Однажды в дождливый вечер - Макмаон Барбара - Страница 14

– Спасибо, что пришли. Я просто глупая гусыня – плачу, когда надо радоваться. Но это такое облегчение! – сказала она.

Митч указал ей на кресло, и Джинни села. Он пристроился на подлокотнике и попросил, чтобы она рассказала ему все, что ей сообщили о состоянии Джоуи.

Узнав, что после наркоза Джоуи будет слаб и вскоре вновь уснет, Митч настоял, чтобы она пошла в гостиницу и хорошо выспалась ночью.

– Я хотела остаться здесь.

– Мальчик будет спать, Джинни, он даже не поймет, здесь вы или нет. Мы в пяти минутах ходьбы от больницы и, если возникнет необходимость, сможем тут же прийти. А вам нужно набраться сил для завтрашнего дня.

Джинни смотрела на сына, а Митч – на нее. Интересно, они с Эмилин обедали?

Он поднялся, намереваясь найти тетку.

– Вы уже уходите? – Джинни перевела на него взгляд.

– Вы хотите, чтобы я остался?

– Нет, я чувствую себя хорошо. – Джинни покачала головой. – Вы ничем не поможете.

Митч знал это, но на мгновение ему захотелось как-нибудь помочь ей, защитить от жизненных невзгод.

Эта мысль потрясла его. Кажется, он начинает слишком привязываться к ней и ее сыну. И это неправильно. Судьба не сулила ему встречи с Джинни, ее привели сюда поиски другого мужчины, которого она любила и от которого родила ребенка. И не Митч был тем мужчиной.

Он не может предложить ей то, чего хочет любая женщина, – супружескую верность, отцовство, будущее… Потому что риск сердечной боли слишком велик. Второй раз такой боли ему не вынести.

– Я поищу тетю Эмилин и возвращусь на работу. Позвоните, если я понадоблюсь.

Джинни кивнула и сделала попытку улыбнуться.

– Спасибо, что приехали. Простите, что оторвала вас от дел.

Она смотрела, как Митч, высокий и крепкий, – идет по просторной палате. Одна из медсестер поспешно уступила ему дорогу и поглядела вслед. Он не смотрел по сторонам – вероятно, ему не терпелось покинуть больницу.

Но от его прихода у Джинни потеплело на сердце. Он подумал, что нужен ей, и немедленно пришел. И как Митч отличается от человека, которого, как ей казалось, она любила много лет назад! Митч никогда бы не солгал. Конечно, он помог ей потому, что помнил о собственной дочери. И больше ни почему… как бы ей ни хотелось думать иначе.

Эмилин настояла, чтобы Джинни хоть иногда отходила от постели спавшего ребенка. Когда Джоуи перевели в отделение педиатрии, Джинни немного погуляла по территории больницы. Прогулка была недолгой, потому что ей хотелось быть возле сына, когда он проснется.

Только в восьмом часу вечера Джинни согласилась уйти с Эмилин. Джоуи проснулся, немного поел и снова заснул. Дежурная медсестра сказала, что он будет спать всю ночь. Капельница дает ему все, что нужно, поэтому он проспит до утра.

Пообещав позвонить, если мальчик проснется, медсестра прогнала Джинни и Эмилин от кровати Джоуи.

Джинни чувствовала себя вконец измученной.

– Мы закажем еду в номер, – сказала Эмилин в лифте гостиницы, – а легкий душ придаст вам силы. Вам надо не только поспать, но и поесть. Мы поужинаем и сразу ляжем спать. Я не привыкла вставать так рано и проводить целый день в чужом месте. Мне даже не удалось вздремнуть!

– Эмилин, вам не стоило оставаться в больнице весь день, – виновато проговорила Джинни.

Лифт остановился на их этаже, и пожилая дама направилась в номер.

– Чепуха! Вы же знаете, что я тоже люблю Джоуи. Мы с Роситой с удовольствием будем ухаживать за ним, пока он не выздоровеет. «Никакого напряжения», – сказал врач. У нас есть карты, настольные игры и видеофильмы. Росита спросила своих внуков, что они больше всего любят, и теперь мы точно знаем, что нравится мальчику его возраста. Но это сюрприз; каждый день у нас будет что-нибудь новое, так что ничего не говорите ему!

– Джоуи это понравится. Спасибо.

Джинни обняла Эмилин. Что бы она делала без этих людей? Иногда ей казалось, что это сон.

