Контакт первой степени тяжести - Горюнов Андрей - Страница 74

– Как так – восьми?! – не выдержал Белов. – Откуда ж это? Вот так новость!

– Так, так, – кивнул печально Калачев. – Тренихин – раз. И семеро убитых на шоссе. На автомате отпечатки ваших пальцев. И на курке, и на стволе, и на рукояти. Следовательно, вы причастны – так ведь?

– О-о-о! – взялся за голову Белов. – Обрадовали!

– Спасибо! – закончив осмотр, козырнул милиционер. – С факсом оно не сравнить – смущенно кашлянув, он скромно отошел, тут же, впрочем, начав строго озирать окрестности орлиным цепким взором.

– И я закончил, – сообщил Капустин.

– Ну, все тогда – двигай к пятому вагону, к своему.

– Я только хотел вам доложить, Иван Петрович, конфиденциально... – Капустин опасливо скосил глаз на Белова и продолжил вполголоса: —...что я уверенность имею внутри себя, убежденность прямо сказать, что этот вот Белов, вот именно на этом самом поезде из Буя смыться попытается. Именно на этом! И скоро уж. С минуты на минуту он будет садиться. Вот прямо сейчас!

– С чего ж ты так решил? – несколько насмешливо поинтересовался Калачев.

– А интуиция, Иван Петрович!

– Что ж! Может быть, и так. Тебе, Капустин, тут и карты в руки...

– Иди-ка, Коль! – призывно помахал Белову сцепщик. – Я с Машенькой договорился. Все о'кей!

– Меня зовут Иван Петрович. До свиданья!

– Ну, до свидания!

Они пожали руки на прощанье.

– Счастливого пути! – ввернул Капустин.

– Кыш к пятому вагону! – рассердился Калачев. – Упустишь!

– Бегу! – Капустин рванул к пятому.

Белов, проводив его взглядом, пошел не спеша к своему, к седьмому.

Медленно, не оглядываясь...

«В контакте... Я – в контакте...» – вертелось в голове без остановки.

Медленно– медленно тронувшийся поезд поплыл, отходя от перрона, и сразу же начал с мелодичным звонким стуком перещупывать стыки и стрелки...

Все стрелки единодушно отклоняли его бег на север – восток для воркутинского закрыт.

Поезд шел в Воркуту.

Стоя между небом и землей, среди множества путей плоского и бесконечно черного пространства, заштрихованного тускло поблескивающими под луной рельсами, сцепщик Егор Игнатов проводил уходящий на север поезд долгим и, может быть, даже тоскующим взглядом.

Красные хвостовые глазки последнего вагона растаяли в ночи.

Сцепщик вздохнул.

Потом достал из кармана телогрейки ноль семь и откупорил.

Конечно, он уже успел раздобыть!

А как же!

«Ахашени» – прочел он на этикетке и решил тут же и попробовать это самое «Ахашени», прямо здесь, под луной, не откладывая это занятное дело на потом.

Уже светало, когда скорый поезд номер двадцать два сообщения Москва-Воркута загрохотал по ажурным мостам, переброшенным через притоки Северной Двины.

Белов безмятежно дрых в купе проводников.

Проводница Маша шваброй драила рабочий тамбур.

На пролетающих мимо поезда столбах матово серебрилась нежная изморозь.

Поезд безудержно мчался на север.

На рассвете к Власову в кабинет зашел капитан:

– Есть информация, Владислав Львович!

– Да. Слушаю.

– Наш человек из МВД звякнул, что Калачев ночью устанавливал в Буе масштабную гребенку. На жэ дэ вокзале.

– А мне-то что?

– Но цель гребенки – задержать Белова!

– Но... Как же так? Стоп! Не понимаю! Ведь Калачев отстранен совершенно официально, приказом?

– Естественно! Но в МВД ему подкинули новое дело – бандитская разборка на шоссе, недалеко от Буя. Уничтожена банда Серого-Рыжего. При очень странных обстоятельствах.

– Это на здоровье. При чем здесь Белов?

– Белов проходит под номером один по этому делу.

– О-о-о! О-о! Это просто ход! Великолепная интрига! Верхи угрозыска не дремлют! Да как они это все по-детски лепят!

– Что именно?

– Их цель очевидна: подставить нас с тобой! Я упустил Белова – МУР поймал. Еще раз мы его упустили – и снова его МУР поймал! И мордой нас: в говно, в говно! Как это знакомо! Как привычно! Мы проходили это. Не раз!

