На пути Орды - Горюнов Андрей - Страница 38

– Ага! – ответили снизу. – Как только, так сразу!

– Пойдем посмотрим.

– Ты дашь мне пострелять? – спросил Жбан, идя за Колей к воротам.

– Нет, – отрезал Коля.

– Не доверяешь, – обиделся Жбан.

– Не в этом дело. Патронов мало. Я попадаю, в беглом, – восемь из десяти. А у тебя девять из десяти улетят в молоко.

– Нет молока, – возразил Жбан. – Коровы после вчерашних ужасов доиться перестали.

– Я не про то. Ты пугаешься звука выстрела, я заметил вчера. Пока не перестанешь вздрагивать – стрелять не будешь.

– Но ведь тебя, Коля, могут ранить… А никто из нас стрелять не умеет!

– Вот это верно, – кивнул Коля, осматривая нехитрое приспособление в воротах. – Здорово сделали. А кольца откуда?

– Глухарь придумал. И на рассвете отковал.

– Вот это руки! – восхитился Коля.

– У Глухаря-то?! – подхватили мужики. – Не руки, золото!

– Он бабам иглы швейные, знаешь, Коль, кует – девичий волос по толщине.

– И глаз как у ястреба.

– И слышит плохо… – задумчиво протянул Коля.

– Что?! – приставил ладонь к уху Глухарь.

– Вот что! – решился Аверьянов, протягивая Глухарю спецназовский автомат с глушителем. – Смотри сюда. Вот эту штуку вниз, это предохранитель… А мушка с планкой – чтоб на одной линии… – он мельком взглянул на Жбана. – Извини…

Сбившийся плотно отряд выстроился на опушке… Кони нетерпеливо плясали на месте, звериным чутьем предчувствуя скорый бег…

Сотник Хубгэ опытным хватким взором окинул своих батыров. Поднял руку… Все напряглись. Секунда. Хубгэ махнул – на штурм!

Отряд сорвался с места и, мгновенно рассыпавшись, понесся к Берестихе.

– Пошли!

– Валом?

– Нет! Не валом, – радостно сообщил Коля. – Ударный кулак. Разведка боем. Это очень хорошо.

– Чего хорошего-то?

– Боятся!

– Татары не боятся никого!

– Кроме нас! Нас опасаются.

– С чего ты взял-то?

– Училище!

– Не понял?

– И в Академии год уж отучился. Ладно, автобиографию – на потом… – Коля Аверьянов повернулся вниз: – Слушай команду! Работаем штатный вариант! Приоритет операции – «скорость»!

– Штатный! Приоритет поняли! – ответили снизу мужики.

– По местам!

– Все на местах!

– Открыть ворота!

И ворота Берестихи быстро и плавно распахнулись, встречая татарский отряд: за ночь Глухарь успел отковать несложные два рычага для «дистанционно-оперативного управления шлюзом», – как выразился Коля Аверьянов.

До Берестихи оставалось не больше полета стрелы, как вдруг ворота крепостишки быстро распахнулись. Взгляд Хубгэ быстро скользнул по стенам крепости – на стенах ни души! На открывшейся взгляду «площади» внутри Берестихи, на Красном крыльце княжьих «хором», – никого!

Хубгэ понял – народец сбежал. Оставшийся юродивый, или какой-нибудь дед-инвалид, раскрыл ворота, надеясь на пощаду! Напрасные надежды!

На полном скаку отряд влетал в ворота…

Что-то резко свистнуло, и из песка взметнулся вверх трехмиллиметровый витой стальной трос…

Резко натянувшись, трос задрожал, растянутый поперек ворот, и зазвенел под весом восьми огромных мешков с песком, четыре мешка справа, четыре слева. Хубгэ не понял, налетая, что дежурившим возле ворот двум мужикам достаточно было одновременно выбить из-под мешков опоры… Мешки, устремившись к земле, с помощью простых блоков натянули трос, лежавший до того спокойно на земле поперек ворот, аккуратно присыпанный сверху песком…

Наблюдавшие за всем происходящим издалека, с опушки, не могли, конечно, узреть с такого расстояния трехмиллиметровый стальной трос…

Темник Чунгулай, Шаим и мудрый Бушер увидели лишь то, что смогли, – ворота медленно, приглашающе распахнулись перед отрядом Хубгэ…

Крепостишка решила сдаться на милость победителя, – тут никаких сомнений!

