Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Григ Кристин - Ты только мой... Ты только мой...

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ты только мой... - Григ Кристин - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

– Это нелепо. Чего ты хочешь? Признательности? Хочешь, чтобы я сказала, что ты чудесный любовник? Ты это знаешь и так…

Но дыхание ее оборвалось, когда она увидела свое отражение в зеркале. Такой она еще никогда себя не видела. Рот был мягкий и припухший от поцелуев Брэда, на шее едва заметный след его жарких поцелуев, но больше всего ее поразило другое.

У нее никогда не было таких глубоких темно-зеленых глаз, а щеки никогда не были такими румяными. Она вся сияла, лучилась от счастья, и всякий с первого же взгляда сказал бы о ней, что это женщина, которую любят и которая счастлива в любви.

Ее глаза встретились с глазами Брэда.

– Ты, в самом деле, собираешься уйти от меня? – спросил он тихо.

Изабелла нервно рассмеялась.

– Боже мой, ты только себя послушай! Ты будто хвалишь себя за… за…

– Нет, милая, – прошептал он, обхватив ее за плечи. – Если я мужчина, который сделал тебя такой… сияющей, то ты женщина, которая заставила меня почувствовать… заставила меня испытать…

Он закусил губу. Но что именно он почувствовал? Он и сам точно не знал. Ведь только пять минут назад он внушал себе, что с этой женщиной его не связывает ничего, кроме замечательного секса.

Теперь же, глядя в изумрудно-зеленое отражение ее глаз, он не был уже уверен в этом.

Все, что он знал наверняка, так это то, что произошло нечто особенное, и он будет полным дураком, если позволит ей уйти, пока они оба не поняли, что же это было такое.

Медленно он повернул Изабеллу лицом к себе.

– Я знаю, – сказал он тихо. – Я знаю только, что вместе нам было потрясающе хорошо. – Он поднял руку и пробежал пальцами по ее непокорным волосам. – Ты была солнцем, сжигающим меня, а я… я был божеством, которому суждено было сгореть и возродиться в этом пламени.

Изабелла вздрогнула от этого признания.

– Брэд, – прошептала она, – пожалуйста, не говори так. Это… это несправедливо, неправильно. Я допускаю, что мы были…

– Мы любили друг друга, ангел! Неужели трудно это признать?

Она проглотила сухой ком в горле, пытаясь не замечать прикосновения его руки, двигающейся по ее щеке.

– Мы… мы спали вместе, – сказала она неуверенно. – И… и я допускаю, что это было… было…

– Фантастично, – сказал он, приникая губами к ее шее.

– Да. – Голова ее откинулась назад, когда он прижался горячими губами к ее коже. – Да, – вздохнула она. – Но… но…

– Изабелла…

Его пальцы были уже на пуговицах ее платья, расстегивая их одну за другой. Останови его, сказала она себе, но в душе понимала, что не хочет этого. Ни сейчас, ни потом… никогда!

Платье упало к ее ногам, как и все остальное. Глаза Брэда потемнели от страсти.

– Ангел, – сказал он хриплым шепотом, – мой совершенный ангел.

Его руки поднялись и обхватили ее груди. Изабелла застонала от наслаждения, чувствуя, как его дрожащие пальцы ласкают ее отвердевшие соски.

– Ты все еще хочешь уйти от меня? – прошептал он.

Ее глаза встретились с его, и кровь, уже и так стремительно пульсирующая по жилам, начала биться в них тяжело. Что-то происходило с ней, что-то такое, чего она прежде никогда не испытывала.

– Скажи мне, что ты не уйдешь, – проговорил он хриплым шепотом.

– Я не уйду от тебя! – Эти слова словно сами сорвались с ее губ. Голос Изабеллы прервался, когда она бросилась в его объятия. – Никогда! – сказала она пламенно. – Никогда!

Она ясно поняла, что влюбилась отчаянно и безнадежно.

Они ужинали в номере при свечах, за маленьким столиком возле окна, потягивая шампанское и лакомясь раковым супом по-французски.

Фарфор был изысканный, хрусталь великолепный, и такой же, по настоянию Брэда, была их одежда.

Он надел нижнюю половину своей хлопчатобумажной пижамы, а она – ее верхнюю половину.

– Не смотри на меня так, – сказала Изабелла, смеясь. – Ты меня смущаешь своим взглядом.

– А как я смотрю? – спросил он, улыбаясь.

– Вот так, как ты смотришь.

