Тени в лунном свете - Говард Роберт Ирвин - Страница 6

— Нам нужно было захватить с собой фруктов, — пробормотал Конан, — но нет сомнений, что мы найдем другие острова. Можно отправляться прямо сейчас. Осталось всего несколько часов до рассвета…

Он не закончил фразу. Веревка, которой была привязана лодка, по-прежнему была обмотана вокруг корня дерева. Но на другом ее конце были только раздавленные и разбитые останки лодки, наполовину скрывшиеся под спокойной поверхностью воды.

У Оливии вырвался сдавленный крик. Конан обернулся лицом к густой тени, где таилась неведомая опасность. Ночные птицы внезапно смолкли. Угрожающая тишина воцарилась в лесу. Ветерок не шевелил ветки, и все же листва по непонятной причине слабо трепетала.

Стремительный, как гигантская кошка, Конан схватил Оливию на руки и побежал. Он промчался сквозь тени, как фантом, а в это время сверху и вокруг них что-то ломилось через листву, и шум все приближался и приближался. Затем им в лицо ударил лунный свет, и Конан взбежал по склону плато.

На краю он опустил Оливию на землю и обернулся взглянуть на море сумрака, которое они только что покинули. Листва вздрогнула от внезапного порыва ветра. Больше ничего. Конан тряхнул головой с сердитым ворчанием. Оливия жалась к его ногами, как напуганный ребенок. Она посмотрела на него снизу вверх, глаза ее были темными колодцами страха.

— Что нам делать, Конан? — шепнула она.

Он посмотрел на руины и вновь уставился на лес внизу.

— Пойдем на скалы, — объявил он, помогая ей подняться на ноги. — Завтра я сделаю плот, и мы снова вверим нашу судьбу морю.

— Это не… не ОНИ уничтожили лодку? — Ее слова были полувопросом, полуутверждением.

Конан угрюмо покачал головой, не тратя слов.

Каждый шаг на пути через залитое лунным светом плато был для Оливии нестерпимым ужасом. Но никакие черные фигуры не выбрались украдкой из раскинувшихся развалин, и наконец Конан с девушкой добрались до подножия утесов, которые вздымались над ними в мрачном величии. Здесь Конан остановился в некоторой нерешительности, и наконец выбрал место, защищенное широким выступом, достаточно удаленное от деревьев.

— Ложись и засни, если сможешь, — сказал он. — Я останусь на страже.

Но сон не шел к Оливии, и она лежала без сна, рассматривая руины вдалеке и лес, окружающий плато, пока не стали бледнеть звезды. Восток просветлел, и розовый с золотом рассвет зажег огнями росинки на стеблях травы.

Девушка встала, расправив окоченевшее тело. Мысли ее вернулись к тому, что произошло ночью. В свете утра некоторые из ее ночных страхов казались плодами чрезмерного воображения. Конан наклонился к ней, и его слова заставили ее снова вздрогнуть.

— Перед самым рассветом я слышал скрип дерева и веревок, хлопанье весел. Корабль бросил якорь у берега недалеко от нас. Может быть, это тот корабль, который мы видели вчера вечером. Давай взберемся на скалы и понаблюдаем за ним.

Они взобрались наверх и, лежа среди валунов, увидели внизу высокую мачту за деревьями на западе.

— Гирканское судно, судя по его оснастке, — пробормотал Конан. — Интересно, команда…

Их слуха достиг отдаленный шум голосов. Добравшись до южного края утесов, они увидели, как пестрая орда выбралась из леса с к западу от плато, взобралась по склону наверх и остановилась на открытом месте, споря. Спор проходил бурно: хватались за оружие, потрясали кулаками и громко перебранивались грубыми голосами. Затем весь отряд направился к развалинам. Их путь должен был пройти у самого подножия утесов.

— Пираты! — шепнул Конан с угрюмой ухмылкой. — Они захватили гирканскую галеру. Сюда, спрячься в этих камнях. И не показывайся, пока я тебя не позову, — велел он, замаскировав ее среди валунов, лежащих вдоль гребня скал. — Я пойду навстречу этим псам. Если мой план удастся, все будет хорошо, и мы уплывем отсюда вместе с ними. Если у меня ничего не выйдет — что ж, прячься в скалах до тех пор, пока они не уплывут, потому что все дьяволы этого острова не могут сравниться жестокостью с морскими волками.

