Варяжский десант - Горюнов Андрей - Страница 62

– Рыжие!

– Не рыжие, а русые! Сама ты рыжая!

– А рожи до чего глупые!

– Не глупые, а добрые.

– Добрые, ну как же: в кольчугах, при ножах!

– Это не нож, а меч!

– Какая разница!

– А та разница, что добрый мужик или злой – это не по мечу судить, а по глазам сразу видно!

– Да ты чего, отсюда глаза видишь, что ли?

– Не вижу. Но я их глаза чувствую. Из них можно веревки вить. Знаю таких. Ленивый шкаф. Крановщиком такой работает, грузчиком, шофером…

– Шофером на асфальтовом катке!

– Или на карьерном самосвале!

– Ага! На лесопилке бревна под пилы подает, когда у тележки цепь слетит, ну или дизель встанет.

– А может и вместо трактора пахать.

– Много не вспашет. Гектаров пять – и все! Беги за самогонкой!

– Такие мужики дома – как приставка к телевизору: пришел и лег снопом, палкой с дивана не сковырнешь. Чинить ничего не починит, в розетку штепселем не попадет, но зато и на сторону гулять не будет: это ж вставать, ботинки надевать… Пиво есть в холодильнике – больше ничего и не нужно. И детей такие любят. Лежит и вслух учебник за третий класс читает – ему-то самому в диковинку!

– А дети по нему ползают, ползают, ползают…

– Ну, если чемпионата, конечно, нет по ящику. А если спорт, то дети – кыш!

– Импотенты они, я поняла.

– Ой, не скажи!

– Сейчас тебе покажут, «импотенты»… Расскажешь утром-то…

– Да посмотрите, бабы, – реальные мужики. Вроде не пьяные даже.

– А ведь одни приплыли-то сюда, без баб. Ни поварихи у них, ни буфетчицы не видать!

– Да голубые потому что!

– Ни-ког-да! Голубого я за версту чую. Они, что хочешь делайте со мной, они не голубые!

– Не голубые, раз с ножами-то! С мечами! С мечами педрилы не бывают. Они ж сюсюкалы! Видали педиков с мечами?

– Нет, я вообще мечей не видала ни в жисть. А разве такие маленькие мечи бывают?

– Ничего себе маленький – с метр!

– А ты «Властелин колец» смотрела?

– Какое там смотрела?! Я день и ночь работаю!

– Да что вы спорите – типичные бандиты!

Женщины разом стихли, думая каждая о своем. Предположение было очень похоже на реальность.

– Вот ужас-то! А их там, на трех-то лодках, ведь больше сотни!

– Да нет же! Коля говорил, они варяги.

– Ну а варяги – это кто?

В этот момент с ладьи Кальва донеслось мычание.

– Коровка…

С ладьи Бьярни послышалось ответное мычание сразу нескольких коров и, похоже, одного быка.

– Они же фермеры!

– А почему это вдруг фермеры?! – возмутилась одна из девиц. – Мне это быдло кулацкое ни к чему!

– А мне – к чему! – возразили ей сразу несколько голосов.

– Да ссохни они, все эти фермеры!

– А что так?

– Да они ж за свои кровные душу вынут. Я в прошлом году связалась с одним с-под Тамбова, картошку привез до столицы. Та соки ж все, скотина, выпил. Не отвалился, гад, пока радикулит его на мне не скрючил. А жадный ж до чего! Да лучше пусть они своих коров дерут, а мы тут ни при чем!

– Конечно, безобразие – вон сколько их!

– А они-то все тебе, Галка, думаешь, достанутся? Ты не беспокойся.

– Это с твоей рожей можно не беспокоиться – и бык не польстится. А вон на Зинку-то нашу двадцать фермеров таких налезут, так замычишь, куда твоя корова!

– Уж Зинка замычит! Зинк, ты ж под паровозом только еще не лежала, скажи?

– Отстань от меня, тварь, – довольно зло отреагировала Зина. – Страхуила чернявая!

– Что-о-о? – удивилась Галка. – Это ты мне?!

Страшный удар с правой мог бы, казалось, сбить Зинке голову с плеч, если бы Галка не остановила движение Зинкиной головы не менее сильным ударом с левой, вторым ударом, прошедшим сразу за первым.

Этот второй удар, с левой, был какой-то липкий, впечатыващий: рука Галки как бы прилипла к голове Зины, заскользила по ней, впилась в прическу, а затем сильно рванула голову вперед и вниз, срывая парик. Согнув Зинку в поясной поклон, Галка слегка качнула бедрами и вмазала ей коленом в лицо. И тут же взвыла от боли: Зинкины зубы впились в ее колено, проникая в плоть едва ли не до кости.

