Испытание невиновностью - Кристи Агата - Страница 10

– Тогда он назывался «Змеиный мыс».

– Да, верно. Теперь это старое название, вероятно, подходит ему больше, чем то, которое придумала миссис Аргайл... Короче, к сороковому году у нее уже было человек шестнадцать детей, главным образом из тех, о ком не заботились родители, или из отставших во время эвакуации от своих семей. Для детей делалось буквально все возможное. Дом у них был просто великолепный. Я как мог увещевал миссис Аргайл, говорил, что после войны детям, привыкшим к такой роскоши, будет трудно возвращаться в свои дома. Но она моих советов не слушала. Она была слишком привязана к этим детишкам. Кончилось тем, что часть из них – сирот и тех, кто практически лишился дома, – она оставила в своей семье. Таких оказалось пятеро: Мэри, впоследствии вышедшая замуж за Филипа Дарранта, о ней я уже упоминал; Майкл – теперь он работает в Драймуте;

Тина, полукровка; Эстер, ну и, конечно. Жако. Дети относились к мистеру и миссис Аргайл как к родителям. Все они получили самое лучшее образование, какое только можно купить за деньги. Одним словом, если бы условия, в которых эти дети росли, что-нибудь значили, то они должны были бы далеко пойти. Им дали все, что только можно пожелать... Джек, или Жако, как они его называли, рос неблагополучным ребенком. В школе украл однажды деньги, и его пришлось оттуда забрать. Когда учился на первом курсе в университете, тоже попал в неприятную историю. Он всегда отличался буйным нравом. Впрочем, это вы, наверное, уже поняли. Дважды, когда Джек совершил растраты, Аргайлы улаживали скандалы. И не просто улаживали, они давали ему деньги, чтобы он начал новое дело, но все впустую – каждый раз он терпел неудачи. После смерти Джека Аргайлы назначили его вдове годовое содержание и до сих пор продолжают его выплачивать.

– Его вдове? А мне даже не сказали, что он был женат.

– О Господи! Это мое упущение! – Маршалл досадливо щелкнул пальцами. Совсем запамятовал! Конечно, вы же не читали газет! Должен заметить, что никто из Аргайлов и не подозревал, что Жако женился. Его жена явилась в «Солнечный мыс» на следующий день после того, как его арестовали. Она была в отчаянии. Мистер Аргайл очень доброжелательно к ней отнесся. Эта молодая женщина служит платной партнершей в драймутском дансинге. Наверное, я потому забыл вам о ней рассказать, что она буквально через месяц-другой после смерти Джека снова выскочила замуж. Ее нынешний муж, по-моему, электромонтер.

– Мне надо с ней повидаться, – сказал Артур и, помолчав, сокрушенно добавил:

– Она первая, с кем мне следовало бы повидаться.

– Разумеется. Адрес я вам дам. И как это я забыл про нее, когда вы приходили ко мне в прошлый раз, ума не приложу!

Артур молчал.

– Ее роль столь... гм... ничтожна, – продолжил Маршалл, будто стараясь оправдаться, – что даже газетчики не слишком ее осаждали. В тюрьме она его ни разу не навестила и вообще не проявляла к нему никакого интереса. Артур что-то сосредоточенно обдумывал.

– Не могли бы вы точно мне сказать, – наконец заговорил он, – кто находился в доме в тот вечер, когда убили миссис Аргайл?

Маршалл кинул на него быстрый взгляд.

– Естественно, Лео Аргайл и младшая дочь Эстер. Еще в доме гостили Мэри Даррант с мужем. Он инвалид и только что вышел тогда из больницы. Была также Кирстен Линдстрем – вы ее, наверное, видели. Она медицинская сестра и массажистка, с первых дней жила в доме, помогала миссис Аргайл в приюте, она и сейчас его опекает. Майкла и Тины не было – Майкл работает в Драймуте, занимается продажей автомобилей, а Тина служит в Редмине, в местной библиотеке, там и живет.

Маршалл помолчал.

– В доме также была и мисс Воэн, – добавил он, – секретарь мистера Аргайла. В тот вечер она ушла, когда тело еще не было обнаружено.

– Я ее видел. Кажется, она очень... привязана к мистеру Аргайлу.

