Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Месть крысиного короля - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

– Не отберут, это коммерческий риск продюсера. Я же несовершеннолетняя и никаких документов не подписывала. Все на честном слове.

Он смотрел на меня, как будто не узнавая:

– Светка, это не ты. «Точка рентабельности», «коммерческий риск»... Месяц назад ты еще в куклы играла!

– Нельзя же всю жизнь играть в куклы, – ответила я и пошла к королю.

* * *

Их Величество с утра занедужил. Ночью он забрался в погреб и просидел там до утра, охраняя припасы. Он простудился, объелся тухлятины и теперь лежал, постанывая, и требовал теплого молока. Не надо смеяться, я не понимаю крысиный язык, зато всегда знаю, что хочет Их Величество. Сейчас он хотел молока, я грела, а папа носился из угла в угол.

– Мать тоже хороша, работу бросила, – ворчал он. Потом осекся, вспомнил, что мама в больнице, и совсем загрустил: – Что делать-то Светка?

Я была занята снятием пенки:

– Попроси Их Величество, он поможет.

– Он?! – папа кивнул на крыс. Король валялся на диване с несчастной мордой. Он глянул на папу и поморщился, мол не до тебя мне.

– У него животы болят, – вступилась я за короля. Попробуй сам. Ты же возил свадьбы на «Линкольне», почему бы снова не попробовать?

Папа покрутил пальцем у виска:

– Знаешь, сколько свадеб надо перевезти, чтобы уплатить этот налог? Если поженить всех совершеннолетних в Москве... – он задумался, подсчитывая, хватит ли в таком случае на налог. Кажется, получилось, что хватит.

– Глупости! – подытожил он. – Надо переезжать на старую квартиру!

Это был удар ниже пояса. Если пресса разнюхает, что восходящая поп-звезда переехала в пятиэтажку, я здорово упаду в глазах поклонников и, главное, продюсера. Так здорово, что первый клип может оказаться и последним... А что делать?

– А подождать они не могут? – спросила я. – Сделать исключение для звезды и все такое?

Папа так посмотрел на меня, что стало ясно – не могут.

* * *

Я выключила молоко и оставила на плите остывать. Их Величество сполз с дивана, подошел к плите и нетерпеливо поскреб ее лапкой. Я сказала:

– Подожди, пока остынет.

Но король ждать не хотел. Он скреб плиту, оставляя на металле ровные царапины. Папа подошел к нему:

– Выручай, Величество, – он хотел присесть на корточки, но неловко двинул локтем и опрокинул ковшик с горячим молоком. Прямо на короля. Их Величество взвизгнул и убежал под диван.

– Ну вот, – расстроился папа, – я не хотел, извини.

Я полезла доставать короля и обрабатывать ожог. Обрабатывать, собственно, было нечего – короля спасла густая шерсть, я нашла только несколько красных пятен на коже. На всякий случай помазала ожоги мазью, подула, почесала королю животики, и он успокоился.

Папа, чувствуя свою вину, больше не подкатывал к королю с просьбами. Сказал:

– Съезжу к маме в больницу, – и уехал.

В больницу. В травматологию, следом за мамой. За ним захлопнулась дверь, а через две минуты под окном уже выла «Скорая».

Папа попал под автобус и сломал бедро, – это все, что мне удалось вытрясти из суетящихся санитаров. Папины же слова все сводились приблизительно к: «Ни фига себе, съездил в больницу!», – но очень приблизительно.

Я осталась одна в чужом особняке с не заправленным «Линкольном», пустым кошельком и погребом, полным наполовину стухших продуктов. И все так неожиданно...

Я повернулась к королю:

– Что ж ты, Величество, мышей не ловишь?

Король презрительно пукнул.

* * *

Что вдруг такое стряслось, что за череда неприятностей?! У нас же есть талисман – крысиный король, всемогущий, добрый... А родители в больнице. И дом хотят отобрать за налоги...

Их Величество лежал на диване со страдальческим выражением на мордочках. К простуде и поносу прибавился еще и ожог, пусть и не сильный, но все равно неприятно. Может, в нем все дело? А что? Логично! Если талисман нездоров, то и нам не везет.

Я бросилась опять кипятить молоко. В голову лезли дурацкие мысли: где же взять денег, чтобы заплатить этот налог? Где вообще взять денег? Летом поедем «чесать» по курортным городам, продюсер обещал, что деньги будем складывать в чемоданы. Но для этого надо, чтобы меня знали. Все, что я зарабатываю на концертах, и еще куча денег продюсера уходит на то, чтобы наш с Их Величеством клип крутили по телеку. Мне дают по сто баксов на карманные расходы. Это много для восьмиклассницы, но катастрофически мало для звезды....

