Любовники и лжецы. Книга 2 - Боумен Салли - Страница 42

– О'кей, – согласилась она. – С тобой поговорю, но чтоб этот проваливал отсюда. Вдвоем потолкуем. Согласна?

Паскаль, повинуясь жесту Джини, вышел из комнаты. Не похоже было, что это ему очень понравилось. Сьюзи терпеливо подождала, пока за ним захлопнется дверь, и опустилась на стул, стоявший напротив Джини. Усевшись, она закурила.

– Не люблю мужиков, – произнесла она обыденным тоном. – Не верю им. Трахаюсь с ними, а все равно не верю. А ты как?

– Некоторым верю. Иногда.

– Тогда тебе крышка, – вынесла Сьюзи вердикт, пожав плечами. – По мне, так любая баба лучше. Прежде чем болтать, давай-ка твердо условимся о главном. Во-первых, я не такая молодая, как может показаться. Во-вторых, у меня на шее двое детей. Денег в пенсионный фонд не отстегиваю. Зато могу неплохо заработать тем, что имею. А что? Нормальная сфера услуг – я так думаю. Клиенты покупают мои услуги, но не меня.

– Я все понимаю, – не без колебаний произнесла Джини. – Не могу сказать, почему задаю эти вопросы, но они очень для меня важны. Это – малая часть одной крупной истории.

– Насчет этого не волнуйся, – успокоила ее Сьюзи. – Мне это все до лампочки. Ты, главное, плати мне за время, а я тебе все выложу как на духу. Свинья сраная… Фотокарточку ему пришли. Потом сиди жди в гостиничном холле. Пока он, понимаешь, не решит, нравлюсь я ему или нет. – С внезапной горячностью она стала размахивать руками, а глаза ее засверкали от негодования. – Я его самого только на третий раз увидела. Ясно тебе? А в предыдущие два раза получалось как? Поначалу выпишет меня, а потом забракует.

Джини подалась вперед.

– И как же все получилось в третий раз? – поинтересовалась она. – Ты же не просто так полчаса в холле просидела?

– Ну уж, нет. Это он агентству сказал, что ему от меня, кроме посиделок, ничего не надо. Я и сама своему начальству сказала, что только этим и занималась. Но все было совсем не так.

Задумавшись, Сьюзи глубоко затянулась.

– Слушай, – предложила она, – давай-ка я расскажу все с самого начала. Тогда, может, врубишься. Было это в прошлом году, в декабре. Сижу я, значит, в холле, как он и просил. Минут так пятнадцать-двадцать. На мне вот этот костюм был – я его всегда на работу надеваю. Сижу, а меня любопытство разбирает. От меня клиенты чего только не требуют, но тут было что-то новенькое. Стала я прикидывать, какой же из мужиков в этом холле – мой. Кандидатов – куча. Время бойкое – мужики роем вьются. Потом вижу: женщина стоит у стойки. Таращится на меня. Изучает…

– Женщина? Ты ее можешь описать?

– Лет так под тридцать. Симпатичная очень. Волосы длинные, светлые, подстрижены почти как у меня. И шмотки на ней умопомрачительные – просто отпад. Костюм такой темный в морском стиле, блузочка шелковая кремовая, бусы жемчужные, туфли дорогие… Ах, да! Чуть про сумочку не забыла. Очень модная – такая у одной кинозвезды была.

– У Грейс Келли? От Эрме?

– Точно! Крокодиловой кожи. По две тысячи фунтов за штуку. И еще на ней были темные очки. Странноватым мне это тогда показалось. Ведь декабрь же на дворе, мать твою… Ну ладно еще на улице – там солнце светит, но в помещении-то они тебе на кой хрен? Так ни разу и не сняла.

– Она подошла к тебе? Заговорила?

– Ага. Подходит, значит, и говорит мне, что я, наверное, и есть Сьюзи, потому что она сама в агентство звонила. И еще говорит: планы меняются. Мой клиент, мол, хочет видеть меня, но находится сейчас в номере. Не хочу ли я, дескать, вместе с ней туда подняться?

– И ты согласилась?

– Ясное дело. – Сьюзи метнула злой взгляд. – Я решила, что этот парень, должно быть, уже побывал в холле, чтобы посмотреть, какая я с виду. Ну, думаю, завелся, потрахаться захотелось… – Она вновь замешкалась. – Если трахнет, думаю, буду молчать как рыба. С чего бы это агентству комиссионные платить? С какой стати двадцать процентов им отстегивать? Не их ума дело. К тому же отель был уж больно шикарный. Я в таких местах никогда в жизни раньше не бывала. Страсть как обстановку захотелось посмотреть.

