Застигнутые любовью - Крейг Джэсмин - Страница 1

Джэсмин Крейг

Застигнутые любовью

1

Кэтрин откинулась на спинку стула и потянулась, разминая затекшее тело. После нескольких часов, проведенных за финансовыми бумагами, она чувствовала себя уставшей, однако голова оставалась, как назло, свежей и ясной.

Иногда случалось, что после долгого и напряженного дня в конторе клиента она засыпала мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Но чаще, сколько бы она ни работала и как бы ни уставала, стоило ей лечь, в мозгу всплывали все те же мучительные воспоминания, и тут уж никакой сон не шел.

Встав и потянувшись еще раз, Кэтрин занервничала: похоже, ей предстоит одна из таких ночей без сна. Даже сейчас, лишь на мгновение закрыв глаза, она увидела Роберта, с улыбкой идущего к ней по церковному проходу. Почему-то именно эта картина впечаталась в ее мозг с особенно жестокой, непереносимой явственностью…

Кэтрин с треском захлопнула бухгалтерские книги, проверкой которых только что занималась, и сунула в портфель калькулятор и пару важных бумаг. Бесполезно даже пытаться сделать сегодня что-то еще. Бухгалтерское дело требует сосредоточенности, а у нее мысли скачут, как зайцы.

Кэтрин накинула серый льняной жакет в тон более темной юбке и взглянула на часы. Суета в кабинетах «Консолидейтид вижн» прекратилась к пяти часам, а в семь здание почти опустело. Хорошо бы сейчас встретить кого-то из охраны: может быть, ей подскажут, где тут поблизости гимнастический зал или плавательный бассейн – если, конечно, они открыты в этот поздний час. Кэтрин уже убедилась, что работа над бухгалтерскими счетами не помогает прогнать чересчур живые воспоминания, а вот если устанешь чисто физически, такой номер порой проходит.

Она отложила в сторону последнюю стопку конфиденциальных бумаг клиента и вдруг почувствовала чей-то взгляд. Ей сделалось не по себе: уже поздно, да и кабинет, в котором она работала, находился в самом дальнем конце здания…

Кэтрин быстро обернулась и едва не вскрикнула, увидев, что в дверях стоит высокий, крепко сложенный мужчина. Светловолосый, синеглазый и очень загорелый, в выцветших джинсах и толстом вязаном свитере, обтянувшем могучие плечи, он почему-то сразу напомнил ей калифорнийских любителей серфинга. Однако, приглядевшись, она поняла, что ошибается. Черты лица незнакомца были резкими, властными, почти жесткими, а острый и умный взгляд вряд ли мог принадлежать беззаботному серферу.

– Простите, кто вы такая? – поинтересовался он холодно, но вежливо. – И что вы тут делаете в такой поздний час?

Кэтрин уже оправилась от испуга и постаралась ответить ему столь же вежливо.

– Я – Кэтрин Брэкен, сотрудница бухгалтерской фирмы «Кингстон и Артур». Нахожусь здесь в качестве аудитора, проверяю годовой отчет фирмы «Консолидейтид вижн».

Незнакомец внезапно усмехнулся, и его темно-синие глаза потеплели.

– Что ж, весьма похоже на правду. Даже со спины вы больше напоминаете бухгалтера, чем взломщицу. В серых полосах вашего жакета есть что-то, я бы сказал, агрессивно-респектабельное. – Он протянул руку, все еще улыбаясь. – Я – Джошуа Хант.

Кэтрин пожала ему руку, слегка опешив, но стараясь этого не показать: перед ней стоял сам президент «Консолидейтид вижн». Разумеется, президенты компаний выглядят очень по-разному, а Кэтрин повидала их немало. Но вот Джошуа Хант не походил ни на одного из них. Лишь легкая аура уверенности в себе совпадала с привычным шаблоном. Главы процветающих фирм неизменно излучали как раз такую вот сдержанную властность.

Она ответила ему одной из своих вежливых дипломатичных улыбок. После смерти Роберта Кэтрин убедилась, что подобные улыбки способны обозначить необходимый барьер в общении с мужчинами гораздо более эффективно, чем слезы.

– Как вы, наверное, поняли, мистер Хант, я уже ухожу. Мы с моим коллегой будем рады обсудить с вами завтра результаты нашей работы, если у вас найдется для этого время.

