Испытание невиновностью - Кристи Агата - Страница 41

– Он очень был в вас влюблен? – спросил Колгари.

– Говорил, что да. И вел себя как влюбленный... – У нее задрожали губы. А сам небось все время думал только о деньгах.

– Совсем необязательно, – возразил Колгари, стараясь выспросить побольше, – Он, возможно, и вправду был к вам искренне привязан. А что он обманщик, то такая уж у него была натура лживая, он не виноват.

Ее огорченное, тронутое морщинами лицо чуть-чуть просветлело.

– Да, – согласилась она. – Хорошо бы так думать. Утешает. Мы с ним строили планы: поедем вместе, во Францию, в Италию, если то, что он затеял, получится. Нужен только небольшой капиталец, так он говорил.

«Обычный прием, – подумал Колгари. – Интересно, сколько несчастных женщин попались на эту удочку?»

– Сама не знаю, что на меня такое нашло, – продолжала она. – Для него я бы сделала все, о чем бы он ни попросил.

– Это естественно, – кивнул Колгари.

– И небось не только со мною он так обошелся, – с горечью сказала она. Колгари встал.

– Я очень благодарен вам за откровенность.

– Теперь он умер... Но я его никогда не забуду. Эту его обезьянью мордашку. И как он, бывало, сидит грустный-грустный и вдруг – как расхохочется. Такой был чудак! Он не был совсем уж плохой, я уверена, в нем было и хорошее, – проговорила она, вопросительно заглядывая ему в глаза.

Но на это у Колгари не было ответа.

Глава 21

Ничто не предвещало того, что сегодняшний день будет особенным.

Филип Даррант и не подозревал, что сегодня раз и навсегда решится его судьба.

Он проснулся в хорошем расположении духа и чувствовал себя вполне бодрым. В окно весело светило неяркое осеннее солнце. Кирстен принесла ему полученное по телефону известие, от которого его настроение улучшилось еще более.

– Тина приедет сегодня к чаю, – сообщил он жене, когда та внесла поднос с его завтраком.

– Вот как? Ах, ну да, сегодня она работает только до ленча, – вспомнила Мэри.

– Что-нибудь не так, Полли?

– Нет, ничего.

Она срезала для него макушку яйца. И сразу же он ощутил досаду.

– Я ведь еще владею руками, Полли.

– Я подумала, что тебе лучше лишний раз не утруждать себя...

– Сколько, по-твоему, мне лет? Шесть?

Она немного удивилась его отповеди. А потом вдруг сообщила:

– Сегодня возвращается Эстер.

– Да? – рассеянно отозвался Филип, мысленно прикидывая, как лучше разговорить Тину. Но потом вдруг заметил, какое у его жены лицо.

– Бога ради, Полли, неужели ты думаешь, что я питаю преступную страсть к этой девочке? Мэри отвернулась.

– Ты все время говоришь, какая она прелестная.

– Она и вправду прелестная. Для тех, кому нравятся изысканные линии и неземной облик. – Он сухо прибавил:

– Но я не очень-то гожусь в соблазнители, мне кажется.

– А хотел бы, наверно.

– Это смешно, Полли. Я не знал, что ты такая ревнивая.

– Ты ничего про меня не знаешь.

Он хотел было возразить, но промолчал. Ему пришло в голову, что, пожалуй, он и вправду знает про Мэри не так уж много.

Она сказала:

– Я хочу, чтобы ты был мой, и только мой. И чтобы в мире никого не было, кроме тебя и меня.

– Нам скоро бы стало не о чем разговаривать, Полли. Он проговорил это шутливым тоном, но ему было не по себе. Сияние утреннего солнца вдруг померкло. Мэри продолжала:

– Давай уедем домой, Филип! Очень тебя прошу!

– Скоро, скоро уедем, но только не сейчас. Дела продвигаются. Как я уже сказал, к чаю приедет Тина, – добавил он, надеясь направить ее мысли по другому руслу:

– Я многого жду от Тины.

– В каком смысле?

– Тина что-то знает.

– Про убийство, что ли?

– Да.

– Откуда ей знать? Ее же здесь вообще не было в тот вечер.

– Я теперь уже в этом не уверен. Знаешь, возможно, она была. Удивительно, как помогают всякие мелочи, которые вдруг выясняются. Миссис Нэрракотг, приходящая прислуга, рослая такая, рассказала мне одну вещь...

