Варяжский десант - Горюнов Андрей - Страница 60

Естественно, что именно в Гиннунгагапе и повстречались иней Нифльхейма с теплым воздухом, идущим из Муспельхема. Иней стал таять и стекать вниз, капли ожили, поднагревшись, а затем, как и ожидалось, превратились в великана Имира, от которого пошел род Хримтурсов – известный каждому ребенку род инистых великанов.

Помимо этого из инея появилась на свет корова Аудумбла, из вымени которой текли четыре молочные реки – что было весьма кстати, так как молоком именно этих рек стал питаться новорожденный Имир.

Однажды Имир заснул и вспотел, и из его пота под левой рукой выросли мужчина и женщина, а одна нога с другой зачали сына – так на Земле появились люди.

Корова же жила тем, что слизывала иней с ближайших к месту описываемых событий камней, и вот однажды на одном из камней появились волосы. Корова продолжала лакомиться инеем, и на следующий день появилась голова. Корова продолжала в том же духе, вследствие чего появилось и тело. Имя этого новорожденного существа было Бури – родитель, – он дал начало асам, светлым богам, вечно затем воевавшим со злыми великанами… Первым делом, конечно, светлые духом добрые асы убили Имира – общего прародителя людей, инистых великанов и светлых богов. Это, понятно, далось им нелегко, ведь Имир был так огромен, что в крови, хлынувшей из его ран, потонули все остальные великаны, а заодно и корова Аудумбла – общая мать, кормилица и нянька.

Черное, отливавшее металлом яйцо, охваченное огромными иголками сиренево-розового инея и исчезавшее в нем на глазах, вносило сумятицу в умы уставших от перехода через Атлантику мореплавателей, нарушало их стройные представления о строении Вселенной и этапах становления сущего.

От инея можно было ждать чего угодно: и молочных рек, и потоков крови.

Внезапно Путеводная Звезда, а секундой позже и яйцо исчезли как будто и не было их.

– Во! – пронеслось над флотилией.

В тот же момент далеко впереди прямо по курсу возникло зеленое свечение – во тьме засияла луковица, сотканная, казалось, то ли из светящегося мха, то ли из зеленого инея, а затем погасла, обнаружив скрываемое внутри железное яйцо, которое, появившись, породило вновь Путеводную Звезду.

Наблюдать все эти пертурбации без риска утратить рассудок могли люди только с очень крепкими нервами. Такие были среди экипажей ладей. Именно им, смело и пристально следящим за развитием событий, удалось рассмотреть, что Путеводная Звезда сияла как бы внутри небольшого, казавшегося полупрозрачным поросенка…

– Нет, это не корова Аудумбла… – заметил кто-то из экипажа ладьи ярла Кальве.

– Великое колдовство!

– Это было сделано для вас! – громко объявил ярл Бьярни. – У меня нет сомнений в том, что все мы воспользуемся результатом этого великого волхвования. Не колдовства, а волхвования, не подлежащего наказанию по закону! А в знак нашего единства я, Бьярни, требую, чтобы вы внесли мне по сто эйриров золота от каждого корабля – и ты, Кальв, и ты, Сигурд!

– Я должен тебе заплатить? – удивился Кальв. – Это за что?!

– За Путеводную Звезду!

Сигурд, тяжело вздохнув, достал из-за пояса мошну и, приоткрыв ее, начал уныло считать содержимое, едва заметно шевеля губами…

Однако Кальва было не столь легко провести.

– А тебе-то платить за что? – крикнул Кальв, обращаясь к Бьярни. – Наволхвовал-то твой, моржовый… Хросскель Годинович. Эй, Годинович, эта поющая свинья со звездой в брюхе твоих рук дело?

– Ну, вроде как да…

– Ты волхвовал, спрашиваю?

– Я волхвовал… – подтвердил Годинович безо всякого, впрочем, энтузиазма.

– Тогда ты знаешь, куда она нас приведет, Звезда-то твоя, да?

– Ну, вроде как знаю… – уклончиво ответил мудрец.

– Ну и куда? – не унимался ярл Кальв.

– Ну, вроде как к берегу… – шмыгнул носом Хросскель Годинович, отведя взгляд в сторону.

– Это все, что ты можешь обещать? – насмешливо крикнул Кальв.

– Обещать я вообще ничего не могу… – признался Годинович. – Мудрые скупы на посулы…

– Сами скупы, но очень надеются на нашу щедрость… – хмыкнул, комментируя, Кальв.

