Час Черной звезды - Малинин Евгений Николаевич - Страница 1

Евгений Малинин

Час Черной звезды

Пролог

Сорока, дважды кургузо подпрыгнув, сорвалась с нижней ветки дуба и метнулась к огромной куче хвороста, наваленной в глубине лесной чащи, под старой седой елью. Однако над самой кучей она вдруг истошно заверещала и, резко изменив направление полета, скрылась в ветвях старой березы, стоявшей метрах в четырех от кучи. Над лесной чащей снова повисла тишина, но спустя несколько секунд послышался слабый шорох, и из-под хвороста медленно выползла большая черная тень. Матерый волк на секунду замер, подняв к едва народившимся звездам седую морду, но вместо тоскливого полуночного воя неожиданно раздалось глухое неразборчивое ворчание:

– Час Волчьей звезды… В самом начале… Пора посмотреть, что делают изверги…

Волк опустил морду к земле и неторопливо потрусил в глубь леса. Через два десятка минут волк появился на опушке небольшой поляны, посреди которой стоял дом, срубленный из толстенных бревен. Как и несколько часов назад, когда волк обнаружил это жилье, три окна по фасаду дома бросали в ночь желтоватые отсветы масляной лампы, а четвертое, рядом с входной дверью, было темным. В нижней части углового освещенного окна можно было рассмотреть чуть покачивающуюся тень.

Волк неслышно прокрался к этому окну и, опершись на стену дома передними лапами, заглянул в него. Занавески были чуть раздернуты, и в эту небольшую щель он увидел, что за грубым самодельным столом сидит крупный мужчина… изверг… и что-то медленно хлебает из грубой деревянной чашки, прикусывая от большого ломтя темного хлеба. Изверг ел сосредоточенно, но не жадно, поднимая временами голову, словно слушая кого-то невидимого волку. Через несколько секунд стало ясно, кого он слушает. Мимо стола, за которым сидел изверг, прошла женщина… извергиня… с маленьким ребенком на руках. Волк сосредоточился, стараясь разобрать, о чем изверг разговаривает со своей прохаживающейся по комнате подругой… Окно по летнему времени было без второй рамы, так что острый волчий слух позволял хорошо расслышать весь разговор:

– …нет, завтра останусь дома. Пару-тройку дней не буду никуда выходить…

– Почему?.. – удивилась в ответ извергиня. – Погоды стоят хорошие, самое время косить, а через пару-тройку дней могут и дожди зарядить – останемся без сена, чем скотину кормить будем?!

Изверг отодвинул чашку от себя, бросил в рот остаток горбушки, сосредоточенно прожевал, проглотил и только после этого ответил:

– Не останемся… Я эти дни потом наверстаю, а сейчас мне некоторое время надо побыть дома… – Он помолчал, побарабанил пальцами по столешнице, а затем, как бы нехотя, добавил: – Оборотень в нашем лесу появился.

Волк насторожился, его чутко подрагивавшие уши замерли, он стал похож на темное изваяние. Извергиня перестала ходить по комнате, и ее чуть дрогнувший голос переспросил:

– С чего ты взял?..

– Ни с чего, – усмехнулся изверг криво, – я просто их чую… Сегодня вечером возвращался с покоса и почуял – здесь он!

– Но в наших краях их уже давно не видели… Говорят, они только в крайском замке и остались, а замок обложен.

– Значит, плохо обложен… – начал изверг и вдруг замер на полуслове. Его голова стала медленно поворачиваться в сторону окна, но волк быстро опустился на землю и прижался всем телом к бревнам стены.

Послышался звук отодвигаемого стула, а затем голос изверга:

– Вот сейчас мне кажется, оборотень за нашим окном!..

– Ты что?! – В голосе извергини сквозило отчаянное недоверие. – Оборотень не может стоять под нашим окном, они же отлично чувствуют светлые клинки и сразу уходят!!!

– Уходят?! Сказки!.. – коротко бросил изверг, и волк почувствовал, что он сделал длинный, мягкий шаг в сторону выхода из комнаты… из дома. Едва различимая в звездном свете тень метнулась к противоположному углу дома, к входной двери, и замерла под настилом крыльца. А из дома донесся напряженный, звенящий голос извергини:

– Не ходи! Оборотень не пойдет к нам в дом, а ты не ходи на двор!