Брэд протянул руку через столик и ласково потянул Изабеллу за длинный рыжеватый локон, лежавший у нее на плече.

– Ты похожа на маленькую девочку, – ласково сказал он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мне двадцать семь, – улыбнулась она. – Многовато для маленькой девочки.

– Готов поспорить, что ты была самая красивая маленькая девочка в Оклахоме.

Изабелла сделала гримаску.

– Да брось ты. Я терпеть не могла своих рыжих волос и ненавидела свои веснушки…

– А твоя мать все еще живет в Канзасе?

– Нет. Она умерла, когда я заканчивала колледж.

– Извини. А братья у тебя есть? Или сестры?

– Никого. – Она улыбнулась грустно и задумчиво. – Как это должно быть хорошо – иметь большую семью.

Он пожал плечами.

– Ну, временами это приятно.

Изабелла оперлась подбородком на руку.

– Хватит обо мне, – сказала она. – Теперь твоя очередь. Расскажи мне о Брэде Джонсоне.

– Ты уже почти все знаешь о нем. Он красив, умен…

– И очень скромен. – Она протянула руку и коснулась кончиком пальца его слегка скошенного носа. – А это как случилось?

– Хотелось бы рассказать нечто романтическое, – рассмеялся Брэд. – Например, что я сломал его в каком-то портовом притоне в Кейптауне или что-то вроде этого, но, по правде говоря, мне по носу врезали в потасовке на нефтяной вышке несколько лет назад.

– В потасовке?

– Ну да. Какой-то самодовольный тип решил, что я слишком зелен, чтобы отдавать приказания, и что, кроме фамилии Джонсон, ничто не дает мне право командовать.

– И ты решил доказать ему, что это не так.

– Я никогда не получал ничего благодаря своей фамилии Джонсон, – с застенчивой улыбкой сказал Брэд. – У меня всегда было стремление отмежеваться от человека, который наделил меня ею.

– Ты не ладил с отцом? – тихо спросила Изабелла.

– Это слабо сказано, милая. Он был горазд отдавать приказания…

– А ты был горазд игнорировать их?

– Скажем проще, что мне не нравилось, когда кто-то присваивает себе право решать, как мне строить свою жизнь.

– Да, – взглянула на него Изабелла. – Это никому не нравится.

– Ой-ой-ой, – сказал он мягко. – У леди в тоне появилось что-то угрожающее. Ты, значит, думаешь, что я пытаюсь решать за тебя, как тебе жить? Что я тебя подавляю?

Она снисходительно улыбнулась.

– Предположим.

– Ну, это несправедливо. Ты ведь была больна. А я просто… – Он тоже улыбнулся. – О'кей. Может, я и в самом деле немножко переборщил, но…

– Но?

Брэд протянул руку через стол и медленно скользнул под ее пижамную куртку.

– Но отныне, – сказал он, и глаза его подернулись дымкой, – я буду брать на себя ответственность только в некоторых случаях. Идет?..

И в следующий миг они заключили друг друга в объятия.

На другое утро, одетый в темно-синий костюм, белую рубашку и полосатый галстук, Брэд сидел в кресле рядом с кроватью и потягивал кофе.

При этом он смотрел на спящую Изабеллу и думал, что слово «красивая» на самом деле слишком мало определяет ее внешность. Прекрасная, неповторимая, было бы верней.

Встать час назад и покинуть ее теплую, сладко пахнущую постель было трудно, но его подняло очень важное дело, которое нельзя было отложить. Он думал о нарядно перевязанных коробках, лежащих в гостиной, и пытался представить, какое будет у Изабеллы лицо, когда она откроет их и увидит те вещи, которые он купил для нее: шелковые пеньюары, изысканное белье, роскошное кашемировое платье, такое же зеленое, как и ее глаза.

Изабелла слишком хороша, чтобы прятать себя в скучном твиде и старушечьих юбках. Прихлебывая кофе, Брэд сам себе улыбнулся. Он узнал многое о ней за последние двое суток. Во всяком случае, достаточно, чтобы понять, почему она столь решительно пошла на то, чтобы испытать себя в «Найт ойл».

Не честолюбие, не амбиции вели ее. А боль одиночества. Он мог почти наяву представить ее, эту маленькую рыжеволосую девочку, потерявшую сначала дом и отца, а потом и мать.

Но теперь у нее есть он. И он будет защищать, оберегать и любить ее – всегда. Он это знал, понимая, что обманывал самого себя, пытаясь притвориться, что она для него просто очередная женщина.