Никто не выйдет отсюда живым - Хопкинс Джерри - Страница 2

Будка стремительно приближалась.

Выпрыгивайте! Выпрыгивайте!

До будки оставалось меньше двадцати метров; ужасное столкновение было неизбежно. Энн, ни жива ни мертва, глядела вперёд; лицо её изображало ужас. Энди захныкал.

Санки пронеслись под изгородью около будки и в полутора метрах от неё были остановлены отцом детей. Когда дети выбрались из санок, Энн в истерике бормотала, как Джим навалился вперёд и не давал им выскочить. Энди продолжал плакать. Стив и Клара Моррисон пытались успокоить младших.

Джим стоял рядом и выглядел очень довольным. “Мы замечательно провели время”, – сказал он.

Мать Джима, Клара Кларк, была одной из пятерых детей в семье, немного взбалмошной, любящей повеселиться дочерью частного адвоката из Висконсина, который позже перешёл на общественную работу в коммунистических организациях. Её мать умерла, когда Клара была подростком. В 1941-м году, когда Кларе был двадцать один год, а её отец уехал на Аляску работать плотником, она съездила на Гавайи к своей беременной сестре. Там на флотской дискотеке она встретила отца Джима, Стива.

Стив вырос в маленьком городке центральной Флориды, одним из троих детей в семье, единственным сыном владельца прачечной. Когда он был ребёнком, ему делали инъекции в щитовидную железу для стимуляции роста, и в школе его звали (кузен и лучший друг) “ университетским ковбоем”: в этом было что-то ханжеское – ярый методист* [*последователь Методистской церкви], популярный, однако, среди девушек. Стив закончил Американскую Морскую академию за четыре месяца до встречи с Кларой, в феврале 1941-го года, после курса ускоренного обучения, набранного специально для подготовки нового выпуска офицеров к началу мировой войны.

Стив и Клара сошлись примерно в то время, когда японцы бомбили Пирл Харбор. Вскоре, в апреле 1942-го, они поженились. Это произошло незадолго до того, как сухие доки Стива были окончательно разминированы, и он отправился служить в северные районы Тихого океана.

На следующий год его послали в Пенсаколу, штат Флорида, на тренировочные полёты, и спустя ещё одиннадцать месяцев, 8 декабря 1943-го года Джеймс Дуглас Моррисон стал ещё одним представителем поколения детей военного времени – он родился в Мельбурне, штат Флорида, недалеко от нынешнего мыса Канаверал.

Когда Джиму было шесть месяцев, отец вновь уехал на Тихий океан служить на авианосце в отряде Ведьм. Последующие три года Клара и её маленький сын жили у родителей Стива в Клируотере. Дом на правом берегу Мексиканского залива содержался в раз и навсегда заданном порядке, а его обитатели воспитывались в духе викторианских времён: дети должны быть видимы, но не слышимы… Не думай о неприятностях, и они исчезнут сами собой… Чистота исходит из благочестия. Дедушка и бабушка Джима по отцовской линии выросли в Джорджии. Они никогда не пили и не курили.

Поведение Клары в отсутствие мужа было безупречно, но среди скучных родственников скучного Клируотера она была очень рада видеть Стива, вернувшегося с Тихого океана примерно через год после войны в середине сырого лета 1946-го года.

Постоянные переезды и жизнь отдельно от отца, привычные семье Моррисонов в годы войны, продолжались всё детство Джима. Первым послевоенным назначением его отца был Вашингтон, федеральный округ Колумбия, но он пробыл там всего шесть месяцев и был послан – в первый раз из двух – в Альбукерке, где в течение года работал инструктором одной из программ по атомному оружию. В это время у Джима, которому было четыре года, появилась сестра.

Неподалёку от Альбукерке, во время поездки с родителями по шоссе из Санта Фе, Джим пережил то, что впоследствии он будет драматично описывать как “наиболее важный момент в моей жизни ”. Они поравнялись с перевернувшимся грузовиком и увидели раненых, умирающих индейцев, лежавших на асфальте на месте аварии.