– Я не позволю шляться по своему двору подлым перевертышам! – спокойно, даже чуть насмешливо ответил изверг. – Я прикончил их уже с десяток, прикончу и еще одного! И что мне может сделать оборотень, когда у меня в руке светлый клинок?!

– Не ходи!!! – вскрикнула извергиня высоким голосом, и в этом голосе вдруг просквозила истерика.

– Молчи! – рявкнул изверг. – И не мешай мне слушать ночь! Их в ночи очень хорошо слышно!

В доме скрипнула внутренняя дверь, и волк почувствовал, как огромное тело изверга грузно, но стремительно и тихо пересекло сени и замерло у входной двери… И еще он почувствовал кисловатый запах светлого клинка… Запах смерти!..

Все вокруг словно замерло. Ночь молчала. Звезды подмигивали из черноты неба, будто желая подсказать нечто важное застывшему под крыльцом волку, но не смели нарушить воцарившуюся тишину. Темные деревья замерли, запутав в своих ветвях все ветры Мира, чтобы те не могли шепнуть замершему перед входной дверью извергу, кто подстерегает его за порогом. Долгую минуту длилась эта тишина, выжидавшая, кто первым нарушит ее, кто первым не выдержит ее тяжести и сделает роковое движение, выдохнет опрометчивый хрип… Первым не выдержал… изверг!

Входная дверь неслышно… но это только извергу казалось, что неслышно!.. приоткрылась. В узкой, угольно-черной щели, словно призрак конца Мира, проплыл узкий, не слишком длинный светлый клинок. Щель чуть увеличилась, светлый клинок выплыл за порог дома, и под звездным светом появился кулак, сжимавший его рукоять. Прошло короткое мгновение, и за порог дома осторожно переступила нога изверга, а спустя еще секунду он сам застыл на крыльце. Его цепкие, с жестким прищуром глаза быстро обежали темный двор, останавливаясь на каждом подозрительном сгустке темноты. Клинок, выставленный вперед, караулил каждое постороннее движение, но вокруг все было неподвижным.

Волк, замерший под настилом крыльца до полной остановки дыхания, прикрыл глаза и сосредоточился на одной-единственной, столь необходимой сейчас мысли… на одном-единственном, столь необходимом сейчас действии – он осторожно тянул ниточку от своего разума к разуму изверга, чтобы попытаться отвлечь его, вернее, привлечь к… несуществующему! И через мгновение извергу вдруг показалось, что он уловил краем глаза короткое, резкое движение справа от себя, словно чуть более плотный, чем вся остальная ночь, комок темноты дернулся прочь от дома, к лесу, за пропадающие во мраке стволы… И замер!

Не сводя пристального взгляда с этого бесформенного сгустка темноты, изверг, осторожно переставляя ноги, спустился с крыльца на притоптанную траву двора и медленно двинулся вперед, неся перед собой матово светящийся клинок. Он успел сделать пять коротких шагов, когда на его спину беззвучно обрушилось мускулистое тело огромного хищника! Изверг, падая, еще попытался извернуться, ударить нападавшего своим страшным оружием, но мощные, всесокрушающие челюсти уже сомкнулись на его шее. Хищные клыки рвали кожу и мышцы, дробили позвонки, гасили разум, вырывали жизнь из большого, сильного тела!..

Светлый клинок выскочил из разжавшихся пальцев и отлетел в сторону, а волк, не обращая больше внимания ни на клинок, ни на дергающееся в агонии тело, бросился к входной двери и проскользнул внутрь дома.

В сенях было темно, пахло извержачьим теплом и… маленьким ребенком. А вот кислого запаха светлого клинка не было! Волк, бесшумно переставляя мощные лапы, прошел к двери, ведущей в горницу, и замер, прислушиваясь. За дверью, прямо за ее полотном, было слышно напряженное дыхание. Волк довольно ощерился и правой лапой толкнул незапертую дверь. Тяжелое, сбитое из толстых досок полотно медленно отворилось. Сразу за дверным проемом стояла извергиня, и ребенок все еще лежал у нее на руках. Увидев стоящего за дверью волка, извергиня, продолжая удерживать кулек с ребенком одной рукой, вскинула вторую к губам, словно стараясь поймать крик, рвущийся с губ, а волк, приспустив углы губ так, чтобы виднее были мощные, чуть желтоватые клыки и вымазанная кровью морда, шагнул вперед, через порог.