Край, где заходит солнце - Говард Роберт Ирвин - Страница 2

Вулфер выкрикнул замысловатое проклятие и топнул ногой, отгоняя самых любопытных, которые пытались дотронуться до ножен с кинжалом. Вскрикнув от ужаса, маленький человечек – а может быть, это была женщина – отпрянул назад. Внезапно назад подалась и вся толпа.

В задней стене бесшумно отворилась дверь – просто сдвинулась одна из узорных плит, ранее ничем не выделявшаяся среди других. В образовавшемся проходе появился темноволосый человек нормального роста, в пурпурном плаще, с золотым ожерельем на шее.

Он поднял руку и заговорил на незнакомом Вулферу и Кормаку языке. Толпа почтительно замерла, припав к каменному полу.

Спустя несколько мгновений маленькие человечки бесшумно поднялись и быстро вышли, оставив в зале лишь с десяток своих собратьев, которые тут же застыли у стен в ожидании дальнейших распоряжений.

– Мир вам, чужестранцы, – произнес незнакомец на чудовищно искаженном, но все же узнаваемом кельтском наречии. – Мое имя Креон, я король этого проклятого богами острова. А вот...

В дверном проеме за спиной короля появилась молодая женщина в белых, расшитых золотом одеждах. Чертами бледного лица и черными волосами она походила на Креона, но то, что придавало его облику благородство, в ней обернулось подлинной красотой.

– ...вот моя дочь Антея, – закончил фразу Креон и слегка улыбнулся, заметив, с каким изумлением и восторгом уставились на девушку пираты.

– Что это за место? – слово в слово повторил Кормак вопрос Вулфера, с трудом отрывая взор от Антеи.

– Это место... – начала отвечать девушка. Ее голос напоминал нежный мелодичный звон колокольчика, а кельтским языком она владела, безусловно, намного лучше своего отца. – ...все, что осталось на земле от славной и могучей Атлантиды.

– Вы говорите по-кельтски, – обвиняющим тоном произнес Вулфер. Он немного опустил секиру и перехватил древко – теперь он держал оружие одной рукой.

Кормак насторожился: он прекрасно знал, что ют в любое мгновение может перерубить пополам Креона вместе с дочерью, кроме того, он знал, что его друг особенно опасен как раз в такие моменты, как теперь, когда он в замешательстве.

– Да, говорим, – ответила Антея на искаженном германском наречии. Даже Кормак не сразу понял, что она хотела сказать. – Еще мы знакомы с речью саксов, однако, боюсь, недостаточно хорошо.

– Девушка улыбнулась, увидев, как вытянулись лица гостей.

Из дальней части зала, возле главных дверей, послышался шорох. Вулфер развернулся, как пружина. Он уже занес над головой секиру для удара, способного раскроить надвое слона. Однако тревога была напрасной: под своды зала скользнули несколько слуг с подносами, на которых лежали плоды и орехи.

Рыжебородый ют разочарованно опустил секиру, потом, подумав, засунул ее за пояс. Кормак ухмыльнулся и тоже вложил наконец меч в ножны. Хорошо было бы, конечно, высушить ножны, обтереть и смазать жиром лезвие... Ну да ладно, потом, не сейчас.

– Значит, вы атланты? – спросил он.

Креон грустно улыбнулся.

– Они атланты, – показал он на маленьких темнокожих слуг. – Мы с дочерью – потомки последних афинян, завоевавших этот остров до того, как Атлантида скрылась под водой.

Он скрестил руки на груди и обвел взглядом стоявших вдоль стен слуг.

– Они преуспели в науках и искусствах – в живописи, скульптуре и прочих вещах, что отличают человека от животного. Но скоро должен наступить конец – и для атлантов, и для нас, ставших их хозяевами.

– Где мы? – как во сне, спросил Вулфер и направился к колоннам. Он двигался быстро и грациозно, несмотря на свой огромный рост и могучее сложение.

Маленькая женщина протянула Вулферу спелые груши, и он заплясал вокруг нее какой-то немыслимый танец. Он и пальцем не дотронулся до нее, однако она в ужасе бросила поднос и спрятала лицо в ладонях.