– Да... да. Думаю, вскоре объявят об их помолвке.

– Вот как!

– После смерти жены он был очень одинок, – сказал Маршалл. В его тоне проскользнуло что-то вроде легкого осуждения.

– Ну да, конечно, – отозвался Артур. – А что вы можете сказать о мотивах преступления, мистер Маршалл?

– Должен признаться, это для меня до сих пор полная загадка, дорогой доктор!

– В самом деле? Позвольте вам не поверить! Вы же сами сказали, что все факты налицо.

– Видите ли, прямой денежной выгоды от смерти миссис Аргайл не получил никто. Она издавна имела ряд дискреционных[11] доверительных фондов. Такая форма, как вам должно быть известно, в наши дни широко распространена. Эти фонды учреждены на имя всех детей. Управляются они тремя доверенными лицами – мною, Лео Аргайлом и еще одним юристом из Америки, дальним родственником миссис Аргайл. Фонды, кстати, включающие очень большую сумму, распределяются доверенными лицами таким образом, что преимуществом пользуется тот из детей, кто больше всего нуждается в помощи.

– Ну а мистер Аргайл? Принесла ли ему смерть жены какую-либо финансовую выгоду?

– Нет. Ну разве что очень незначительную. Большая часть ее состояния, как я уже сказал, размещена в этих фондах. Она завещала ему свое имущество, но оно оценивается довольно скромной суммой.

– А мисс Линдстрем?

– Ей миссис Аргайл за несколько лет до своей смерти купила щедрую ежегодную ренту[12], – сказал Маршалл и, недовольно поморщившись, добавил:

– Мотивы? По-моему, никаких. Во всяком случае, с финансовой точки зрения.

– А с психологической? Может быть, какие-то серьезные... разногласия, конфликты?

– Боюсь, тут я едва ли смогу вам помочь, – заявил Маршалл, давая понять, что разговор закончен. – Я не вникал в то, что у них там происходит.

– А кто-нибудь вникал?

Маршалл задумался, потом, как будто с неохотой, добавил:

– Можно поговорить с доктором. Доктор... э-э... Макмастер, кажется. Теперь он на пенсии, но живет здесь, неподалеку. Во время войны он обслуживал детский приют миссис Аргайл. Вот ему, должно быть, многое известно об обитателях «Солнечного мыса». Удастся ли вам его разговорить, не знаю. Но если удастся, он, наверное, окажется вам полезен... хотя – извините, что говорю вам это, неужели вы считаете, что есть нечто такое, с чем не управится полиция, причем более профессионально, чем вы сами?

– Не знаю, что и сказать. Может, и нет. Но одно я знаю твердо. Попытаться я должен. Понимаете, должен.

Глава 5

Брови начальника полиции медленно поползли на лоб, казалось, вот-вот и они достигнут кромки седых волос. Он обвел взглядом потолок, потом снова уткнулся в депешу, лежавшую перед ним.

– Уму непостижимо! – воскликнул он. Молодой человек, чье дело было не оплошать с ответом, с готовностью произнес:

– Да, сэр!

– Веселенькая история, – пробормотал майор Финни и забарабанил пальцами по столу. – Хьюиш здесь?

– Да, сэр. Старший инспектор Хьюиш прибыл пять минут назад.

– Ах, прибыл. В таком случае пришлите, пожалуйста, его ко мне, – буркнул начальник полиции.

Старший инспектор был высокий меланхоличного вида малый. Глядя на его унылую физиономию, невозможно было представить, что на детских утренниках он душа общества – откалывает такие штучки, что все со смеху умирают.

– Здорово, Хьюиш. – Майор Финни указал ему на стул. – Веселенькая история получается. Интересно, что вы на это скажете?

Старший инспектор Хьюиш сел и тяжело перевел дух.

– Похоже, тогда, два года назад, мы дали маху. Этот парень... как его там... – майор Финни порылся в бумагах, – Колори, нет, Колгари. Профессор какой-то. Наверное, он просто не от мира сего, а? Такие ведь вечно путаются во всем, особенно во времени?

Майору Финни хотелось, видно, чтобы ему поддакнули, но Хьюиш хранил молчание.

– Одно слово – ученый, что с него взять, – наконец проговорил он.