Год короля Йавана - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 49

— Не сомневаюсь, что отец Фаэлан станет для вас весьма подходящим духовным наставником, — говорил тем временем Полин. — Разумеется, он остается в подчинении Arx Fidei, и должен будет возвращаться в обитель на три дня ежемесячно, но надеюсь, для вашего высочества это не станет слишком большим неудобством.

Фаэлан вновь спрятал руки в просторных рукавах рясы, но Джаван успел заметить, что его все еще била дрожь. Во всем этом было нечто весьма странное. Джаван и вообразить не мог, что же могло случиться, чтобы так напугать священника. Он не осмелился задать этот вопрос напрямую при Полине, но решил, что непременно выяснит все прежде, чем уйдет из сада.

— Благодарю вас, что привели мне моего нового исповедника, верховный настоятель, — сказал он. Тон его оставался нейтральным, однако не допускал никаких пререканий. — Я думаю, что сейчас мы с отцом Фаэланом прогуляемся по саду, чтобы возобновить наше давнее знакомство. Я помню, что в скором времени мне следует прибыть в собор. Сэр Карлан проводит вас в парадный зал дворца, и мы очень скоро присоединимся к вам. Гискард, а тебя я попрошу подождать здесь.

Даже не дожидаясь возможных возражений Полина, Джаван взял молодого священника и повел его вокруг фонтана, а затем по тропинке, уводившей в самое сердце сада. Через несколько секунд за спиной послышались шаги, — это удалились наконец Карлан с Полином. Джаван искоса взглянул на Фаэлана, но священник шагал рядом и по-прежнему отводил взгляд, не сводя глаз с гравия, поскрипывающего под его сандалиями.

— Я рад, что вы здесь, — сказал Джаван еще через пару шагов, по-прежнему не в силах понять, почему священник так напуган. — Приятно иметь рядом еще одного друга.

— Вы слишком опасный друг, сир, — прошептал в ответ Фаэлан, и голос его прервался всхлипом.

Потрясенный, Джаван уставился на священника, затем отвел его под тень деревьев, стараясь, чтобы их не было видно из окон парадного зала, поскольку он не сомневался, что Полин будет наблюдать за ними оттуда.

— Так, ладно, — заявил он, заправив большие пальцы за пояс и в упор глядя на Фаэлана. — Полин ушел. Подслушать нас никто не может. Теперь вы входите в мою свиту и я клянусь вас защищать. Кто вас так напугал? Не можете же вы так бояться меня. Забудьте, что я король. Не так давно мы были учеником и наставником. Мы были братьями.

Фаэлан сжал челюсти, чтобы зубы не стучали и поднял полные слез глаза, уставившись поверх плеча Джавана куда-то вдаль. Руки он сцепил на груди, словно пытаясь согреться от бьющего озноба. Джаван был потрясен, глядя как сильно изменился этот человек, всегда такой спокойный и невозмутимый.

Глубоко вздохнув, Фаэлан наконец произнес:

— Меня заставили поклясться на святых реликвиях, что я буду доносить обо всем, что увижу и услышу. Вот почему… я должен возвращаться в аббатство каждый месяц.

— Ясно, — ответил Джаван.

Но это явно было еще не все. То, что Фаэлану прикажут шпионить за ним, он знал заранее, и это мало его трогало. И, конечно же, священник тоже должен был это прекрасно осознавать. Кроме того, то, что он сознался в этом Джавану, снимало с него всякую ответственность. Так почему же тогда он так напуган?

— Фаэлан, то, что вам приказали шпионить за мной, это не предательство, — мягким голосом заметил он. — Я был к этому готов. Это не ваша вина. Но я не думал, что вы будете так бояться меня. Они вам угрожали?

Подавив рыдание, Фаэлан откинул капюшон и дрожащими пальцами взлохматил каштановые волосы, затем прижал руки к губам, пытаясь подыскать слова.

— Вы ведь тоже… жили в аббатстве, сир, — запинаясь, произнес он. — Вам кое-что известно о тамошних наказаниях. По-моему, я… испытал их все на себе за ту неделю, что вы попросили меня приехать сюда.