Наудачу я позвонила продюсеру – может, даст денег? В конце концов, проект «Светка» должен принести ему больше, чем мне.

Трубку взяла секретарша. Я слышала, как продюсер шепнул:

– Лебедева? Денег будет просить. Скажи, что я уехал.

Что ж, ответ ясен: не больно-то нужен ему проект «Светка». У продюсера есть бренд: группа «Гимназия». Бренд – то, что все знают, то, что приносит деньги. Я солистка, но сама по себе не бренд. Светку легко заменить на Зойку или Зинку, уж я-то знаю. Сама две недели кривлялась за Тутси, и никто даже не заметил.

Стало еще паршивее.

Их Величество как ни в чем не бывало хлебал молочко из кружки, с ехидцей поглядывая на меня. Что делать? Что делать? Снимать штаны и бегать... Да, скоро будем бегать без штанов, и то не все. Папа с мамой бегать еще долго не смогут. Папа – точно. Сломанное бедро долго срастается.

– Подлый ты, Ваше Величество, – неожиданно для самой себя ляпнула я. Крыса-то при чем? Может, я сама бездарность, потому продюсер и не хочет со мной разговаривать... А может, и не сама?..

Глава XIX

Как Липатов сказал то, о чем я боялась подумать

Я оделась и вышла в парк. Было жутко оставаться одной с королем в огромном опустевшем доме.

Ветер со снегом больно бил в лицо, лед норовил уйти из-под ног. Я шла к Липатову, потому что больше было не к кому. Родители в больнице. Подруги лелеют свои обиды: с одной я не стала говорить по телефону (принимала журналистов), другой осталось неудобное место на концерт (какие билеты мне оставили, такие и раздарила), мимо третьей посмела проехать вместо того, чтобы остановить лимузин и броситься ей на шею (бред собачий, даже комментировать не хочу). Поклонники? Выслушают с восторгом и разболтают мои тайны просто для того, чтобы доказать другим, что сама Светка им доверилась. Продюсер? Это в кино требовательный, но добрый в душе дядя вытирает слезы юной певице и говорит: «Держись! Крепись!». А в жизни-то я помнила, как Тутси выла с расческой в глазу, а он уже все просчитал и запер меня в гримерке. Нашел замену... Нет, один Липатов у меня и остался.

Липатов жил с бабушкой. Она открыла мне, прошамкала «Здравствуйте... Саша, к тебе» и скрылась в своей комнате. Липатов выскочил в коридор.

– Ты? – удивился он.

– Надо поговорить, – ответила я на незаданный вопрос: «Чего приперлась?». Он кивнул:

– Проходи.

Вся комната от пола до потолка была забита крысиными клетками. У окна ютились письменный стол и диванчик. Крысы пищали, шуршали, грызли... Но все были чистенькие, ухоженные, и королей вроде не наблюдалось. Я прошлась вдоль ряда клеток – нет, точно нет.

– Зачем тебе столько? – спросила я, когда обрела способность говорить. Липатов пожал плечами:

– Дык, бизнес.

– На «птичке», что ли, торгуешь?

– Угу. Бабка сперва визжала, потом я ей объяснил коммерческую выгоду – даже полюбила. Некоторых берет пожить к себе в комнату.

Я приземлилась на диванчик.

– Ты о чем поговорить-то хотела? – спросил он, плюхаясь рядом. И я рассказала. Все. Липатов слушал, с каждой минутой все шире разевая рот. Кажется, он хотел сказать: «Врешь», – но почему-то не сказал. Когда я закончила, он почесал затылок и выдал:

– Это все Он!

Я сама об этом... не догадывалась, а, скажем так, боялась догадаться. Ходила вокруг да около и не смела даже про себя сказать то, что Липатов сказал вслух. А теперь все до меня дошло. Мама раньше целыми днями парилась на кухне, и полки на нее не падали. А как только убрала крысиные запасы, обидела Их Величество... А папа? Он опрокинул на короля горячее молоко. Случайно же, е-мое! И через пять минут!.. Я вспомнила еще старичка-ветеринара, который хотел разъединить хвосты, и как продюсер подавился сухарем, и как в ночь рожденья короля кого-то зарезали в ночном клубе... А история с академиком Александринским? Бодрый был человек, бегал по утрам, пока у Их Величества не заболело ушко. Ушко заболело – академик при смерти, на три улицы зона тишины. Академик уже умер, а тишину не снимали, ведь ушко не прошло...