– Ну, о чем она могла рассказать?

– О слухах, которые ходят в деревне. Эрни, нет, кажется, Сирил, сынишка миссис... не помню, как ее... был с мамашей в полицейском участке, поскольку он что-то такое видел вечером того дня, когда была убита миссис Аргайл.

– Так что же он видел?

– Н-ну, тут миссис Нэрракотг ничего определенного сообщить пока не смогла. Не выведала еще у мамаши этого Сирила. Но нетрудно догадаться, правда, Полли? Мальчишка вышел погулять, следовательно, увидел он что-то на улице. И значит, одно из двух: он видел либо Микки, либо Тину. Я лично думаю, что это приезжала Тина.

– Она бы сказала об этом.

– Необязательно. Видно за версту, что она что-то знает, но не хочет рассказывать. Допустим, она приехала в тот вечер. И вот она входит в дом и видит, что ваша мать убита.

– А потом уезжает, ни слова не сказав? Глупости.

– У нее могли быть на то свои причины. Возможно, она что-то увидела или услышала – и догадалась, кто убийца.

– Она не особенно любила Жако. Я уверена, что она не стала бы его покрывать.

– Значит, под ее подозрение попал кто-то другой. А позже, когда Жако арестовали, она решила, что все-таки ошиблась, и поняла, что ей совсем не нужно было заявлять, что в тот вечер она вообще не выходила из своего дома. Но изменить показания, естественно, уже не могла. Теперь-то, конечно, совсем иная ситуация.

Мэри раздраженно возразила:

– Хватит фантазировать, Филип. Придумываешь бог весть что, совершенно невозможные вещи.

– Вполне возможные, уверяю тебя. И я постараюсь, чтобы Тина рассказала мне, что же она такое знает.

– Да ничего она не знает. Неужели ты думаешь, что ей и в самом деле известен убийца?

– Ну этого я утверждать не стану. Просто она что-то невольно увидела или услышала. И я намерен выяснить, что именно.

– Так она тебе и расскажет.

– Она действительно очень скрытная. И на личике у нее ничего не прочтешь. Но лгать она не умеет, до тебя, например, ей далеко. Буду действовать так: выскажу свою догадку, но в форме вопроса. Чтобы она могла ответить только «да» или «нет». И знаешь, что из этого может получиться? Одно из трех. Она скажет «да», и тогда все станет ясно. Она скажет «нет», но, так как лгать она не умеет, я сразу пойму по ее лицу, правду она говорит или нет. Или же она вообще откажется отвечать и состроит непроницаемую мину, – а это, Полли, будет все равно что «да». Ну, согласись, что это может дать требуемый результат!

– Фил, умоляю тебя, выбрось ты это из головы! Не нужно все это ворошить! И вся эта история постепенно забудется.

– Нет-нет. Нам необходима ясность. Иначе Эстер все время придется оттаскивать от открытых окон, а Кирсти лечить от нервных срывов. Лео, тот вообще уже превратился в ледяной сталактит. А бедняжка Гвенда собирается наняться на работу в Родезию.

– Какое нам до них дело?

– Главное – чтобы нам было хорошо, а на остальных наплевать, – ты это хочешь сказать? – Лицо Филипа потемнело. Мэри испугалась. Она никогда еще не видела мужа таким рассерженным.

– С какой стати я должна волноваться о других? – тем не менее с вызовом спросила она.

– Тебе нет ни до кого дела, правда?

– Не пойму, о чем ты.

Филип горько вздохнул и отпихнул от себя поднос с завтраком.

– Унеси это. Я ничего больше не хочу.

– Но, Филип...

Он раздраженно взмахнул рукой. Мэри подхватила поднос и вышла из комнаты. Филип подкатил свое кресло к письменному столику и взял ручку, но потом загляделся в окно. На сердце ему вдруг легла какая-то тяжесть. От радостного возбуждения не осталось и следа. Он почувствовал смутную тревогу. Но потом, все-таки взяв себя в руки, торопливо исписал две страницы и в раздумье откинулся на спинку кресла.

...Да-да, это вполне возможно. Вполне... Но все же полной уверенности не было. На верном ли он пути? Трудно сказать. Мотив. Вот чего ему недоставало, черт возьми. Должен, должен быть еще какой-то неизвестный ему фактор! Но где?