Джим заплакал. Стив остановил машину, чтобы узнать, не сможет ли он чем-то помочь, и послал кого -то позвонить в больницу; Джимми (так звали его родители до семи лет) пристально смотрел на хаос через окно машины и всё время плакал.

Стив развернул машину, и они уехали, но Джимми не мог успокоиться. Он нервничал всё больше, всхлипывая в истерике.

Я хочу помочь, я хочу помочь…

Клара держала его на руках, а Стив успокаивал мальчика: “Всё хорошо, Джимми, всё в порядке ”.

Они умирают! Они умирают!

В конце концов отец сказал ему:

Это был сон, Джимми, этого не случилось на самом деле, это был сон.

Джим продолжал всхлипывать.

Много лет спустя он рассказывал своим друзьям, что, как только машина его отца уехала с перекрёстка, умер индеец, и его душа вселилась в тело Джима.

В феврале 1948-го года Стива направили на море “спецофицером по оружию” на другой авианосец, вдали от дома. Теперь Моррисоны жили в Лос-Олтосе (Северная Калифорния), в пятом по счёту доме Джима за четыре года его жизни. Там Джим пошёл в школу, и там родился его брат Энди.

В возрасте семи лет Джим переехал ещё раз, когда карьера Стива снова забросила его в Вашингтон. Годом позже, в 1952-м, Стива направили в Корею руководить воздушными атаками с авианосцев, а его семья вернулась в Калифорнию, поселившись на сей раз в Кларемонте близ Лос-Анджелеса.

Говорят, что негативные последствия такой бездомности сильно преувеличиваются, что ребёнок, семья которого всё время переезжает с места на место, теряет в традиционном воспитании, но зато приобретает больше различного опыта. Неважно, сколь обоснованны эти или другие подобные аргументы, но сами проблемы остаются.

Во-первых, семья военного знает, что нигде не задержится надолго, и редко может выбирать, куда и когда переехать в следующий раз. Семья моряка знает, что даже в мирное время неизбежны длительные периоды отсутствия отца и, в отличие от “сухопутных” военных, он не может взять с собой семью. А семья учится путешествовать налегке, приобретая, как правило, лишь самые необходимые вещи – мебель, серебро, фарфор и бельё. У Джима и его брата с сестрой были игрушки и книги, но не в изобилии.

Многие семьи особо не стремятся заводить новых друзей, зная, что эти отношения смогут продлиться всего год -два. Другие, наоборот, прилагают массу усилий, чтобы завоевать друзей, и при этом совершенно истощают себя эмоционально или так переусердствуют, что выходят за рамки приличий.

Конечно, семейственность таких военных баз и товарищества, рождавшиеся там, помогали компенсировать непривычность нового места жительства. Офицерские семьи всегда с удовольствием посещают деревенский клуб, к примеру, где они могут вращаться в обществе себе подобных. Это особенно верно для флота, ибо морские офицеры сходятся в довольно маленькие и сплочённые группы. В течение многих лет ближайшими друзьями Стива и Клары были такие же морские офицеры и их жёны, снова и снова встречавшиеся на их пути. С другой стороны, дети обычно находят себе друзейв школе, и детям моряков приходится искать друзей чаще.

Психологи, изучавшие подвижные общества моряков, нашли в них множество эмоциональных нарушений, от алкоголизма и семейных неурядиц до психических отклонений и чувства “отъединённости”. Возможно, самый значительный фактор периодическое отсутствие отца. Роль матери всё время меняется в зависимости от того, дома ли отец, и дети часто путаются в том, кто же из взрослых больший авторитет в доме.

Когда Джим был маленьким, Клара и Стив решили никогда в гневе не поднимать руку на своих детей и приучать их к дисциплине другим способом – ясно и конкретно объясняя им, в чём они не правы. Иногда такое воспитание принимало форму словесной головомойки, иногда – холодного молчания.

“ Вот как это происходило, – говорит сегодня Энди. – Они пытались заставить нас плакать. Они говорили нам, что мы поступили нехорошо, они говорили нам, почему это нехорошо, и они говорили нам, почему не хорошо делать нехорошо. Я всегда терпел, сколько мог, но они действительно умели заставить тебя заплакать. Джим в конце концов научился не плакать, а я так и не смог”.