Сокровище антиквара - Бушков Александр Александрович - Страница 3

Ненадолго задумавшись, Инга сказала:

– Ничего путного. Девочка из Сибири, на чужом поле… Не моя делянка.

– Со мной в точности так же обстоит, - сказал Смолин. - Калибр, масштаб, делянка… Мне в жизни не приходилось продавать предметы, чья стоимость начинается с миллиона убитых енотов. Черт, даже стотысячных предметов не приходилось толкать… За исключением одного случая, к антиквариату, в общем, отношения не имевшего… Здесь в Шантарске попросту нет людей, способных выложить миллион зеленых за яйцо Фабера. Продавать их можно исключительно в Москве… а нужных для этого связей у меня нет. Мелочовку кой-какую удавалось там продавать-покупать, так это ж мелочовка… У меня нет подходов к тем, кто может заплатить. А если я начну искать эти подходы через столичных знакомых, включится механизм, прекрасно мне знакомый по нашему славному городу. Нет, я не говорю, что меня моментально пристукнут. Просто-напросто механизм давным-давно отработан, что в столицах, что здесь. Провинциальному валенку невероятно трудно, почти невозможно получить настоящую цену за раритет, будь он сто раз подлинным. В том-то и беда, что раритет подлинный… У всех, к кому бы я ни обратился, моментально вспыхнет жгучее желание обштопать лоха, кинуть по полной… как и у нас, откровенно говоря, оно бы вспыхнуло, появись сторонний лох, сжимающий в кармане потной ручонкой что-нибудь чертовски ценное. Я не плохой и москвичи, в общем, не монстры. Просто в любом бизнесе есть железные правила игры и неписаные, но совсем уж железобетонные традиции… В лучшем случае мне дадут… мне с таким видом, словно делают величайшее одолжение, дадут этак полмиллиончика баксов за все. За все семь. И никак иначе. Они будут вежливо улыбаться, красивыми словами объяснять, что другого выхода у меня попросту нет… и самое поганое, будут правы. У меня нет прямых выходов на таких покупателей. И не известно, будут ли вообще…

– А «Сотби»? «Кристи»? И что там еще?

– Опять-таки чужое игровое поле, - сказал Смолин. - Я не знаю, как там играют, как вообще выходят на подобные ярмарки. И наконец… Ну да, прямой криминал. Сейчас я от него не страдаю совершенно. Серьезным людям мы, в общем, неинтересны. А вот ежели кто прознает, что у меня в подвале лежит семь доподлинных яиц Фабера… В таких случаях через труп переступают, как через бревно, и вовсе не обязательно люди серьезные, но и прельщенная словом «миллионы долларов» мелкая шпана… Ты ведь своими глазами видела, что произошло меж двумя родными братцами неделю назад… - Смолин взял ее за плечи, повернул лицом к себе и произнес насколько мог убедительнее: -Милая, хорошая, ты ведь умная… Я тебя Христом-богом заклинаю: в жизни никому ни словечка! Это смерть. Натуральная. Где миллионы, там смерть… Сенсации - вещь скоропортящаяся. А потерять можно все. Я тебя прошу…

– Да все я понимаю, - сказала Инга грустно. - Не беспокойся, молчу как рыба… Обидно просто: что такой материал пропадает… Ну не смотри на меня так. Молчу.

– Молодец, - сказал Смолин, поглаживая ее по голове. - У тебя этих сенсаций еще будет столько, какие твои годы…

После долгого молчания Инга сказала, словно не вопрос задавала, а размышляла вслух:

– И что же получается? Они так до скончания веков и будут у тебя в подвале прикопаны?

Смолин широко улыбнулся:

– Ну, не надо так уж низко меня оценивать… Я похож на человека, который такой товар прикопает в подвале навсегда? Правда, похож?

– Не особенно, - вяло улыбнулась Инга.

– Вот то-то, звезда моя, - сказал Смолин, и на лице у него заиграла прежняя, хищно-веселая улыбка. - Я как-никак профессионал… Я буду их продавать. Непременно. Антиквар я, или уже где? Другое дело, что это будет медленно. Очень медленно, так, что любая черепаха бегом обгонит… Мне нужно будет, все связи напрягши, все знакомства использовав, выстроить беспроигрышную комбинацию… некие ходы… Не-спешненько поискать те самые подходы и к отечественным тугим кошелькам и, на худой конец, к «Сотби». Это вполне реальная задача, с моим-то опытом… Другое дело, что пойду я шашками, аккуратненько, как сапер по минному полю. Задача на год, если не на два. Но учитывая, что я собираюсь жить еще до-олго и счастливо… Я упрямый, я потерплю. - Он притянул девушку к себе. - Ты мне еще будешь помогать тратить эти миллионы, верно тебе говорю… Даже если вздумаешь меня через месячишко бросить, тебе до скончания веков доля полагается. Если б ты в спину ему не шарахнула… Он бы, козел, меня пришил, точно.

