Альмарик - Говард Роберт Ирвин - Страница 14

– Что ты теперь сделаешь? – вдруг спросила она.

– Как что? Отведу тебя обратно в город, конечно.

При этих словах ее лицо приняло выражение упрямого несогласия.

– Ну что ж, веди. Отец меня выпорет. Ну и пуст! А я снова убегу, а потом снова и снова!

– Но зачем ты убегаешь? Куда ты рвешься? Здесь тебя рано или поздно просто сожрет какая-нибудь тварь. Вот и все.

– Ну и ладно! Значит, я хочу, чтобы меня сожрали.

– Тогда зачем же ты убегала от птицы?

– Инстинкт сохранения жизни, – многозначительно ответила она.

– Но почему ты хочешь умереть? – воскликнул я. – Ведь женщины племени Котх счастливы, а тебе живется не хуже, чем им.

Она отвернулась и обвела взглядом бескрайнюю равнину.

– Есть, пить и спать – это еще не все, – каким-то странным голосом сказала Альтха. – Это могут и животные.

Я рассеянно почесал в затылке. Я частенько слышал подобные речи на Земле, но здесь, на Альмарике, это было в диковинку. Альтха продолжала говорить, обращаясь не столько ко мне, сколько сама к себе.

– Я не могу так больше жить. Я, наверное, не таккая, как все. Я все время чего-то хочу, чего-то ищу…

Удивленный такими непривычными словами, я взял ее голову в руки и аккуратно повернул, чтобы посмотреть девушке в глаза. Ее загадочный взгляд встретился с моим.

– Пока тебя не было – было трудно, – сказала она негромко. – А теперь стало еще труднее.

От удивления я разжал руки, и Альтха опустила голову.

– Почему же из-за меня стало хуже?

– Что такое жизнь? – ответила она вопросом на вопрос. – Неужели то, как мы живем, единственно возможная жизнь? Неужели нет ничего другого, ничего, кроме наших повседневных интересов и потребностей?

Я растерянно покачал головой и сказал:

– Ну, на моей планете, на Земле, я встречал многих людей, стремившихся к какому-то туманному идеалу. Но я не скажу, чтобы они были счастливы.

– Я-то сначала подумала, что ты не такой, как другие, – сказала она, глядя куда-то вдаль. – Когда я увидела тебя в кандалах, впившихся в твою нежную, гладкую кожу, я подумала, что ты умнее, тоньше, нежнее, чем наши мужчины. А ты оказался таким же грубым и диким, как и все осталные. Ты так же, как и они, проводишь время в охоте на зверей, драках с людьми и пьяных пирушках.

– Но ведь так все живут! – возразил я.

Она кивнула:

– Ну вот, значит, я действительно не гожусь для этой жизни. Лучше уж мне умереть.

Мне почему-то стало стыдно. Я понимал, что землянину жизнь на Альмарике могла показаться грубой, жестокой и бессмысленной. Но услышать такое от местной женщины… Если кто-нибудь из них и желал большего внимания и участия со стороны мужчин, то они не показывали вида, что это так. Они казались довольными заботой и защитой и терпеливо сносили грубость своих мужчин. Не зная, что ответить, я поискал подходящие слова и не нашел. Я вдруг как-то разом, явственно, ощутил себя грубым, жестоким, варваром. Помолчав, я безнадежно сказал:

– Ладно, пойдем. Я отведу тебя обратно в город.

Она согласно кивнула и вдруг, всхлипнув, добавила:

– И можешь посмотреть, как отец будет меня пороть. Тебе понравится!

Тут я нашелся, что ответить:

– Он не будет тебя пороть. Пусть только дотронется до тебя – я ему шею сверну.

Альтха быстро перевела на меня заинтересованный взгляд. Моя рука легла ей на талию, а лицо оказалось совсем рядом с ее лицом. Губы девушки взволнованно приоткрылись – и, продлись этот блаженный миг дольше, я не знаю, чем бы это все кончилось… Но вдруг лицо Альтхи побледнело, с губ сорвался испуганный крик. Девушка с ужасом смотрела на что-то за моей спиной. Воздух наполнился шорохом больших, сильных крыльев.

Я развернулся на месте и увидел, что в воздухе передо мной мечутся большие крылатые существа. Яга! Я считал их чем-то вроде мифологических персонажей. Но вот они оказались передо мной во всей ужасающей реальности.

Бросив на них лишь один взгляд, я нагнулся и схватил с земли незаряженный мушкет. Мне удалось рассмотреть, что Яга очень похожи на высоких, хорошо сложенных людей, но с большими кожистыми крыльями за спиной. Летающие люди были голы, за исключением узких набедренных повязок, в руках они сжимали недольшие изогнутые кинжалы.

