Остров смерти - Воронин Андрей Николаевич - Страница 39

– Ну как тебе моя идея в целом? – осведомился Игорь у пленника.

Единственным достойным ответом была бы, конечно, пуля или удар. Но Забродов считал, что противника надо победить хитростью, нащупать в его извращенном мозгу слабое место.

– Знаешь, почему я оставил тебя в живых? – продолжал Ладейников. – Хочу услышать мнение знатока. Окончательно оценивать еще рано. Надо дождаться финала. Но как для начала, сойдет?

– Смотря чего ты хотел добиться.

– Кайфа, дорогой ты мой. Кайфа и больше ничего. Некоторые вещи зажигают внутри огонек, но повторение все губит. Ты у нас герой, я – убийца. Но самые яркие роли тоже приедаются. И очень быстро. Самое хорошее блюдо нуждается для начала в перце и соли. Только потом понимаешь, что нужен еще соус и рецепт его надо изобрести.

– На один раз хватит, не больше, – заметил Забродов.

– – Мало? Пару дней кайфа стоят долгой возни.

«Пару дней, – отметил про себя Илларион. – Похоже, он в самом деле не собирается растягивать „удовольствие“. Хочет сорваться прежде, чем его здесь обложат. И сколько еще трупов удовлетворят его аппетит?»

– Пострелять не дашь? – подскочил радостный, с блестящими глазами кандидат наук.

– Обойдешься, – отогнал его Ладейников.

– Ну, тогда сигаретку.

– Курить вредно. Или ты забыл о драгоценном своем здоровье?

– Забыл, – весело согласился Вадим.

Он взялся переключать телеканалы, наткнулся на попсовый клип, присел на траву у «ящика», раскачиваясь из стороны в сторону, и стал подпевать во весь голос.

– А зачем возиться? – спросил Забродов. – Щепотка порошка – и тот же кайф, если не больший.

– Я всегда с большим подозрением относился к простому и легкому выходу. Простота – вот где на самом деле дьявольщина. Перед человеком всегда несколько дорожек. Самая удобная и комфортная ведет прямиком в ад. Там ведь не злодеи сидят, а слабые и бездарные.

Чего Забродов не ожидал, так это разговоров об аде и дьявольщине. Даже если Ладейников разыгрывает очередную роль, все равно из такого разговора можно извлечь несомненную пользу.

– А тебе в ад не хочется?

– Если бы там пламя полыхало и тысячи душ одновременно поджаривались на вертеле… Отличное шоу, в котором стоит поучаствовать. Реальный ад – скука смертная. Сидишь себе в комнате, перед носом пятно на обоях и слышно как капает кран. Закрыть его невозможно, он будет капать целую вечность… Кстати, я Зинке голову свернул не где-нибудь, а перед камерой. Ближе к вечеру Фалько должен привезти кассету.

Загнанные в барак игроки будто разом очнулись от тяжкого похмелья. Долгое молчание прервал негромкий голос Вероники.

– До чего мы докатились, – уткнулась она носом в сырой брезент.

– Ты саму себя не видела, когда он гитару тебе всучил. Гипнотизер такой, что мог бы с гастролями ездить. Вначале всем голову задурил, что весь из себя положительный. Теперь всеми вертит: и нами, и съемочной группой. Думаешь, Ольга в здравом уме терлась бы возле убийцы?

– Но мы ведь с тобой не тремся.

– Значит, от нас этого не требовалось. От нас он захотел, чтобы мы в грязи копошились ради вонючего шарика.

– Слушай, Света, – подобрался на корточках Барабанов. – Забери ты этот чертов шарик себе.

– С какой стати?

– И вообще извини, повел я себя как последняя дешевка. Держи или я его просто выкину.

