У нас есть мы - Грэхем Линн - Страница 21

– Леонидас?

– Весь день, глядя на тебя, я мечтал оказаться именно здесь, – он вошел в ее разгоряченную плоть, – в тебе, дорогая. Я хотел слиться с тобой и стать частью тебя.

Страсть снова охватила Мэрибел с еще большей силой. Казалось, она не сможет вместить в себе завладевшее ею возбуждение. Скоро оба вознеслись к вершинам наслаждения – неожиданно, бурно, с неистовостью диких животных.

– Ни с одной женщиной мне не было так хорошо, как с тобой, – шепнул Леонидас.

Затем, уложив Мэрибел на прохладные простыни, он снял с себя одежду и голый лег рядом с ней. Она упивалась запахом мужественности, который исходил от Леонидаса. Ее веки опустились от усталости после такого сексуального марафона, и все же Мэрибел была счастлива.

– Ты ведь никуда не уйдешь? – поинтересовалась она.

– Куда мне идти? – лениво протянул он.

– Не хочу проснуться одна.

Леонидас вспомнил, как два года назад вышел из душа и не обнаружил Мэрибел в спальне. Он обыскал весь дом, ощущая пустоту, сомкнувшуюся вокруг него.

– Я буду рядом, – пообещал Леонидас.

– Хорошо. Знаешь, я так устала.

– Счастлива?

– Угу, – блаженно промурлыкала Мэрибел, запечатлев сонный поцелуй на его плече.

Леонидас решил, что было бы жестоко будить Мэрибел и говорить ей о круизе. Он расскажет ей утром… когда-нибудь. Расстроится ли она? Мужчина крепче обнял жену, ему не хотелось расстраивать ее или причинять ей боль.

Когда Мэрибел проснулась в третий раз, по телевизору шла передача на греческом языке. Девушка облокотилась на подушки и вздохнула. Часы показывали два часа дня. Они позавтракали в семь вместе с Элиасом, а потом немного поиграли с ним на террасе. Пару часов спустя Леонидас снова отнес Мэрибел в постель. Проснувшись, она пошла в душ, где к ней присоединился Леонидас.

Улыбка коснулась раскрасневшихся губ Мэрибел. Она переключала каналы, пока не остановилась на передаче о знаменитостях. Девушка слушала вполуха, когда Леонидас появился из ванной.

– Я так понимаю, одеваться мне не стоит?

Мэрибел зарделась и хихикнула.

Собственное изображение на телевизионном экране заставило ее отвлечься от созерцания безупречного мужского тела.

– Боже мой… какое у меня потрясающее платье. Я и подумать не могла, что оно так великолепно выглядит со стороны.

– Дело не в платье, милая. Это ты сногсшибательна. Но я не могу поверить, что ты смотришь подобную ерунду.

– Это лучше, чем финансовые сводки.

Ее насмешливо-игривое настроение мгновенно испарилось, когда Мэрибел услышала комментарии.

– Вполне естественно, – звучал голос за кадром, – что Леонидас Паллис насладился своими последними деньками свободы на борту современной яхты «Дива Квин»…

Мэрибел в ужасе уставилась в телевизор. И хотя комментатор не привлекал к этому внимания, она заметила голую женщину, танцующую на палубе. Другая обнаженная прелестница прыгнула за борт в чем мать родила.

– Заткнись! – рявкнула Мэрибел, когда Леонидас попытался что-то объяснить.

– Дай мне пульт.

Он потянулся к ней, но она уже выключила телевизор.

– Мерзавец! – с чувством воскликнула девушка. – Значит, ты не устраиваешь оргий? Тогда что же ты делал на той яхте?

– Не то, что ты, очевидно, думаешь.

– Обнаженные женские тела – что может быть яснее?

– Когда ты перестанешь верить всему, что пишут и показывают по телевизору? Фото и репортажи могут быть сфабрикованы.

– А как же снимки в газете?

– Если тебе так хочется, я могу показать их тебе. – Леонидас с очевидной злостью натянул джинсы.

– Да, я хочу увидеть все фотографии.

С этими словами Мэрибел встала и пошла в гардеробную одеваться. Она делала все на автопилоте, пытаясь найти в себе силы справиться с ситуацией, не поддаваться эмоциям и не показывать свою боль.

Впрочем, Леонидас вел себя так, будто не совершил ничего предосудительного. Но ведь он никогда не чувствовал себя виноватым, сколько она его помнила.