— Фаэлан, простите меня, — прошептал Джаван, распахнув глаза от изумления, — я и представить себе не мог…

— Ну конечно, не могли. Откуда? Но отцу Полину требовалось выяснить точно, почему вы пожелали видеть именно меня, на чем основывалась наша дружба, о чем мы говорили. Он не верил, когда я сказал ему, что понятия не имел о вашем намерении оставить семинарию после смерти брата, что вы хотели взойти на престол, что вы никогда не обсуждали со мной свое религиозное призвание. — Он поднял голову и затуманенным взором уставился на дерево, под сенью которого они стояли. — Отец Полин заявил, что я ослушник и бунтовщик. Чтобы заставить меня подчиниться, он начал с того, что меня морили голодом и заставляли отстаивать долгие бдения в дисциплинариуме, по несколько дней и ночей кряду без сна. Кроме того, ежедневно меня били плетьми… Так, чтобы остались рубцы, но не было крови. До этого дошло лишь три дня назад.

— Боже правый, неужто потом они пустили вам кровь? — потрясенный, прошептал Джаван.

Фаэлан склонил голову. Голос его сделался едва слышным.

— Они никак не могли добиться от меня того, что хотели, и потеряли терпение. Они… отволокли меня в лазарет посреди ночи, в ту маленькую комнату, где обычно отворяют кровь…

— Но с вами же делали это, когда вы стали послушником, — возразил Джаван. — Они не могут потребовать кровопускания дважды, это против Устава ордена.

— Ну, значит, полагаю, они временно приостановили действие Устава, — отозвался Фаэлан не без иронии. — Там было четверо монахов, которых я прежде никогда не видел, готовых удержать меня силой, если бы я вздумал сопротивляться. А в это время другой вскрыл мне вену. К тому времени вопросы задавал помощник инквизитора, отец Лиор. Он все спрашивал и спрашивал меня, пока кровь текла по руке и наполняла таз.

Он всхлипнул и, помолчав немного, продолжил.

— И они заставляли меня смотреть. Честное слово, я думал, они хотят меня убить. И все это понапрасну. Одно дело, когда ты умираешь за что-то стоящее, но мне-то нечего было скрывать… — Помолчав, он с трудом вздохнул, и, как показалось Джавану, левой рукой внутри рукава принялся нащупывать шрам, оставшийся на правом предплечье от этого ужасного наказания.

— Как бы то ни было, после того, как они наполнили кровью первый таз до краев, я лишился чувств, увидев, что они намерены продолжать. А когда я вновь пришел в себя, то у изголовья моей койки сидел сам отец Полин, а с ним был и верховный инквизитор ордена, отец Серафин, так, кажется, его зовут. Он дал мне мерашу. Он объяснил, что это такое. Может, он решил, что я какой-нибудь новый, неизвестный доселе вид Дерини, который оказался способен столько времени противиться их расспросам?.. Но от этого отвратительного снадобья я просто заснул. — Он испустил тяжкий вздох. — После этого они… Опять допрашивали меня на следующий день, после того, как прошло действие мераши. А на следующее утро — кажется, это было вчера, Полин велел мне привести себя в порядок, и сказал, что я должен отправиться в Ремут и стать вашим новым капелланом.

Джаван покачал головой. История Фаэлана потрясла его до глубины души, равно как и то, сколько пришлось вытерпеть несчастному священнику по его вине. Однако в то же самое время какая-то тревожная мысль не давала Джавану покоя. Как будто священник о чем-то умолчал, хотя, когда он испробовал на нем чары истины, то мог убедиться, что тот был абсолютно правдив.

Но как такое возможно? Что упустил Фаэлан в своем рассказе, и по собственной ли воле он это сделал? Неожиданно Джавана поразило то, насколько похожие инструкции дали сейчас Фаэлану, а в былые дни давали пажам, которые шпионили за принцами. Но регенты — те хотя бы не скрывали своих намерений!

Боже правый, но возможно ли такое? Неужели, Custodes так же, как раньше и регенты, взяли на свою службу какого-то Дерини и держат это в тайне. Может быть, Фаэлан умолчал именно об этом? Тогда это объясняло использование мераши.

— Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через все это, отче, — сказал он наконец. — Если бы они убили вас, это и впрямь было бы совершенно впустую и исключительно по моей вине. Я намеренно старался не обсуждать с вами своих планов, поскольку не желал ставить вас под угрозу… Хотя теперь вижу, что эти благие намерения ничуть не помогли. Это отвратительно, что Полин решился прибегнуть к подобным мерам, к тому же против члена собственного ордена. А кто еще, вы сказали, допрашивал вас? Полин, отец Лиор и…