Аверьянов, появившийся из только что материализовавшегося в стороне хронотопа, тут же оценил ситуацию как критическую, выходящую из-под контроля.

Женское сообщество поляризовалось, разделившись на два лагеря яростных болельщиц. Женские вопли взвились к небесам.

С моря донеслись восторженные, восхищенные возгласы викингов и громкое изумленное мычание коров.

Ладьи, скрежеща днищами по гальке, почти одновременно были выставлены на берег прибоем, причем, что забавно, ладью Сигурда вынесло на берег, разумеется, кормой вперед: приказ ярла – закон для экипажа: домой так домой…

Причаливание ладьи Сигурда прошло удачно, хоть и внештатно. Трое, помогая рулевому, успели поднять руль, чтобы не сломать его о берег напирающей с моря массой ладьи. В последний момент им удалось-таки выехать на гальку ахтерштевнем, скребя по камням рудерпостом.

– Что там происходит? – спросил Барда Торхадд, по-прежнему продолжая сидеть, прислоняясь спиной к сараю и глядя вперед, в темнеющее над Атлантикой небо. – Я слышу женские крики. Вижу над океаном отблески огромных костров в небе, на низких поводьях тумана…

– Это не костры! Это какой-то волшебный свет. И факелы… Встань, Торхадд Мельдун, выйди на ют, посмотри! На это стоит посмотреть!

– Лень мне вставать. Будь, Бард, моими глазами. Расскажи.

– Твое предсказание сбылось, Торхадд! Нас встречают валькирии.

– Много?

– Десятки… Нет! Больше сотни!

– Они кричат ругательства?

– Да. Две валькирии подрались из-за нас.

– Мужчин много там?

– Я вижу только одного. Он спешит к дерущимся валькириям, машет, приказывает прекратить драку…

– Это я слышу. Я просил тебя быть моими глазами, Бард, а не ушами.

– Я просто взволнован…

– Не удивительно.

– Они приготовили нам пир – я вижу легкие столы с тончайшими ножками, сделанные не из дерева, а из металла… думаю, серебра… да нет, серебро бы согнулось… И еще из чего-то белого, блестящего, как лед. Тут хватит места на всех – и на них, и на нас… И на ярлов, и на кэрлов, и даже на трэлов!

– Действительно отдельный стол с объедками?

– Нет-нет! Везде невиданные, красивейшие блюда! Невиданные ягоды, огромные, листья свежей зелени, разноцветные кружки2 нарезанных овощей… Не знаю, что это за плоды, но это потрясающе выглядит… Встань, посмотри сам.

– Я ничего не увижу, Бард.

– Почему?

– Мои глаза уже давно смотрят внутрь меня.

– Внутрь тебя?

– В душу.

– Ну, понятно… – Бард запнулся, не зная, что и сказать.

– Там что-то готовят на огне? – спросил Торхадд, принюхиваясь.

– Да! Отдельно жарится мясо. Пятнадцать, нет, двадцать валькирий что-то готовят на удивительных голубых огоньках! А сколько сосудов с напитками стоит на столах, самых разных цветов. Прозрачные и блестящие, искрящиеся кувшины и крынки. И много чар, кувшинов, посуды изо льда – прозрачнейшего, чистейшего льда! Невиданные угощения!.. Не перескажешь! Я и во сне такого не видел, Тархадд!

– Чем они вооружены, валькирии?

– Ничем! У них нет с собой оружия.

– Оружие сложено отдельно?

– Да нет, не видно. Луки, стрелы, щиты, мечи – ничего такого…

– Большие у валькирий крылья?

– У них нет крыльев.

– Как же они летают?

– Они не летают. Две валькирии сейчас кусаются и выдирают волосы друг другу… Одна валькирия у другой сорвала с головы кожу вместе с волосами, с рыжими волосами, но вместо крови у той, у которой сорвали, на голове сразу выросла новая кожа с еще более красивыми черными волосами! Вот чудо! Теперь они царапаются!

– И визжат на разные голоса?

– Нет. Они царапаются молча. Визжат другие валькирии.

– Я слышу. «Мослом в сопелку ей!», «В торца! Нук, по сопатке!»

– Что такое «сопатка», Торхадд?

– Колдовство, заклинания… У нас, в Сизых Фьордах, нет этого слова.