Одетая в белые льняные брюки и подходящий топ, Мэрибел вернулась в спальню. На ее бледном лице выделялись огромные синие глаза. Леонидас тут же отложил газету.

– Если посмотришь на снимки, только еще больше разозлишься и получишь неправильное впечатление.

– Но я замучаю себя мыслями, если не увижу фотографии прямо сейчас.

– Здесь дело в доверии, Мэрибел.

– Я бы поверила тебе, если бы ты рассказал мне обо всем раньше, чем я узнала об этом из телепередачи.

– Ты хочешь, чтобы наша совместная жизнь началась вот так? С газетных статей, фотографий и репортажей, порочащих мое имя?

Вспыхнув, Мэрибел покачала головой.

– А когда ты собирался рассказать мне о круизе?

– Я предвидел этот сценарий, дорогая. И должен признаться, не особенно торопился.

– И… чему ты хочешь, чтобы я поверила? Что тебя похитили и силой затащили на борт яхты твоего приятеля, где ты подвергся назойливому вниманию развратных женщин?

– Серджио мой хороший друг, но я вовсе не одобряю те вечеринки, которые он устраивает… – Леонидас провел рукой по волосам. – Черт! Обручальное кольцо у меня на пальце вовсе не означает, что я принадлежу тебе или что ты можешь указывать мне, что делать!

– Значит, если я решу погостить на яхте, полной полуголых мужчин, ты ни слова не скажешь. И не станешь задавать никаких вопросов после такого круиза. Ты будешь уважать мое право делать то, что мне хочется. Рада, что мы это выяснили, – парировала Мэрибел.

Леонидас застыл. Его темные глаза вспыхнули злостью. Мэрибел знала, что взлетела слишком близко к солнцу, но продолжала стоять на своем. Наконец Леонидас нарушил тишину:

– Это для меня неприемлемо.

– Почему же? – ехидно поинтересовалась она.

– Ты моя жена!

– То есть ты будешь делать все что хочешь и я тоже должна поступать так, как нравится тебе?

Леонидас не желал вступать в этот спор. Он буквально сверлил жену взглядом.

– Ты спал с кем-нибудь на этой яхте? – потребовала она ответа.

– Разумеется, нет.

Мэрибел смотрела в пол, чувствуя небывалое напряжение. Резко кивнув, она вышла на террасу. На глаза навернулись слезы.

Леонидас, не готовый к тому, что Мэрибел оставит его одного, застыл на месте. Если он пойдет за ней, последует еще одна сцена, а он избегал скандалов всю свою жизнь. Ему хватало истерик матери, которые она закатывала по любому поводу. Нужно дать Мэрибел время успокоиться. Тогда почему, удивленно спрашивал себя Леонидас, я хочу пойти и успокоить ее? Почему знание того, что она одна и несчастна, так беспокоит меня?

Несколько минут спустя Леонидас вышел в сад, но жены там не обнаружил.

Мэрибел скрылась за деревьями. Газета все еще жгла руку. Она опустилась на камень и принялась читать статью. Фотографии оказались не столь шокирующими, как она ожидала. Возможно, эта вечеринка была устроена в его честь, но Леонидас выглядел так, словно ему было безумно скучно. Хихикающая рядом с ним блондинка не смутила Мэрибел. Она слишком хорошо знала Леонидаса и то, как он ненавидит вешающихся на него женщин. Он Паллис, аристократ до мозга костей, презирающий ужимки и лицемерие.

Мэрибел отбросила газету. Это ревность ослепляла ее, заставляя совершать необдуманные поступки и бросаться обвинениями. Пусть Леонидас надел ей кольцо на палец, но долго ли продлится их брак, если она будет устраивать истерики?

Неподалеку послышались шаги. Леонидас подошел к жене. Мэрибел встала.

– Прости. Я набросилась на тебя, даже не выслушав.

Леонидас шумно вздохнул и обнял свою жену.

– Клянусь честью, ничего не было. Ты мне веришь?

– Да, – отозвалась Мэрибел. – На тех фотографиях у тебя такой вид, будто ты сыт по горло всем происходящим вокруг.

– Меня с детства окружали полупьяные люди. Именно такая жизнь и разрушила семью, которую я мог бы иметь. Наркотики и алкоголь уничтожили мою мать, старшая сестра пошла по ее стопам. Элора забеременела мной в тот же день, когда выходила замуж за другого. Когда открылась правда, мой настоящий отец уже умер, а отчим отвернулся от меня. Но я не сдавался.