Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - Карышев Валерий Михайлович - Страница 151

– Алло, Егор? Это Глеб. Еще раз здорово!

– Привет, – раздался на другом конце провода знакомый голос.

– Ты что делаешь?

– Да ничего, кино смотрю.

– Один?

– Да. Ребята обещали подъехать наши. А ты что хотел?

– Да бабульки тебе нужно передать, Косте привезли. А адреса твоего я не знаю.

– Да, я в курсе. Записывай адрес.

– Да я запомню.

Глеб давно приобрел привычку ничего не записывать, даже записной книжки у него не было. Мало ли, что может случиться – могут задержать, и тогда какие-либо записи могут стать не только вещественным доказательством, но и – самое главное – определенным компроматом, который потом может быть направлен против него же самого.

Поэтому Глеб, следуя совету Кости и его привычкам, отказался от записных книжек, а телефоны, которые были необходимы ему по работе, он зашифровывал, записывая их в определенном порядке – не сначала, а с середины или с конца. Только ему был известен способ прочтения таких записей.

Запомнив адрес Егора, Глеб взял пакет, положил в бардачок своей машины и стал медленно выворачивать руль. Ему надо было доехать до станции метро «Проспект Вернадского», рядом с которой жил Ростоцкий.

Несмотря на то, что тот имел свою квартиру, то есть квартиру родителей, где жил до недавнего времени, после того, как стал активно работать с командой Константина, снял квартиру недалеко от своего шефа, оборудовал ее, сделав евроремонт.

В этой квартире часто бывали ребята, поскольку Егор занимался настройкой компьютеров. Ребята часто приезжали к нему за программами. Но никто не знал, где Егор хранил деньги – деньги общаковские, принадлежащие всей группировке. Денег было примерно около десяти миллионов долларов, часть из которых Костя, опять же по совету Егора, вложил в различные финансовые и коммерческие структуры, которые давали определенный доход.

Однако в последнее время Костя потребовал, чтобы большая часть общака была снята и лежала в «наличке», наготове. Что он задумал, этого никто не знал. Но Глеб понимал, что просто так Костя ничего не делает.

Глеб взглянул на светящийся циферблат часов на передней панели джипа. Было около одиннадцати часов. «Наверное, минут через десять я буду уже у Егора. У него от силы десять минут, значит, успею пораньше домой приехать», – подумал Глеб.

Вскоре машина остановилась возле шестнадцатиэтажного панельного дома, где жил Егор. Глеб поднялся на девятый этаж, вышел из лифта и взглянул направо. Квартира Егора, как он помнил, находилась с левой стороны. Он увидел металлическую дверь с красивыми позолоченными звонками. Из-за двери доносилась громкая музыка. «Наверное, гуляет», – подумал Глеб и вспомнил слова Егора, что к нему приедут какие-то ребята. Более того, когда Глеб подошел к двери, он увидел, что она открыта.

Он осторожно вошел в квартиру. Как ни странно, но в двухкомнатной квартире свет нигде не горел, за исключением кухни. Глеб сразу почувствовал странный запах. Стоп, да это же газ!

– Егор, ты что газ включил? – громко произнес Глеб. Но ответа не было. Тогда он быстро прошел на кухню.

Все четыре конфорки были открыты. Это было очень странно. Глеб закрыл газ.

– Егор, ты где? – позвал он.

Глеб включил свет в большой комнате. У окна стоял большой письменный стол, на котором находились компьютер Егора и разные тетради. На кресле рядом со столом неподвижно сидел Егор. Лицо его было обращено в сторону окна.

– Егор, ты что, заснул? – окликнул его Глеб. Но Егор не пошевелился.

Глеб заметил, что в комнате все перевернуто, дверцы стола раскрыты, так же, как и дверцы всех тумбочек. На полу валялись журналы, тетради, отдельные листки. Все, что находилось на письменном столе, было сброшено на пол. Вероятно, кто-то что-то искал.

Стоп! Глеб увидел, что руки и ноги Егора прочно привязаны широким скотчем к ручкам и ножкам кресла. Он подошел ближе и увидел, что Егор, похоже, был без сознания. Его голова свесилась на грудь. Глеб схватил его за руку и нащупал пульс. Пульса не было. Тогда Глеб приложил голову к груди. Сердце не билось.