Когда первый Яга спикировал на меня, я встретил его ударом приклада мушкета, расколовшим удлиненный, тонкокостный череп человека-птицы, как яичную скорлупу. Остальные Яга рванулись ко мне, размахивая сверкающими кинжалами. Сталкиваясь в воздухе крыльями, они мешали друг другу, не давая возможности нападать одновременно с нескольких сторон.

Держа мушкет за ствол, я отмахивался им от наседавших врагов и, улучив момент, основательно заехал по голове еще одному из этой компании. Бедняга рухнул на землю без сознания. Вдруг за моей спиной раздался пронзительный крик, и в ту же минуту нападавшие Яга прекратили атаковать меня.

Вся стая крылатых мерзавцев быстро набирала высоту. А в руках одного из них – о ужас! – я увидел знакомую хрупкую фигурку Альтхи, протянувшей ко мне в отчаянии руки. Значит, эти негодяи похитили ее и теперь уносили в свой черный город, готовя к неведомо какой страшной участи. Яга летели очень быстро, и вскоре я уже едва мог рассмотреть их в синем небе.

Сгорая от бессильной ярости, я стоял неподвижно и вдруг почувствовал какое-то шевеление под ногами. Опустив глаза, я увидел, что один из сбитых мной Яга пришел в себя и сидит на траве, потирая голову. Я занес мушкет, чтобы выбить мозги из этой птичьей башки. Но вдруг дерзкая мысль остановила меня: я вспомнил, с какой скоростью Яга уносил Альтху, держа ее руками под собой.

Вытащив кинжал из ножен, я поднес его к горлу Яга и заставил того встать на ноги. Крылатый человек был чуть выше меня ростом, такой же ширины в плечах, но его тело и конечности были намного тоньше, костистее, чем мои, и, видимо, значительно легче. Черные глаза Яга смотрели на меня немигающим взглядом ядовитой змеи.

Гура говорили мне, что язык Яга похож на их собственный.

– Ты понесешь меня на себе туда, куда улетели твои приятели, – сказал я.

Он пожал плечами и хрипло ответил:

– Я не смогу нести такой вес.

– Тем хуже для тебя, – сообщил я ему и, обойдя пленника, заставил его нагнуться, а затем влез ему на плечи. Левой рукой я держался за его шею, а правой приставил кинжал к боку крылатого человека.

Закачавшись под моим весом, Яга был вынужден расправить крылья и взмахнуть ими, чтобы не упасть.

– Полетели! – приказал я, для большей убедительности кольнув Яга кинжалом. – Поднимайся в воздух, чтоб тебя! Или я тебе горло перережу!

Мы медленно оторвались от земли. Ощущение было непередаваемое, но в тот момент мне было не до удовольствия от полета: я был вне себя от злость за то, что не смог уберечь Альтху.

Когда мы поднялись примерно на тысячу футов, я увидел вдалеке несколько черных точек – похитителей Альтхи. В ту-то сторону я и направил своего неохотно даигавшегося летающего скакуна.

Несмотря на все мои понукания, угрозы и пришпоривания, стая похитителей вскоре исчезла из вида. Но я продолжал лететь на юг, рассчитывая, что если и не догоню их, то, по крайней мере, долечу до черной скалы, на которой, по легенде, расположен их город.

Подгоняемый кинжалом, Яга держал приличную скорость, учитывая двойную нагрузку на его крылья. Через несколько часов полета пейзаж под нами изменился. Теперь мы летели над лесом, первым лесом, увиденным мной на Альмарике. Похоже, деревья в этом лесу превышали высотой земные.

Незадолго перед закатом я увидел, что впереди видна граница леса. А за ней, на большом лугу, показались руины какого-то города. Из руин поднималась к небу струйка дыма. Я спросил своего пленника, не его ли приятели готовили там ужин, но он только что-то прорычал в ответ, за что получил хороший удар по уху.

Мы спустились пониже и летели над самыми верхушками деревьев. Я приказал сделать так, чтобы не попадаться раньше времени на глаза Яга. Неожиданно какой-то рев заставил меня посмотреть вниз. Мы как раз пролетали над небольшой поляной, на которой разворачивалось кровавое сражение: стая гиен напала на огромное животное с одним рогом на лбу, ростом и весом превышавшее самого крупного бизона. С полдюжины хищников уже лежали бездыханными, а в тот момент единорог поддел костяным мечом рога последнюю гиену и резким движением отбросил ее футов на двадцать, переломав ей при этом все кости.