно, озверевшие сестры в темноте не очень-то разбирали, кто здесь кто. Сверху, едва не прибив еще не вполне очухавшуюся птичку, вывалился дядя Вася – его спортивный костюм был исполосован вдоль и поперек, словно по нему прошлись ножами.

А потом наружу высунулись две здоровенные страусиные лапы.

– Рябушка моя! – заголосила Галка. Припадая на правую ногу и ведя за собой в поводу Яшку, хромающего на левую, она доковыляла до фургона. Прямо на нее не столько выскочила, сколько выпала пошатывающаяся страусиха. Глаза у несчастной Рябы были затянуты мутной пленкой, длинная шея подламывалась.

– Бедная моя! – причитала Галка, поддерживая то и дело падающую голову несушки. – Совсем тебя замучили, гады! Похитители страусов!

– У нее, наверное... того... сотрясение мозга, – предположил Сева, с брезгливой жалостью поглядывая на замороченную страусиху.

– Думаешь, ее по голове били? – сквозь сцепленные зубы процедила Галка.

– Не, испугалась и сама стукнулась... Она же страус!

– Ну и что? – теперь Галка смотрела на Севу не по-доброму.

– Как – что? – удивился тот. – Страусы же, когда пугаются, голову в песок прячут! А тут совсем не песок, тут пол – во! – железный, – он постучал. – Вот она попыталась спрятаться и лобешником шандарахнулась!

– Сейчас у тебя сотрясение будет! – заорала Галка, пытаясь одной рукой поддерживать свою несчастную Рябу, а другой навернуть Севе кулаком по голове. – Страусы не прячут головы в песок! Никогда! Это выдумки, выдумки, выдумки! Как и то, что слоны боятся мышей!

– А что, они не боятся? – искренне удивилась выпрыгнувшая из фургона Мурка.

Галкин вопль заглушил вой сирены. По бровке обойдя стоящие вокруг машины, к фургону пробился сине-желтый милицейский автомобиль.

Выскочивший из него гаишник орал, размахивая жезлом:

– Вы что – знака не видели? Здесь скорость – 60, а ваши страусы под 80 шли!

– Ну отберите у нас права, – устало предложила ему Кисонька.

– К-какие права? – задумался гаишник.

– На вождение страусов, – ответила Кисонька, наивно глядя на него широко распахнутыми зелеными глазами.

Глава 18

«БЕРКУТ» – НЕ ПТИЦА

– Ты как догадался, что в грузовике с похищенной Рябой окна будут открыты? – сидя на сложенной из крупных булыжников скамье на берегу пруда, поинтересовалась Мурка.

– Элементарно, – ответил ей почему-то Сева. – Даже я догадался, как он догадался! Ты просто в клетке для страусов не ездила! Запах перепуганного страуса ни один человек добровольно не выдержит. Меня другая загадка мучает... – тон Севы стал едким, как кислота. – Зачем тебе вообще надо было догадываться? Мы за сегодня три преступления раскрыли! – Сева понизил голос, настороженно косясь на Галку, воркующую неподалеку над своей вновь обретенной Рябой. – Бери мы за них по нашим обычным расценкам – могли бы Новый год на Канарах встречать! Это что за детективная благотворительность? Ты нас разорить решил?

– Да не знаю как-то... – пробормотал Вадька, явно смущенный справедливостью Севкиных попреков. – Ну не могу я, когда вот так внаглую у меня на глазах преступники орудуют!

– Врачи, между прочим, даже если в частной клинике работают, а у них на глазах человек помирает, на помощь кидаются, а денег не спрашивают! – сочувственно вступилась за Вадьку Мурка.

– Это если помирает! – прошипел Сева. – Где ты видел, чтоб эти самые врачи за каждым простуженным гонялись? Сегодня никого убить не пытались! Если тебе так хочется помочь, пожалуйста – раздавай визитные карточки «Белого гуся»! Пусть приходят в офис, заключают договор, и мы им поможем!

– И засветиться? Чтобы все узнали, что мы связаны с «Белым гусем»? – Вадька наконец нашел к чему придраться – чтоб не чувствовать себя таким виноватым.

– А так, значит, мы сохранили полное это...

– Инкогнито, – подсказала Кисонька.

– Оно самое! – кивнул Сева. – Думаешь, никто так и не обратит внимания на компанию ребят, за один день умудрившихся влезть сразу в три криминальных дела?

– У нас отмазка есть, – мрачно буркнул Вадька, которому нарисованная Севой картина категорически не понравилась. – Мы гуся искали!

– Вот именно – гуся искали! – выкрикнул Сева.

– Вот именно, – повторила Кисонька.

Одни и те же слова у них звучали очень по-разному. У Севы – с искренним раздражением, в Кисонькином же тоне проскользнуло что-то похожее на угрозу.

– У нас родители, конечно, тоже на корпоративе, – отрешенно сказала Мурка, поглядывая на часы, – но к их возвращению нам лучше быть дома.

– Это ты к чему?

– Это я к тому, что пора бы гусю уже найтись, – пробормотала девчонка. – А то Катьку очень жалко.

– Не от нас зависит, – поглядывая на экран своего мини-компа, тихо буркнул в ответ Вадька. Вся восседающая на каменной скамейке четверка, как по команде, уставилась на четко прорисовывающийся в зимних сумерках силуэт замершей на берегу пруда Катьки.

Их компаньонка, не отрываясь, глядела на владельца поместья. Облаченный в высоченные, до бедер, рыбацкие сапоги, Галкин отец брел, тяжело раздвигая перед собой воду пруда. Крупный гусь, спокойно покачивающийся на водной глади, недовольно гоготнул, но позволил взять себя на руки и поднять над головой.

– Может, этот? – крикнул хозяин поместья.

Катька тоскливо поглядела на серую птицу и безнадежно покачала головой.

– Ладно, сейчас еще... – хозяин бережно водрузил птицу обратно на воду и двинулся дальше.

Катька повернулась и пошла вверх по небольшому склону – от берега пруда к скамейке, где сидели остальные.

– Все, это конец, – тоном холодного, безнадежного отчаяния произнесла она, плюхнулась на край скамьи и уставилась в пустоту совершенно мертвым взглядом. – Мы его не найдем! Никогда...

Компаньоны молча переглянулись между собой...

– Кать, ты чего – сдаешься? Как-то на тебя не похоже, – неловко пробормотал Сева.

Катька лишь равнодушно пожала плечами – ей было все равно. Она, конечно, все знала насчет «никогда не сдаваться» и «сражаться до конца», но сейчас это не имело для нее никакого значения. Она ясно понимала – надежды больше нет.

– Кухню мы проверили, с персоналом поговорили – никто гуся домой не уносил, – мучительно морщась, сказала Катька. – Харли здесь нет.

– Ну вон же хозяин еще ищет! – вскричал Вадька.

– Это последний гусь на пруду, – тем же безжизненным тоном ответила Катька. – И я даже отсюда вижу – он серый.

В этот момент хозяин поместья добрался до последнего гуся и, кажется, уже сам понимая, что серый дикий гусь – это стопроцентно не белый домашний, просто повернул обратно к берегу.

– Все равно не надо отчаиваться! – с несколько фальшивой бодростью объявила Кисонька. – Эти контрабандисты с «Дикой фермы» назвали три места, где они могли оставить нашего гуся: ресторан, поместье и...

– И беркуты? – с горечью переспросила Катька. – Ты думаешь, я об этих беркутах не думала? Я о них все время думаю! Где в городе могут быть беркуты? В ресторанах их точно не едят. В зоопарке? В цирке?