Члены экипажей всех ладей, не исключая и ладью Бьярни, захмыкали, улыбаясь в усы и бороды.

Не улыбнулся один лишь Сигурд. Он ничего не слышал: отключился, перебирая свои эйриры.

Пересчитав деньги в мошне, он сильно расстроился. Мошна заметно облегчилась за последние дни, хотя трат никаких в море, естественно, не было. Значит, кошмары, мучившие его во сне, о которых он смутно вспоминал по утрам, были реальны?

Ярл Сигурд давно уже обратил внимание на то, что стоило ему поесть на ночь подтухшего вяленого мяса, как ночью он, опасаясь прихода инеистых великанов, начинал ползать вокруг своей постели, находящейся внутри палубной надстройки, и прятать эйриры в щели настила палубы-днища. Некоторые из эйриров проваливались глубоко в щели, не достать. Эти пропавшие эйриры, видимо, доставались Ньерду – богу, управляющему движением ветров и усмиряющему воды…

Наверное, так, поскольку штормов, ураганов давно уже не было. Но и денег в мошне, надо сказать, значительно поубавилось… Осталось всего двадцать семь золотых эйриров: он, Сигурд, оплатил, выходит, во время кошмаров этих ночей спокойствие всех…

– Ты будешь платить за Путеводную Звезду, Сигурд? – донесся слева от него голос Бьярни.

Сигурд завязал мошну покрепче, повесил ее на место – себе на пояс, подтянул его, поправил меч, плащ, шлем, после чего погладил себя по бороде и сказал:

– Ярл Бьярни, послушай мой добрый совет: поешь говна на ночь и заплати, как я, за всех!

Истинный смысл высказывания остался совершенно непонятен для гребцов и воинов флотилии, однако реплика Сигурда прозвучала настолько громко, ярко, выстраданно, что никто не смог остаться равнодушным.

Экипажи ладей Кальва и Сигурда замерли на секунду, смакуя сказанное, а затем дружно взорвались хохотом:

– Ай да Сигурд!

– Ну, выдал!

– До чего ж метко-то!

– А я не слышал! Что?

– Ну, Бьярни-то: давай-ка заплати! Сигурд ему: говна пожуй на ночь!

– Сигурд-то мастер!

– Остроумно!

– Действительно добрый совет!

– На ночь ешь, днем не наешься!

– Запомнить надо, не забыть!

– Вот шутка: и на свадьбе, и на поминках пригодится!

– «Поешь говна»! Ха-ха!

– Всем шуткам шутка!

Бьярни, склонившись к Годиновичу, заметил вполголоса:

– Твой план содрать с них деньги за это непонятное чудо и пустить их впереди себя на разведку, живым щитом, был очень хорош…

– Спасибо, властитель. – Хросскель Годинович с достоинством поклонился, благодаря за комплимент.

– Один лишь недостаток: не сработал…

– Что-то не учел…

– Зря я тебя неделю назад акулам не скормил за обещание пятью хлебами весь экипаж накормить…

– Пятью рыбами, властелин, – тихо поправил Годинович. – Рыбы больше хлебов.

– Да, – согласился Бьярни. – А волки больше рыб…

– Ты хочешь накормить людей волками? – удивился мудрец.

– Нет. Я накормлю волков тобой, на берегу, если хоть что-то случится при высадке.

– А что случится? – встревожился Годинович.

– Почем я знаю? – пожал плечами ярл. – Мы же вынуждены теперь плыть за этой колдуньей, принявшей вид летающей свиньи…

– Но почему мы вынуждены?! – с беспокойством спросил кудесник.

– А куда ты теперь-то денешься? – с неприязнью прошипел Бьярни и, обращаясь уже ко всей флотилии, громко спросил: – Так что вы решили, други?

– Мы пойдем своим путем! – немедленно отреагировал Кальв и махнул гребцам отходить от ладьи Бьярни.

Гребцы Сигурда вопросительно повернулись к стоящему на баке предводителю.

– А мы? – Бард заглянул в ничего не выражающее каменное лицо Сигурда.

Тот, видно, все еще пребывал под впечатлением невеселого итога пересчета денег в мошне.

– Что «мы»? – спросил Сигурд, не вполне въезжая в образовавшийся расклад.

– Мы пойдем с Бьярни?

– Ни за что! – отрезал Сигурд, ударив кулаком по брусу-поручню. – Мы пойдем своим путем!