Кормак, повинуясь инстинкту, подошел к Вулферу, готовый отразить неожиданное нападение. Они с Вулфером до сей поры оставались живы именно благодаря тому, что всегда сражались вместе, а не поодиночке. Сотни раз они спасали друг друга от неминуемой гибели, разрубая древко копья, нацеленного в спину товарища, или отбивая занесенный над головой его смертоносный меч. Сейчас им вроде бы никто не угрожал, и все же Кормак смутно чувствовал присутствие какой-то недоброй силы.

Викинги вышли из храмового зала во двор. Двор этот когда-то был вымощен мраморными плитами, но теперь меж ними буйно росла трава и даже могучие деревья тянули к небу свои толстые ветви.

Напротив храма стояло прямоугольное двухэтажное здание, обшитое оловянными пластинами, а может быть, потускневшим от времени серебром. Часть двора между этими строениями была тщательно вычищена от растительности. Из здания в храм цепочкой тянулись смуглые слуги с подносами в руках. Под пристальными взглядами Кормака и Вулфера все они вздрагивали.

Вот рядом с пиратами появилась Антея, одарив Кормака улыбкой, смысл которой остался для него неясен. Только сейчас он заметил, что белое одеяние девушки было закреплено на левом плече заколкой с огромным сверкающим рубином. Похожий камень украшал и плащ ее отца, и Кормак подумал, что только эти рубины сохранили свой истинный цвет во всем неестественном освещении этого загадочного места.

Он поднял голову и вскрикнул, заслонив глаза ладонью. Вместо солнца высоко в небе, над храмом, висел большой шар, заливавший все вокруг багряно-зеленым мерцающим светом. Кормака охватила дрожь, и он опустил голову. До тех пор пока он не увидел этот шар, он не мог до конца представить себе, что каким-то непостижимым образом оказался вырванным из привычной реальности. Где бы ни находилась эта загадочная Атлантида, мир ее был для Кормака чужим и незнакомым.

– Как мы сюда попали, милая девушка? – почти вкрадчиво спросил Вулфер. Однако любой, кто знал юта так же хорошо, как Кормак, сразу понял бы, что ярость юта вот-вот перехлестнет через край.

– Иногда в тот огромный пузырь, где мы все находимся, затягивает кого-нибудь из внешнего мира, – ответила Антея. Она говорила спокойно, но по легкому подергиванию ее век Кормак понял, что она угадала, в каком расположении духа находится рыжебородый пират. – К нам попадает прибитый к берегу лес, морские птицы, а иногда люди. Это, правда, не так уж часто случалось за последние тысячелетия, в течение которых большая часть острова остается на дне.

– На моей памяти и на памяти моей дочери, – сказал Креон, выходя к ним из-за двух расположенных рядом колонн, – сюда попадали христианские монахи из Ирландии и пираты, называвшие себя саксами и ютами. А теперь здесь оказались вы.

Он печально наклонил голову.

Где-то неподалеку раздался крик животного. Что обозначал этот крик – боль или торжество победы, – понять было трудно, но стало ясно, что за пределами двора есть что-то еще.

– Как же нам в таком случае выбраться отсюда? – спросил Кормак. Он задал этот вопрос тихим подавленным голосом, ибо в его душу закрался ужас. – Как нам вернуться в тот мир, из которого мы попали сюда?

И было уже неважно, что в том единственном родном и привычном мире бушевал шторм, грозивший погубить пиратов в любую минуту.

– За десять тысячелетий никому не удалось покинуть Атлантиду, – ответил Креон. – Этого не смог сделать никто из моих предков, этого не смог сделать никто из потерпевших кораблекрушение – никто. Мы здесь как в ловушке.

– Но здесь у нас не самый плохой мир из всех существующих, – добавила его дочь, посмотрев на Кормака манящим взглядом. Однако его сейчас не интересовали женщины, даже если они обладали такой привлекательностью, как Антея. Он оглянулся и внимательно осмотрел ближайшую колонну.

Колонны снаружи храма выглядели весьма величественно, хотя и уступали в размерах тем восьми парам колонн, на которых держался купол. Человек не смог бы обхватить такую громаду руками.

Колонны эти были сложены из огромных каменных цилиндров. Видимо, сначала их устанавливали друг на друга, а потом уже отделывали и полировали. Но даже если в Атлантиде всегда было так тихо, как сейчас, время не могло не разрушать камень.