Командир звёздочки - Воронкова Любовь Федоровна - Страница 1

Любовь Федоровна Воронкова

Командир звёздочки

Сегодня праздник

Таня проснулась и сразу вспомнила, что сегодня праздник.

Утро было серенькое, холодное, моросил дождик. Чёрная ветка берёзы с одним только жёлтым листиком качалась за окном…

И всё-таки сегодня был праздник. На календаре красовалась красная цифра «7» и красными буквами было написано «Ноябрь».

В избе пахло тёплыми лепёшками и шумел самовар.

Таня вскочила с постели, сразу оделась.

– Чуть праздник не проспала, – сказала мать, – смотри, на часах-то сколько!

– Погода такая, что только спать, – сказала бабушка.

– Что ты, бабушка! – возразила Таня. – Как же спать? Скоро в школу идти! Нам сегодня октябрятские звёздочки будут давать!

– Да, уж по такому-то дождю…

– Ничего, – сказала мать, – не сахарная, не размокнет!

Таня ничего не сказала на это. Она подошла к часам-ходикам, которые висели на стене, и стала смотреть, который час. А чтобы получше разобраться, она влезла на стул. Большая стрелка стоит на цифре шесть – значит, половина какого-то часа. А маленькая – на пути от цифры девять к цифре десять…

– Половина десятого! – закричала Таня. – Половина десятого! А как будет одиннадцать – нам в школу идти!

Мать надела голубую кофточку, поставила самовар на стол, собрала чашки. Ей сегодня в риге не работать, лён не мять, потому что праздник.

Бабушка достала из печи лепёшки с творогом. Большие лепёшки, с тарелку. Корочки на них зарумянились, а творог пожелтел, будто помазанный мёдом.

– И чего это дед не идёт так долго! – сказала бабушка. – Самовар заглохнет, лепёшки простынут.

Не успела она сказать, а дед уж тут как тут, на пороге.

– Ну и погодка для праздника, – проворчал он и стал раздеваться.

Дед снял стёганку, стряхнул дождик с шапки.

– Дедушка, – сказала Таня, – ведь сегодня праздник. Мама на работу не пошла, а ты всё равно пошёл!

– Эх ты, умная головушка! – ответил дед. – Лён в риге и до завтра подождёт, ничего ему не сделается. А коров разве можно не евши оставить? Мы с тобой будем праздновать, а они с голоду заревут.

– Нет, – поспешно сказала Таня, – пускай они тоже поедят!

– И лошади также, – продолжал дед, – они реветь не будут, промолчат. Но ведь и молча не сладко голодным стоять, им завтра работать!

– Нет, нет, дедушка, их тоже надо покормить! – закричала Таня.

– Ну вот, то-то, – сказал дед.

Он вымыл руки и сел к столу. Таня уселась с ним рядом. И, пока мать наливала всем чай с молоком, а бабушка подавала лепёшки, Таня смотрела в окно.

Серый дождик моросил и моросил. Качались мокрые берёзовые ветки. Куры попрятались под дровяной навес и не вылезали оттуда. Даже весёлый, озорной Снежок приуныл. Он сидел на крыльце и смотрел в окно жалобными глазами.

– Бабушка, давай Снежка в избу пустим, – попросила Таня. – Ему там скучно!

– Как не пустить! – ответила бабушка. – Сейчас тут по чистому полу мокрыми лапами налапает. Собачье дело на улице сидеть, дом сторожить. А в избе – это дело кошачье, ловить мышей. Каждому своё.

– Да ему Михей сразу глаза выцарапает! – сказала мать. – Разве он собаку в избу пустит?

А серый кот Михей уже влез к Тане на стул и толкал её лбом под локоть – чего ж она ему лепёшки не даёт?

Вдруг где-то далеко, на краю деревни, заиграла гармонь. Зазвенела, рассыпалась золотыми бубенчиками весёлая музыка, заглушила шум дождя.

Дедушка улыбнулся, вспомнил, как был молодой, как ходил по деревне с гармонью…

Бабушка вздохнула: когда-то и она была молодая, любила поплясать под гармонь…

У матери заблестели глаза. Так бы и выбежала она сейчас на улицу, пошла бы рядом с гармонистом и запела бы во весь голос песню!

А Таня схватила платок, выскочила на крыльцо – где играют?