Освободившись от ее бессознательной хватки, он быстро скользнул по скалам вниз.

С опаской выглянув из своего укрытия, Оливия увидела, что отряд уже приблизился к подножию утесов. В этот момент Конан вышел из-за валунов и стоял, ожидая их лицом к лицу, с мечом в руке. Они отпрянули с угрожающими и изумленными возгласами. Затем неуверенно остановились и устремили взгляды на эту фигуру, которая так неожиданно возникла среди скал. Их было около семидесяти — дикая орда, состоящая из людей многих национальностей. Среди них были жители Коса, Заморы, Бритунии, Коринфии, Шема. Их черты отражали дикость их натур. Многие были покрыты шрамами от ударов бичей или заклеймены. Среди пиратов были люди с обрезанными ушами, вырванными ноздрями, пустыми глазницами, обрубками рук — как следами военных сражений, так и результатом действий палача. Большинство были полуголыми, но те предметы одежды, которые они носили, были богатыми: тканые золотом куртки, атласные пояса, шелковые штаны. Одежда их была рваной, запачканной смолой и кровью. С ней соперничали детали посеребренных лат. В ушах и носах пиратов болтались кольца и серьги с драгоценными камнями. Драгоценности сверкали на рукоятях их кинжалов.

Высокий, мускулистый, бронзовотелый киммериец с полным жизненной энергии правильным лицом составлял разительный контраст с этой причудливой толпой.

— Кто ты такой? — заорали они.

— Конан Киммериец! — его голос был подобен громовому рыку льва. — Из Свободного Товарищества. Я хочу испытать свою удачу с Красным Братством. Кто у вас главный?

— Я, клянусь Иштар! — раздался бычий рев, и вперед важно выступила огромная фигура. Гигант был обнажен до пояса. Его объемистый живот был перехвачен широким кушаком, который поддерживал необъятных размеров шелковые шаровары. Голова его была обрита, не считая чуба. Длинные усы свисали ниже подбородка. На ногах у него были зеленые шемитские туфли с загнутыми вверх носками, а в руке — длинный прямой меч.

Конан мрачно уставился на него.

— Сергиуш из Хроша, клянусь Кромом!

— Да, клянусь Иштар! — проревел гигант. Его маленькие черные глазки горели ненавистью. — Надеешься, что я забыл? Ха! Сергиуш никогда не забывает врагов. Теперь я подвешу тебя вверх пятками и сниму с тебя кожу живьем! Взять его, парни!

— О да, спусти на меня своих псов, большебрюхий, — издевательски произнес Конан с неприятной ухмылкой. — Ты всегда был трусом, косская дворняжка!

— Трусом?! Это ты мне? — широкое лицо почернело от гнева. — Защищайся, северный пес! Я вырежу твое сердце!

В мгновение ока пираты образовали круг, в середине которого оказались соперники. Глаза их блестели, дыхание неровно вырывалось из глоток, разгоряченных свирепой радостью. Высоко в скалах Оливия наблюдала за происходящим, впиваясь ногтями в ладони от волнения.

Без никаких предварительных формальностей соперники начали бой. Сергиуш ринулся в атаку, быстрый как гигантская кошка, несмотря на свой вес. Сквозь стиснутые зубы у него вырывались проклятия, когда он бешено наносил и отражал удары. Конан дрался молча. Глаза его превратились в щелки, в которых сверкал синий гибельный огонь.

Сергиуш перестал бормотать проклятия, чтобы сберечь дыхание. Единственными звуками были быстрое шарканье ног по земле, сопение пирата, звон и клацанье стали. Мечи мелькали, словно белый огонь, в свете утреннего солнца, вздымаясь и кружа. Они то избегали контакта друг с другом, то на краткий миг соприкасались, издавая металлический лязг и звон. Сергиуш отступал. Только его превосходное владение искусством боя до сих пор спасало его от умопомрачительной скорости, с которой атаковал киммериец. Но вот — громкий удар меча о меч, скрежет скольжения, полузадушенный вскрик… Яростный вопль пиратской орды расколол утро, когда меч Конана пронзил насквозь массивное тело их капитана. Острие меча долю мгновения дрожало между плеч Сергиуша — полоска белого огня шириной в руку. Затем киммериец выдернул меч, и тело капитана пиратов тяжело упало на землю лицом вниз. Так оно и осталось лежать в луже крови, которая быстро увеличивалась.