Отряд на полном скаку ворвался в ворота, и половину отряда – лучших батыров, включая самого Хубгэ, – непонятная сила мгновенно, одновременно, всех до одного, выбила из седел…

Замыкающие отряд батыры были куда в лучшем положении: они успели увидеть трос, вышибающий из седел… Однако остановить бешеный галоп лошадей было им уже не под силу.

Едва успев пригнуться к самым гривам, они сумели избежать ловушки и, миновав коварное устройство, распрямились в седлах, оглашая Берестиху торжествующими визгами…

Глухарь вышел из-под Красного крыльца княжьих «хором» с десантным автоматом в руках. Он осторожно опустил вниз кнопочку под странным названием «предохранитель»… Вырез прицельной планки, мушка и цель должны быть на одной прямой. Это понятно. Глазомер у кузнеца был отменный, не стоило даже и поднимать эту штуку на уровень глаз. Глухарь не спеша нажал спусковой крючок…

В могучих ручищах Глухаря автомат даже не дернулся, – Глухарь ожидал, что он начнет биться, как только что выловленный сом, – так объяснил Коля, предупреждая. Сом рыба сильная, очень живучая, – верно! Но эта штука пыталась вырваться совсем слабо, – ей далеко до сома! Что же касается звуков, то их Глухарь не слышал вовсе, – Коля дал ему автомат с глушителем, чтобы не испугать стрелка-новичка.

Чунгулай, Шаим и мудрый Бушер видели, как задняя часть отряда резко нагнулась на всем скаку, ложась животами на луки седел… Затем все батыры дружно распрямились и тут же начали падать с лошадей, – один за другим, – раскидывая руки, цепляясь за воздух и извиваясь, как от ударов невидимых плеток. Весь этот странный бой развертывался в полной тишине: до Берестихи было расстояние приличное, ветер дул в ее сторону.

Секунда – и все было кончено.

– Что скажешь, Бушер?

– Я должен подумать, мой повелитель…

– Двинь Орду, Чунгулай, ты сомнешь их! – воскликнул Шаим.

– А ты поведешь мою Орду на штурм, Шаим? – насмешливо спросил Чунгулай.

– Я?! – несколько опешил Шаим. – Я думал, что твою Орду никто не смеет вести в бой кроме тебя, мой повелитель!

– Из-за спины твоей безрассудной смелости, – медленно протянул Чунгулай, презрительно сощурившись, – выглядывает ее родная сестра – твоя безрассудная глупость, Шаим… Ты начинаешь сильно меня огорчать…

Лицо Шаима, склонившегося в глубоком поклоне, вытянулось от ужаса.

Из сбитых с коней тросом первым опомнился Хубгэ, сотник, начальник отряда. Он выхватил саблю и громко крикнул:

– Колдуна взять живым!

В ту же секунду он ощутил, как чья-то сильная рука схватила его сзади за волосы и бесцеремонно повлекла к Красному крыльцу княжьих «хором».

– Пусть каждый возьмет, что хочет, но заплатит полную цену.

От боли Хубгэ свело все мускулы лица, в глазах пошли темные пятна, на которые садились яркие белые мухи… Наконец он увидел прямо перед собой один из столбов, подпиравших кровлю Красного крыльца…

– Сосна, – сказал голос колдуна за спиной. – Хвойная порода. Очень твердая.

Рука, державшая его сзади за волосы, с ужасающей силой ударила Хубгэ лицом об столб.

Ловя ртом воздух после столь жестокого удара, Хубгэ широко открыл рот, и тут же какой-то странный, холодный круглый и сказочно гладкий предмет вошел к нему в рот, раздвинув челюсти до предела…

– Что это ты ему в рот вставил? – удивился Жбан.

– Электролампочку! В комплекте у меня было, взял три штуки… Лампочки хорошие, спецзаказ, – стекло молотком не разобьешь. Все не знал, куда деть. Света-то нет у вас…

На глазах Хубгэ показались слезы; от страха и унижения он замычал.

– Ты можешь хранить молчание… – сказал Николай. – Потому что мне тебя, мудака, слушать некогда…

Теряя сознание, Хубгэ даже не понял, как выронил саблю…

– Дай посмотрю, – Коля перешагнул через лежащего мешком Хубгэ и, вынув рожок из автомата Глухаря, выщелкал патроны, пересчитал…