Он прищурился, и что-то в его взгляде вызвало у Кэтрин необъяснимый прилив жара, от которого запылали щеки. Ощущение было совершенно необычным, а главное – она даже не могла понять его причину.

– Что это вы задержались допоздна? – поинтересовался Хант. – Неужели какие-нибудь проблемы?

– Нет, ваш финансовый отдел ведет дела превосходно. Просто это время года всегда бывает напряженным для аудиторов, так что я тороплюсь закончить здесь дела как можно быстрей. – Она снова улыбнулась той неопределенной улыбкой, которая безотказно помогала ей поддерживать деловую беседу в нужном русле.

Однако он оставил эту улыбку без внимания.

– Но вы хотя бы ужинали?

– Пока нет. Собираюсь съесть сандвич в буфете мотеля.

– А я только что прилетел из Лондона и, должен признаться, терпеть не могу есть в самолете. Может, вы подождете немного? Сейчас заберу срочную почту, и тогда мы могли бы поужинать вместе.

Кэтрин заколебалась, но затем, напомнив себе, что он все-таки клиент, согласилась.

– Благодарю вас, охотно составлю вам компанию.

Эта нейтральная фраза почему-то вызвала у него скептическую усмешку, но Кэтрин сделала вид, что ничего не заметила.

– Буфеты при гостиницах быстро надоедают, – добавила она, изо всех сил изображая из себя особу, для которой нет ничего удивительного в таком вот неожиданном приглашении на ужин. – Пожалуй, пока вы просматриваете почту, я приведу себя в порядок.

– Я скоро вернусь. – Он задержался взглядом на ее губах, и, к собственной досаде, Кэтрин почувствовала, что утратила значительную часть своей обычной самоуверенности.

Удалившись в туалет, Кэтрин вытащила шпильки из густых каштановых волос и с удивлением обнаружила, что ее руки слегка дрожат. Заколов волосы на затылке, она нанесла на веки коричневые тени, подчеркнувшие ее большие карие глаза, и мазнула по губам коралловой помадой. Что ей, собственно говоря, волноваться? После смерти Роберта она несколько раз ходила в ресторан с холостыми мужчинами, а уж деловых обедов и сосчитать невозможно.

Один из первых горьких уроков, полученных Кэтрин после того, как безжизненное тело Роберта вытащили из океана, был таков: скорбящая молодая вдова привлекает мужское внимание и сочувствие так же неотвратимо, как открытая банка с вареньем притягивает мух. В первые, самые тяжелые месяцы после похорон Кэтрин пыталась убежать от этого назойливого внимания. Ей казалось, что лучшая защита – всячески подчеркивать, что ей неприятен восхищенный интерес мужчин. Впрочем, она быстро поняла, что такая тактика вызывает обратный эффект. И теперь у нее уже хватало ума скрывать свою мучительную боль за спокойными улыбками и показным дружелюбием.

Большинство мужчин, как она выяснила, не отличаются особой проницательностью. Если смеяться их шуткам, делать вид, что тебе интересны их рассказы, а потом позволить прощальный поцелуй, они редко замечают, что настоящий-то твой эмоциональный отзыв замер где-то на уровне абсолютного нуля. Чем более дружелюбный вид она принимала, тем меньше мужчин проявляли желание предложить молодой вдове утешение в своих теплых постелях.

Кэтрин разгладила юбку и поправила белую кружевную блузку, испытывая некоторое раздражение: она вдруг поняла, что явно торопится с выводами. Нет никаких оснований предполагать, что Джошуа Хант испытывает к ней какой-либо личный интерес. В его манере держаться она отнюдь не заметила никакого ненавистного заигрывания. А его приглашение – не что иное, как вежливость, проявленная к коллеге. Поэтому совершенно нет причин напрягаться, словно этот человек посягает на что-то недозволенное.

Когда она вышла из туалета, Хант уже терпеливо поджидал ее в кабинете. Пачка писем торчала из кармана его пиджака, небрежно переброшенного через руку. Едва она появилась в дверях, он двинулся ей навстречу.

– В паре кварталов отсюда имеется неплохое местечко под названием «Райские гамбургеры от Хенка», – сказал он. – Гарантирую, что они лучшие в Коннектикуте. Не желаете убедиться в этом?