– Значит, ты пошла наверх с той женщиной?

– Верно. Сперва она говорила, что только проводит меня до двери. А как дошли, гляжу, идет следом. Заходим в апартаменты. Красотища кругом! Ковры хорошие, толстые. Стулья шелком обтянуты. Здоровенные вазы с цветами стоят… Потом гляжу: опять что-то странное. На улице день в разгаре, а шторы на всех окнах задернуты.

– Разве ты это не сразу заметила?

– Куда там! Как зашла, первым делом стала в уме прикидывать, сколько вся эта обстановка стоит. – Она улыбнулась натянутой улыбкой. – В отелях номера часто неосвещенные. А там настольные лампы горели, так что только часть комнаты темной была… – ее речь ненадолго прервалась. – Значит, садится та женщина напротив меня возле лампы. Тогда-то я и поняла, что мы не одни. Вижу, сидит в углу мужик. Притаился в тени, лица не видно. Не говорит, не шевелится. Только ногу на ногу забросил и на меня пялится. Ни слова, скотина, не вымолвил, пока я там находилась.

– Ты можешь описать, какой он был, Сьюзи?

– Нет. Не очень хорошо видно было. А я близорукая. Сидел-то он в тени. Одет, конечно, хорошо: пальто черное, расстегнутое, костюм темный. На вид лет сорок. Волосы светлые.

– Красивый? Загорелый? Глаза голубые? Карие?

– Не могу сказать.

– Ладно. А как же та женщина? Она все это время там была? Она говорила что-нибудь?

– Там и сидела. Куда же она денется? – Тон Сьюзи стал более жестким. – Говорила ли? Жесты иной раз, видишь ли, красноречивее слов. Знаешь, что она сделала? Открывает свою сумочку, а там денег – видимо-невидимо. Она специально сумочку раскрытой держала, чтобы мне получше видно было. Дала мне посмотреть немножко и начала вынимать свои деньжищи. Бумажки все по пятьдесят фунтов. В каждой пачке – десять. Затем заявляет мне: «А теперь я хочу, чтобы ты разделась – не совсем, а до нижнего белья. Это будет стоить пять сотен. Потом, если будешь делать, что я тебе скажу, заработаешь еще пятьсот. Понравишься нам – получишь премию: еще одну пачку. В сумме это составит полторы тысячи. Никто тебя здесь не тронет. А потом можешь идти. Согласна?»

– Говорит все это вежливо так, культурно, тихим голосом, – продолжала Сьюзи, – словно о большом одолжении меня просит. Как скажет слово «пятьсот», так и выложит из сумки передо мною пачку. А я все смотрю, смотрю… Знаешь, каково мне столько денег заработать? Четырех клиентов обслужить надо. А то и пять. Целую неделю или они меня трепать будут, или я их – за конец. Иной раз неделя за неделей проходит, а клиента все нет. А мне по закладной платить надо. За школу – тоже плати. Я люблю, чтобы у меня все в порядке было.

– Расскажи, Сьюзи, что тебе пришлось делать?

На лице рассказчицы вновь отразилась злость пополам с отвращением. Она вздернула плечи.

– Думаю, началось все с того, что меня купили. Я уверена, что это было важно для них. Она просто торчала, когда покупала меня. И он, наверное, тоже. Все время глазел. В общем, сделала я все, что от меня требовалось. Медленно, как она сказала. Мне надо было стоять перед ним и стаскивать с себя одежду. А она вилась вокруг, пока я все это проделывала. Такое было впечатление, что ей очень хочется меня потрогать. И она тоже все время пялилась на меня – во все глаза пялилась, будто позже собиралась опознать в вонючей легавке, где, знаешь, людей в один ряд ставят перед свидетелем. Помогла мне снять юбку. Даже к моим волосам прикоснулась. Какие прекрасные у тебя волосы, говорит. Несколько раз она погладила мои груди – и завелась. Если честно, меня и саму забрало от этого. Мне нравится заниматься такими делами с женщинами. – Ее взгляд воровато скользнул по лицу Джини. – А тебе нравится?

– Я предпочитаю мужчин. Обычно. Сьюзи пожала плечами.

– А то смотри: передумаешь – сразу дуй ко мне. Короче говоря, начала эта женщина гладить мои груди, но как-то странно: гладит, а сама немножко в стороне стоит, чтобы тому мужику все видно было. Вроде как специально выставляет меня напоказ, поняла? И тут ее как заколотит всю! Но мужик вдруг вздохнул глубоко, и она взяла себя в руки. Потом велит мне садиться. Лицом к своему дружку…