– И не два! Впрочем, не так все, Владислав Львович, однозначно, как вы представляете. Банда Рыжего-Серого...

– Да это все придумано! Просто предлог!

– Нет-нет! Семь трупов на шоссе – это реальность! Сам, лично видел снимки.

– И что – Белов убил этих семерых? Чушь! Сами же МУРовцы их положили! Или подставили под разборку, под регионалов. Белыми нитками шито.

– Но ведь на автомате, из которого убили всех семерых, на спусковом крючке, на рукояти обнаружились «пальчики» Белова!

– У Калачева были отпечатки пальцев Белова, он мне их показывал. Инсценировка это все, интрига! А ты, дурак, попался!

– Я думал, что следует вам об этом немедленно доложить! – обиделся капитан.

– Да. Спасибо. Верно. Ага! – Власова вдруг осенило: – Но ведь гребенка в Буе, видимо, результатов не дала, ведь так? Иначе б ты с другого начал, с того, что Калачев поймал Белова, верно?

– Конечно же: Белов по-прежнему в бегах. К концу ночи, к утру, около половины четвертого, гребенку сняли, сочли ее бессмысленной. Я думаю, что сам Калачев уже в Москве.

– Прекрасно. Ладно. Давай прикинем ситуацию. У Калачева, видно, были основания гребенку ставить там, а? Он не дурак ведь, Калачев...

– Нет, он умен. Прозорлив, тонок. Не чета... Кхе! Простите! Я не хотел вас обидеть!

– Ты кашляешь когда – не брызгайся... Ладно. Проехали. Предположим на секунду, что его гребенка дала течь? Белов ведь тоже, как мы знаем, далеко не идиот?

– О да, мы знаем... – отвернувшись, капитан снова кашлянул. – Извините.

– Белов мог ведь запросто обвести вокруг пальца какого-нибудь там прапорщика Капустина – верно?

– Ну, разумеется!

– Отсюда вывод: сядем Калачеву на хвост. Попытаемся добить его – его же собственной логикой. В Шорохшу – группу захвата, в Вологду – группу захвата и – чем черт не шутит – проверка поездов, всех, поголовно всех поездов, находящихся в данный момент на пути в Воркуту, Салехард, Лабытнанги!

– Но это ж... Это же какое дело колоссальное! Вы представляете масштаб того, что затеваете, Владислав Львович?

– Конечно, представляю! Но дело здесь – серьезнейшее! Здесь МВД вот так нас вот, за горло! Здесь – кто кого – уже пошло! Вопрос ведь просто ставится: кто Белова задержит, тот и будет жить.

– Но ведь поголовная проверка поездов! Владислав Львович! Такое и в войну-то не устраивали! Вы посудите сами!

– Я посужу, за меня не беспокойся! А ты давай в темпе, готовь приказ под шапкой «молния». Конечно, в совокупности с оправданием необходимости поголовной, подчеркиваю – проверки! Приказ за подписями и. о. замгенпрокурора и зам. начальника личной охраны Дедушки! Давай! Чтоб галопом!

Калачев не спал всю ночь, но тем не менее, вернувшись из Буя, поехал на работу. Он знал, что лучшее лекарство от неудач – это привести все свои дела в полный порядок.

Составить хронологию событий.

Все версии перекомпоновать сначала, снова – от нуля.

Пусть голова уже не варит, но это, в некотором смысле, даже лучше: в плохой, уставшей голове может «щелкнуть» интуиция.

Он знал по опыту прошлых лет, что новый штрих в уже пройденном, в старом, новая зацепка обязательно всплывет, появится. Несомненно.

Надо все начать сначала. Всего лишь...

В кабинет к Калачеву, уже погрузившемуся в бумаги, осторожно заглянул Капустин.

– Иван Петрович, разрешите кипятильник позаимствовать? Мы кофе там задумали – вы с нами?

– Бери, вот кипятильник. Я присоединюсь, конечно.

– Слышали новость? Кореш мне звонил вот только что из прокуратуры. Они затеяли проверять все поезда. Все, поголовно. Которые в пути. На Воркуту. Как вам вот это?

– Ох! – поморщился Калачев.

– Ну, – кивнул понимающе Капустин. – Сила есть, ума не надо. А вы представьте: вдруг Власов так-таки Белова – цоп!