Играли возле клуба, под густой сосной. Над крыльцом клуба висел хоть и намокший, но всё равно яркий красный флаг.

И Тане стало очень весело. Хоть и льётся дождь, хоть и качаются ветки и скучает Снежок на крыльце, а всё-таки сегодня праздник! Самый большой праздник на всей большой советской земле!

Звёздочка

Да, праздник сегодня был очень большой – годовщина Октябрьской революции! Ребята-школьники не побоялись дождя, они сходили в лес и принесли оттуда еловых веток, зелёного брусничника и красных осиновых листьев. А потом вместе с учительницей украсили всю школу.

Таня пришла в школу нарядная. Мать надела ей новый белый фартук, в косички вплела белые ленты. Только галоши у неё очень загрязнились дорогой, и даже на башмаки грязь попала. Это бестолковый Снежок ей удружил. Увязался провожать до школы и всю дорогу шлёпал по лужам, брызгался грязью. Но галоши Таня сняла, а башмаки вытерла тряпкой.

– Вот какая аккуратная, – сказала уборщица тётя Нюша, – настоящий октябрёнок, только звёздочки нету!

– А сегодня и звёздочка будет! – весело ответила Таня.

Алёнка сегодня тоже и оделась и причесалась очень старательно. Волосы у неё были очень густые и всегда торчали в разные стороны. Ну, уж сегодня-то она им воли не дала – заплела туго-претуго две косы. Только у неё не было одинаковых лент, и она в одну косу вплела белую ленту, а в другую – красную. А мать в это время возилась с пирогами у печки и не видела, как собралась Алёнка.

Ребятишки увидели, что у неё в косах разные ленты, и начали смеяться:

– А ты ещё на макушке синий бантик завяжи!

Алёнка рассердилась, нахмурилась и уже хотела было заплакать, но тут подошла к ним пионерка из пятого класса, Ариша Родионова.

Ариша была живая, расторопная девочка и очень любила маленьких ребятишек.

– Что случилось у ребят, что ребята говорят? – весело спросила она.

А когда увидела Алёнкины банты, то и сама засмеялась.

– Эх, ты, – сказала она, – если у тебя только одна белая лента, так и косу заплети одну!

Ариша быстро расплела Алёнкины косы, из двух кос сделала одну и завязала белым бантом. Бант получился очень красивый, и над Алёнкой больше никто не смеялся.

Да и все ребятишки были сегодня нарядные. Только один Гришка Чайников пришёл, как всегда, неумытый, непричёсанный, с оторванной пуговицей у ворота. Строгий санитар Митя Колечкин подошёл к нему и сердито сказал:

– А ты почему не умылся?

– Тебя не спросился! – ответил Гришка.

– А пуговицу не мог пришить?

– Забыл тебя спросить!

Митя не знал, что ему делать. Может, взять да и прогнать Гришку домой?

А Чайников показал Мите язык и отбежал подальше.

– Завтра получишь! – крикнул Митя и показал кулак.

– Это кто же получит? – поспешно спросила Ариша. – Разве октябрята дерутся? Эх, вы! А ещё звёздочки пришли получать!

– Это он Грише грозился! – закричали кругом ребята. – Гриша неумытый пришёл!

Ариша подошла к Чайникову, поглядела на него и всплеснула руками.

– Ой, Гришенька! Что ж ты такой непраздничный в школу на праздник пришёл? Что же мать тебе чистой рубашки не дала?

– А её дома нету, – сказал Гриша насупясь.

– А где же она?

– Пошла к Мироновым. У них свадьба.

– Ну, а отец-то?

– Отец ночью со стройки пришёл, спит ещё.

– Что с тобой разговаривать! – сказала Ариша и закинула за плечи свои толстые косы. – Пойдём-ка, я тебя умою. Пора и самому о себе заботиться.

Она взяла Гришу за руку и увела в умывальную.

Скоро собрались все ребята – и старшие и младшие.

Учительницы тоже пришли. В широком коридоре стало шумно, тесно. Вернулся из умывальной и Гриша Чайников, умытый, с приглаженными волосами. А пуговицы Ариша не нашла, застегнула ему ворот булавкой.

Вдруг заиграл-запел пионерский горн. Горнист Саша Грачёв высоко поднял маленькую блестящую трубу, он горнил звонко и весело и изо всех сил надувал свои красные щёки.