Костя+Ника - Крюкова Тамара Шамильевна - Страница 30

Инвалидное кресло Ники было повернуто вполоборота к двери. В руке она сжимала резак для бумаги, примеривая его к запястью: еще мгновение - и алый ручеек заструится по выбеленной до голубизны коже. Видение отчетливо накатило на Костю. Не помня себя, он одним прыжком оказался возле девчонки и с силой выбил резак из ее пальцев. Лезвие скользнуло по руке, оставив неглубокую царапину.

Ника в немом удивлении смотрела на жалкую розоватую черточку на запястье, все еще не в силах вернуться к реальности из мира небытия, куда собиралась взять бессрочный билет. Из оцепенения ее вывел окрик Кости:

- Дура! Ты соображаешь, что делаешь?!

Она обернулась к нему, и вдруг спрессованное в ней напряжение взорвалось истерическим смехом.

Вот и все, на что она оказалась способна: царапина, которую не стоит даже йодом мазать. Неудачница. Неудачница во всем! Вообразила, что разыграет трагедию! Комик из черной комедии. Зачем Костя вмешался? И почему именно он: не Полина, не родители, а он!

Слезы текли по ее щекам, с губ рвались то ли рыдания, то ли хохот над своей извечной патологической невезучестью.

Костя струхнул не на шутку: что, если у нее и правда крыша поехала? Говорят, неудавшихся самоубийц даже обследуют на предмет сдвига. И, как назло, дома никого из взрослых: родители, небось, в городе, а домработница с тетками язык чешет. Хоть бы позвать кого-нибудь, но не оставишь же Нику одну. Инстинкт подсказал Косте единственный способ ее успокоить. Он обхватил девчонку за плечи и крепко прижал к себе.

- Ну, все уже прошло. Все будет хорошо. Я буду с тобой. И все будет хорошо, - приговаривал он, как маленькую, похлопывая ее по спине.

В этом объятии было не больше ласки, чем в искусственном дыхании, внешне имитирующем поцелуй, но тепло Костиных рук, его близость и магическая формула "Я буду с тобой" подействовали. Захлебывающийся, лающий хохот скомкался, перешел во всхлип и затих. Нику бил мелкий озноб. Она безуспешно пыталась унять дрожь. Костя укутал ее в сорванный с тахты плед.

- Сейчас согреешься. Хочешь, я тебе чаю принесу?

Ника не желала расставаться с Костей, даже если он уходил просто поставить чайник, но он, не дожидаясь ответа, бросился на кухню, и тотчас чары его присутствия рассеялись. Воспоминание о том, что он солгал ей про свой отъезд, всплыло из темных глубин, круша столь хрупкое спокойствие.

Костя принес чашку чая. Ника сделала несколько судорожных глотков, расплескав кипяток. Постепенно дрожь утихла. Парень присел на тахту, чувствуя себя измочаленным и выжатым как лимон. Некоторое время они сидели молча, а потом Ника произнесла:

- Почему ты пришел именно сейчас?

Голос ее звучал обыденно, словно ничего не произошло.

- Если скажу правду - не поверишь. Меня Костяника прислала. Помнишь, я тебе рассказывал? Девчонка из леса.

Ника молча кивнула, и было непонятно, приняла ли она его объяснение всерьез. Сейчас она окончательно успокоилась и казалась трезвой и рассудительной. Костя решился спросить:

- Зачем ты хотела это сделать?

Ника пристально посмотрела на него. Разве он поймет зачем? Для этого ему пришлось бы выучить азбуку одиночества от А до Я: Ад, Безысходность, Виновность-без-вины, Горечь, Двуличность, Жалость, Злоба, Инвалидное Кресло... и фальшь, кругом фальшь!

- Ты хотя бы о родителях подумала? - продолжал Костя, не дождавшись ответа.

И тут Нику словно прорвало.

- Да, как раз о них-то я и подумала! Об их распрекрасной светской жизни. Это ведь только летом меня можно сплавить куда подальше, а зимой придется терпеть калеку на светских раутах, - с издевкой сказала она. - И о тебе подумала. Зачем заставлять тебя лгать и выдумывать несуществующие поездки в город...

Звонкая пощечина взрывом оборвала эту тираду, и стало невыносимо тихо. Костя, как в замедленной съемке, отступил от кресла Никандры, удивленно глядя на свою ладонь, будто она действовала сама по себе. Сейчас казалось неправдоподобным, что он мог ударить Нику, но в тот миг, когда он услышал ее дурацкие обвинения, что-то в нем сорвалось, будто лопнула пружина.

Ника приложила руку к горящей щеке. Наверное, она должна была обидеться, но в ней поднималось лишь недоумение: человек, которого уличили во лжи, не отреагирует так, как Костя.

- Пожалуйста, давай никогда-никогда не лгать друг другу, - сказала она и, желая покончить со всеми недомолвками, выпалила: - Твоя соседка рассказала, что ты никуда не уезжал.

- Верка? Ей-то зачем трепаться? - искренне изумился Костя, и вдруг его обдало холодным потом. - И ты могла из-за Веркиного вранья перерезать себе вены?

- Нет, не то, - она энергично замотала головой. - Я устала быть обузой: для отца, для мачехи, для Полины. И я думала, что для тебя тоже, - почти шепотом закончила она.

- Не знаю, как насчет Полины и мачехи, а про отца ты зря. Он тебя любит.

- Любит? Он меня даже не замечает. Мне хоть из кожи вон лезь, думаешь, отец посмотрит на мои рисунки? Будь я хоть Пикассо, для него я - пустое место. Я для него как мебель. Диван он тоже любит не меньше, чем меня.

- Скажешь тоже. Придумала себе...

- Конечно, придумала! - зло оборвала его Ника. - Как и то, что на следующий день после похорон мамы я забежала в мастерскую и увидела, что он целуется с натурщицей! К несчастью, я тогда еще умела бегать!

Слова, так долго хранимые под гнетом, сами собой вырвались наружу. Она никогда никому не говорила об этом и сейчас, вдруг почувствовав стыд от признания, опустила голову и спрятала лицо в ладонях.

- С твоей мачехой? - ошарашенно спросил Костя.

- Нет, она появилась после. Их было много. Анастасия просто оказалась умнее других. Она делает вид, что ничего не замечает, и не устраивает сцен.

- Так он знает, что ты?..

- Нет. Я никому не говорила. Зачем? Будет только хуже. Ему станет противно меня видеть, и только, - пожала плечами Ника. - Сейчас между нами вежливое безразличие. На самом деле это нормально. Так живут многие. Все друг другу в чем-то лгут.

- Правильно. Верка наврала, а я оказался крайний.

- Ты - исключение, поэтому я и испугалась, что ты такой же фальшивый, как остальные.

- Ну вот, я исключение, ты исключение, а говоришь, что все врут, - усмехнулся Костя.

Ника хотела промолчать, но чувство справедливости заставило ее быть честной до конца.

- Я не исключение. Все это время я лгала тебе, что верю, будто смогу вылечиться. Этого не произойдет. Никогда. Просто я боялась, что если ты перестанешь заниматься со мной, тебе станет скучно, и ты уйдешь.

- Ерунда! Ты еще поправишься.

- Не надо! Я не хочу больше обманывать ни тебя, ни себя. В моей жизни чудес не бывает.

- Ну почему ты ни во что не веришь? Не веришь в то, что сможешь ходить. Не веришь, что мы друзья. Почему ты все время ищешь дурацкие причины? Разве я не могу ходить к тебе просто так? Дружить - значит верить, - сказал Костя.

"А любить - значит, все время сомневаться", - обреченно подумала Ника.