– Да не собираюсь я тебя бросать! - возмущенно фыркнула Инга, согласно женской логике выхватив из его длинной тирады только одну-единственную житейскую фразочку. - Мне с тобой хорошо, зачем я тебя бросать буду?

– Мало ли, - сказал Смолин. - Красавцы там всякие молодые…

– Ага, - сказала Инга чуть повеселевшим голосом, вглядываясь в него с усмешечкой. - Значит, есть у тебя все же комплексы?

– Нет у меня никаких комплексов, - сказал Смолин. - Просто я реалист. Твердокаменный.

– Да ну тебя! Гонишь ерунду какую-то! Не собираюсь я тебя бросать. Ты…

– Ну-ну? - с любопытством спросил Смолин.

Она, чуть отвернувшись, сказала:

– Ты надежный. С тобой спокойно.

«Ну да, - подумал Смолин без особенных эмоций. - Следовало ожидать. Девочка-безотцовщина, подсознательное стремление спрятаться за крепкое мужское плечо, стремление в квадрате: и как обычная женщина с жаждой надежности, и безотцовщина… Ну и что, собственно говоря? Не думал же ты, что она тебя с первого взгляда полюбила, романтически и нежно? В общем, именно такое положение дел устраивает полностью: житейское дело, вполне хорошая девочка, надежная…»

– Жениться на тебе, что ли? - задумчиво произнес Смолин в пространство.

Инга прямо-таки сверкнула на него глазами:

– Вот только не нужно такими вещами шутить!

– Не буду, - сказал Смолин.

Ну да, конечно, напомнил он себе, для них-то эти темы святые…

Помолчав, он осторожно осведомился:

– А матери ты что сказала?

– Как есть. Что ухожу жить к мужчине.

– Ага, - сказал Смолин. - А сколько мне годочков, не говорила?

Инга чуть смущенно опустила глаза:

– Ну, я сказала… Он чуточку старше…

– Ага, - повторил Смолин. - И тебе, конечно, была прочитана лекция с призывами к осмотрительности…

– Конечно. Это мои проблемы. Ты ведь не будешь меня в ближайшее время выгонять?

– У меня таких мыслей вообще нет, - сказал Смолин. - Ты чудо, ты прелесть и все такое прочее… а главное, боевая подруга из тебя, как доказал жизненный опыт, получается отличная, а это много значит, потому что…

Он сбился с фразы, поднял голову. Рядом со штурвалом замигала красная круглая лампочка - нехитрая сигнализация, установленная вскоре после возвращения из Курумана. Нужно же и дома технический прогресс внедрять…

– Извини, - сказал Смолин, вставая. - Гости нагрянули, мажордом вещует…

В мансарде не было окна, выходившего на улицу, и пришлось спуститься на первый этаж. Глыба ждал его у подножия лестницы, сказал довольно равнодушно:

– Там какой-то упакованный фраер на крутой тачке. На мента похож, как я на балерину…

– Побачим, - сказал Смолин сквозь зубы. - Что ему?

– Василия Яковлевича спрашивает. Самым вежливейшим образом, интеллигентно, я б сказал…

– Побачим, - повторил Смолин. Влезши босыми ногами в уличные тапки, он направился наружу, приличия ради застегнув рубашку на все почти пуговицы. Отработанным движением поймал атаковавшую его Катьку, запихнул ее в палисадник и прошел к воротам.

Открыл калитку, вышел на улицу неспешно и где-то даже вальяжно, со спокойным достоинством исконного деревенского жителя, справного хозяина из малопьющих. У заборчика стоял черный джип, БМВ-пятерка, сверкавший как новенький полтинник, безукоризненный, как проповедник, а рядом прохаживался молодой человек, действительно упакованный по последней моде, в костюм с галстуком: круглолицый такой, розовощекий, причесанный идеально, гламурный до ужаса. На бандюка он, в общем, не походил, а походил скорее уж на секретаря райкома комсомола - полное впечатление, сейчас толкнет что-нибудь прочувствованное, идеологически выдержанное насчет великих строек коммунизма. А впрочем, нынче вам не старые времена, сейчас и бандюки на бандюков не похожи. Нет смысла гадать, но уже сейчас можно сказать, что Глыба прав: вот уж кем не может оказаться визитер, так это ментом… ну, возможна, конечно, подстава экстра-класса, но кто ж ее так ради Смолина готовить будет… Нет, сразу видно: вьюнош привык к гла-мурным шмоткам, ему в прикиде своем привычно и уютно…