Наверное, впервые за всю свою сознательную жизнь, Алексей Барабанов сподобился сделать бескорыстный жест. Закончив школу, он откосил от армии. Пару лет разъезжал по черноморскому побережью с компанией наперсточников. Потом играл в карты по поездам, позже крупно наказывал соперников за бильярдным столом. Перекочевав в столицу, с головой ушел в лохотронный «бизнес». Приводы в милицию, штрафы, условный срок – все как с гуся вода. Потом на авторынке пудрил мозги доверчивым покупателям, доказывая, что масло в канистре из Германии, подшипники тоже оттуда.

И вот первый раз что-то шевельнулось в душе. Ему вдруг стало противно чувствовать себя хитрее ближнего.

– Да не суетись ты, успокойся. Выиграл и держи. Он все равно не признает таких подарков, – отвернулась Акимова.

– Почему не признает? – удивился Алексей.

– Сам придумывает правила и сам в любой момент их может отменить, – объяснил Рифат.

– Короче, держи, – Барабанов, тем не менее, засунул шарик Свете в карман. – Кто леденцов хочет? У меня хватит по штуке на брата.

В свое время народ удивлялся, что взрослый мужик тратит очки на какие-то пустышки. Но теперь, на грани нервного срыва, никто не отказался от сладкого. Каждый перекатывал языком цветную «стекляшку», прижимал то к щеке, то к небу и хоть чуточку почувствовал облегчение.

– Что ты чувствовал, когда… Ну когда он тебе голову задурил, – подсела Вероника к Рифату.

Тот поежился.

– Ничего толком не помню. Помню, было хорошо, легко. Как будто я гений музыки, и все с восторгом на меня таращатся.

– Со мной примерно то же самое.

– Тебя Илларион почти сразу вытащил.

– – Как вытащил?

– Да очень просто. Вернее, понятия не имею как. Взял и перебил его гипноз.

– Думаешь?

– Да я видел! У Иллариона способности тоже не слабые. Я, честно говоря, его вначале побаивался. Не как конкурента в игре, а вообще. Вид у мужика суровый, даже сейчас, в наручниках.

– Знаешь, что я думаю? Неспроста его к нам добавили. Сейчас, к примеру, на каждом авиарейсе есть в салоне один человек из ФСБ. Летит как обычный пассажир, но готов принять меры в случае попытки теракта.

– Кто, скажи, мог представить, что здесь такое случится? Ты могла?

– Он бы справился с Ладейниковым. Секунды, наверное, не хватило.

– Сейчас это уже разговоры в пользу бедных.

– Ничего подобного, – Вероника еще больше понизила голос. – Ключи от «браслетов» ведь у Ладейникова. Раз мы знаем, где они…

– Ты пойдешь брать? Или я? Кого он к себе подпустит? Хотя.., две головы хорошо, а третья лучше. Давай с Лешей посоветуемся.

– Почему именно с ним?

– Ты бы видела, как он карты тасовал в автобусе, когда мы ехали в аэропорт. Мне потом по секрету рассказали, что он по молодости фокусы с наперстками показывал. Я без вариантов поверил.

Видела его руки? Я как музыкант могу оценить: фантастически чувствительные пальцы.

Отказавшись от белого шарика, Барабанов исчерпал запас бескорыстной самоотверженности.

Поэтому сразу отмел любую возможность своего участия.

– По карманам лазить – отдельный вид спорта. Я им никогда не занимался. Пусть он хоть трижды уснет, но я не камикадзе! Тем более, что у такого один глаз все равно остается открытым.

– Но мысли у тебя хоть есть? Как это можно организовать?

– Если интересно мое мнение, я за то, чтобы провести работу с Ольгой. Она человек приближенный, у нее действительно есть шанс.

– Вот и провел бы. Я сейчас выглянула, она чего-то готовит у костра. А Игорь на старом месте остался.

– Ты спросила мнение – я сказал. На этом мои функции закончились. Языком действовать у нас Костя мастер, пусть подсуетится.

– Один на другого кивает, – тяжко вздохнула Вероника. – Сейчас обратимся к Воробью, а тот вспомнит о способностях Дианы.