Митч разговаривал по телефону в гостиной, когда они вошли в его номер. Он быстро закончил разговор и внимательно посмотрел на Джинни. По-видимому, он остался доволен ее видом.

– Вы ели? – спросил он.

– Мы хотим, чтобы нас обслужили в номере, – ответила Эмилин. – А ты ужинал?

– Нет. Я позвонил в больницу, когда вы уже ушли, поэтому решил подождать вас.

Ужин принесли быстро, и вскоре они уже сидели за столом перед большим окном, из которого открывался вид на Даллас. Свет из окон зданий и огни уличного освещения придавали городу сказочный вид. После ужина Эмилин извинилась и отправилась спать.

– Вы не слишком устали, чтобы посидеть еще немного? – спросил Митч.

– Нет, я все еще не могу успокоиться после сегодняшних событий. Мне не верится, что операция, на которую я так долго копила деньги, уже сделана. Конечно, это лишь начало лечения, но, по словам врача, через несколько месяцев от косоглазия Джоуи не останется и следа. Этим мы обязаны вам.

– Вы бы сами справились, только потребовалось бы больше времени, – пробормотал он.

– Мне бы очень хотелось отблагодарить вас.

– Благодарность мне не нужна, – проворчал Митч.

Джинни озадаченно умолкла. Что же ему нужно? Она видела, что Митч живет по инерции, его душа умерла вместе с Марлис и Дейзи.

Ей это было знакомо. Она тоже думала, что ее жизнь закончилась, когда исчез Джон Митчелл Холден. Но у нее был маленький ребенок, который требовал заботы, и постепенно жизнь вновь обрела смысл, пока не умерла тетя Эдит. Смерть страшна тем, что живые продолжают жить.

Но Джинни не сдалась, и теперь ей хотелось показать Митчу, что жизнь еще может многое ему предложить.

Он пристально смотрел на нее. Краска залила ей лицо, она быстро взглянула на него и отвела глаза, будто боясь встретиться с ним взглядом и увидеть в нем то, чего она видеть не хочет.

«Что это было? – мрачно подумал Митч. – Вожделение?» Когда Джинни сказала, что благодарна ему, в нем вспыхнул гнев. Зачем ему благодарность? Он хочет большего. Он целовал ее, вкусил сладость ее губ, но для него этого мало.

Впервые за долгое время его чувственность ожила при мысли о другой женщине. Митч хотел Джинни Морган.

Оттолкнув стул, он подошел к окну и оперся руками о подоконник, глядя в темноту невидящими глазами. Он смотрел себе в душу, и ему совсем не нравилось то, что он там видел.

Он хочет не жену, а другую женщину. Не имеет значения, что Марлис умерла два года назад, все равно это предательство. Проклятье! Неужели он не может держать себя в руках? Может! Митч сделал глубокий вдох и слегка вздрогнул, когда Джинни прикоснулась к его руке.

Он медленно выпрямился и повернулся к ней. Он видел неуверенность на лице Джинни, мягкие округлости грудей, он упивался ароматом ее тела, и какой-то голос шептал ему: Джинни, Джинни, Джинни…

Не думая ни о чем, он притянул ее к себе, и от прикосновения к ее губам все мысли вылетели у него из головы. Исчезло чувство вины, вспыхнуло желание.

Марлис больше нет, но Джинни здесь – живая, теплая, милая и такая сексуальная, что это сводит его с ума!

Их опалила жаркая волна сладострастия, и он почувствовал, как груди у нее набухают от желания. Обвив руками его шею, Джинни обнимала его так, будто не хотела никогда с ним расставаться.

Его руки, скользнув по ее спине, опустились ниже. Митч приподнял Джинни и прижал ее к себе.

Каждый его вдох был наполнен ее пьянящим запахом, каждый удар сердца разжигал в нем огонь. Его губы жаждали прильнуть к ее телу.

Митч покрывал поцелуями лицо Джинни, кожа Джинни показалась ему чистейшей амброзией. У нее вырвался слабый стон.

Митч откинул воротник блузки и коснулся губами нежных плеч. Он чувствовал, как губы Джинни скользят от его уха, возвращаясь к его горящим губам.

Тетя Эмилин находилась всего в нескольких шагах от них, и Митч знал, что продолжения не последует.

Он медленно и нежно поцеловал Джинни в последний раз и выпустил из объятий, глядя в затуманенные глаза.

– Если это лишь из-за твоей благодарности, я проломлю кулаком стену, – пробормотал он.