Лицо Егора было синюшного цвета. Глеб увидел единственную белую полоску, тянущуюся вдоль его шеи. Рядом на полу валялся небольшой полиэтиленовый прозрачный пакет.

Теперь Глебу стало ясно, что Егора пытали, надев ему на голову пакет и время от времени сдавливая шею удавкой. Вероятно, от него требовали какую-то информацию. Но какую? Конечно же, эта информация касается денег, общака! Ведь Егор был его хранителем!

Глеб быстро взглянул по сторонам. Ничего особенного он не заметил. Конечно, ему было очень жалко Егора – молодой парень, способный, жить бы ему да жить, а тут…

Надо было что-то делать. Звонить из квартиры Егора было опасно. Оставаться тут тоже было нельзя. Тогда Глеб подошел к столу, сгреб с него тетради, исписанные почерком Егора, положил их в валявшийся рядом полиэтиленовый пакет и быстро вышел из квартиры.

Сев в машину, не зажигая габаритные огни своего «Гранд Чероки», он медленно отъехал от дома, стараясь не привлекать внимания. Затем, заехав в переулок, он остановил машину, быстро вытащил из бардачка мобильный телефон и быстро набрал номер Кости. Надо срочно сообщить ему об убийстве Егора!

Было странным то, что Егор сказал, будто к нему должны приехать ребята. Каких ребят он ждал? Кто к нему должен был приехать, как это установить? Может быть, это кто-то из наших? Нет, никто не решился бы на такое дело, все прекрасно понимали, что Константин этого просто так не оставит, и если кто-то решился на убийство, то он немедленно должен исчезнуть.

Но даже и тогда для него нет никаких гарантий, что Костя не разыщет его. Нет, это кто-то чужой. Тогда почему же Егор сказал, что приедут ребята? Кого он имел в виду?

«Ладно, – подумал Глеб, – сейчас я все узнаю у Константина». Но в телефоне послышалось:

– Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позже.

Глеб еще раз набрал номер. В ответ – то же самое. Было очень странным, что Костя выключил телефон. Они же договорились, что Глеб обязательно перезвонит Косте после того, как вернется от Егора.

После очередного набора послышались прерывистые гудки – телефон вроде бы был занят. Ну вот, это уже лучше!

Наконец Глеб услышал в ответ голос. Но голос был ему не знаком.

– Алло!

– Алло! Слушаю вас, – ответил Глебу строгий голос.

– Константина мне, пожалуйста!

– А кто его спрашивает?

Это было очень странным. Что-то тут не так! Константин не может отдать телефон кому-то, да еще кто-то будет спрашивать, кто звонит! Неужели опять не туда попал?

Глеб нажал на кнопку «стоп-разговор». Что-то не так!

«А что думать? – подумал Глеб. – Костя живет недалеко. Тут от силы минут семь. Съезжу сейчас к нему и все узнаю». Он быстро направил джип в сторону метро «Фрунзенская».

Через несколько минут Глеб уже подъезжал к элитному дому сталинской постройки, расположенному на 3-й Фрунзенской улице. Тут до недавнего времени жили представители партноменклатуры.

Но с наступлением перестройки и нового времени эти квартиры у обедневших наследников бывших партийных и советских чиновников раскупили новые русские. Все квартиры были с высококачественным евроремонтом, начиненные дорогой бытовой техникой, начиная от кондиционеров и заканчивая камерами наблюдения, фиксирующими всех, кто подходит к двери.

В этот же дом год назад въехал и Константин. Глеб бывал в его квартире неоднократно. Костя жил там в гражданском браке с одной девчонкой. Приобретя четырехкомнатную квартиру, он переделал ее в трехкомнатную, увеличив площадь кухни, в ванной поставил мини-бассейн, сделал огромный коридор.

Более того, Костя сумел уговорить своих соседей, также из категории новых русских, сделать ремонт подъезда. Через некоторое время из обычного подъезда сделали что-то наподобие холла элитной высококлассной гостиницы. Во-первых, первый этаж был полностью отделан мрамором. Светильники были заменены на импортные, а деревянные двери, поставленные еще во времена Сталина, заменены на пластиковые.