Четвертый год - Каменистый Артем - Страница 10

— Говорят, мир, но я так понимаю, больше часа там мир не держится, и всего можно ожидать.

— Да там и без войны хорошего мало…

В дверь без стука вошел высокий, болезненно худой парень: бледный, белобрысый, будто альбинос. Щурясь в полумрак избы, он, чуть заикаясь, поинтересовался:

— Добрыня тут?

— Ну, допустим, тут, — недовольно прогудел хозяин дома.

— Здорово! Можно войти?

— Лом, так ты вроде уже вошел. И совести у тебя при этом хватило — мне на глаза явиться!

— А что сразу Лом! Хули орете с порога! Вы выслушайте сперва — я по делу сюда пришел. Важное дело.

— Что у тебя, торчка, может быть важного? Героином пришел поторговать, или что?

В дверь проник второй посетитель: этот был мелкий, чернявый, с бегающими глазками. Бросая по углам избы вороватые взгляды, он радостно поприветствовал главу островитян:

— Здравствуйте, дяденька Добрыня. И вам, Олег, здравствуйте.

Добрыня нахмурился еще больше:

— Ну, раз и Кислый тут, то точно дело пахнет героином.

— Да не… героин это такое дело, его так просто не сварить, — просветил общество чернявый. — В принципе процесс получения несложен, надо только…

— Заткни пасть, — мрачно, уже не заикаясь, заявил Лом. — Дело–то важное. Слушайте, мы тут вчера под вечер такое видели, вы не поверите.

— Отчего ж не поверим, очень даже поверим, — кивнул Добрыня. — И что это было? Дева Мария на дельтаплане явилась, или новогоднее поздравление президента России с небес донеслось? И что вы при этом курили, тоже расскажите — нам очень интересно.

— Гы! Добрыня шутит! — осклабился Кислый. — Там не вертолет, там дело круче. Там туча хайтов. Офигенная туча.

— Так и было, — подтвердил Лом. — Там их столько, что даже считать страшно было. Ели ноги оттуда унесли.

— И где это было? — заинтересовался Олег.

— Напротив поселка Носова. Только на вашем берегу, — охотно ответил Кислый. — Мы там… у нас там дело было, чуть не попались к ним.

— Это что у вас, окурков, за дела там? — вскинулся Добрыня.

Лом, стараясь увести здоровяка от скользкой темы, поспешно затараторил:

— Да их там реально много. Вот будь у нашего Круга на голове волосы, вот их там столько, сколько бы у него волос было.

— Лысый как срака твой Кругов, — отмахнулся Добрыня, — Да и вы небось хайтов от ваксов отличить не можете.

— Обижаете, — обиженно протянул Кислый. — Мы весной в погребе не отсиживались, воевали на стене получше других. Вот и сейчас, как увидели их, так сразу подумали: «Небось эти гады собираются напасть на избушку дяди Добрыни, и надо его предупредить». Ночь не спали, к вам бежали, помочь спешили, а вы… эх…

— Да и лодку нашу они замутили, — горестно сообщил Лом. — Думали, что вы взамен, может быть, дадите. У вас их полно, а нам как без лодки назад…

Жадноватый Добрыня и не думал расщедриваться:

— Может быть, это может быть, и вообще мечтать не вредно. Камень вам на шею взамен дадим — и плывите куда хотите. Только сперва покажете, где точно видели хайтов.

— Так я же сказал — напротив поселка Носова! — чуть не крикнул Кислый.

— Так от тех мест до нас часов пять–шесть ходу, это как же вы, торчки синюшные, всю ночь бежать могли?

Олег решительно поднялся из–за стола:

— Добрыня, я пойду с ними, сам гляну.

— Куда ты намылился?! Только с дороги же… Анька вон… ждет.

— Подождет еще немного, не умрет. Если это хайты были, то не пойму, как мы их сегодня не заметили, спускаясь к вам. Или темно было, или еще что. Да и первый раз слышу, чтобы они ниже Нары по нашему берегу лазили. Нет… я сам проверю…

Хайтов действительно было много.

Внизу, в долине ручья, копошилось не меньше пары сотен созданий Хайтаны. В основном здесь были раксы и триллы, но меж ними сновало десятка полтора бочкообразных «расшибателей стен». Млишь не знал, как называются эти существа, и земляне величали их «амбалами», «кинг–конгами», «быками», и другими подобными прозвищами. В этих краях до сих пор видели их всего один раз — при осаде большого поселка. Эти ходячие шкафы тогда с легкостью прорубали ходы в деревянных стенах. Вспомнив это, Олег нахмурился — единственная крепость на правом берегу, это поселок островитян. Если хайты притащили амбалов для преодоления стен, надо готовиться к неприятностям.

Кроме того, Олег понял, почему не заметил лагерь хайтов, и их корабли — как раз напротив устья ручья тянулся длинный, лесистый остров, окруженный коварными мелями. «Варяг» обогнул его стороной, очевидно, и хайты его не увидели. С другого берега их и подавно не разглядеть — там как раз протянулись глухие плавни, люди туда никогда не заглядывали.

Кислый торжествующе обернулся к Олегу:

— Ну я же говорил! Эх вы — не верили!

Олег, вжимаясь в траву, чуть раздвинул стебли, взглянул вниз, хотел присвистнуть, но передумал, и шепотом произнес:

— Ну не так уж их и много, но порядочно…

— А что это они там делают? — не унимался Кислый. — Вроде как копают ямы… Может хоронят кого–то, или клад зарыть приплыли?

— Уходим отсюда, — скомандовал Олег. — Пока нас не похоронили. Ползком уходим, если у них дозорные на холмах, то заметить могут. Доползем до тех деревьев, а там бегом до поселка…

— Меня уже запарило туда–сюда бегать, — чуть не хныча заявил Лом. — Третий раз уже за день, ноги отваливаются.

— Ну можешь с ними оставаться, и заодно Кислого тоже с собой оставь. А я побежал — тут четыре часа ходу. Сам не пойму, как вы целую ночь убили на это…

— Так мы не местные, дороги не знали, — оправдался Кислый, и с интересом добавил: — Глянь, еще один корабль к ним подходит!

Олег опять припал к своей «амбразуре», и опять чуть не присвистнул: Кислый оказался прав лишь наполовину — к лагерю хайтов и правда приближался корабль, но вот к Хайтане он не имел ни малейшего отношения.

— Это купцы, с юга. Я думал они вниз вернулись, а они, идиоты, поперлись к Сумалиду. Прав был Добрыня: мозгов у них нет.

— Хана им, — невозмутимо констатировал Кислый.

Хайты не спали, и тоже заметили добычу. В три потока заструились воинские отряды, загружаясь в корабли. Не прошло и пары минут, как первый уже отчалил, направляясь на перехват. Купцы вели себя как на лодочной прогулке в центральном городском парке — и ухом не повели. Спали их наблюдатели, или нет, но противника они рассмотрели слишком поздно.

Донесся тревожный звон судового гонга, на палубе закипела суматоха. Рулевые поспешно пытались развернуть корабль, остальные суетливо стягивали мешающий парус, и садились за весла. Кто знает, может и успели бы — галера все же побыстроходнее хайтанских корыт. Но не повезло — зря пошли в путь без местного лоцмана, да еще и держались возле берега.

Судно накренилось на левый борт, с разгона налетев на песчаную мель. Засело серьезно — несмотря на отчаянный попытки экипажа оттолкнуться назад, корабль даже не шевелился. В принципе засели не страшно, час работы, и освободятся, но враг этот час, естественно, не даст.

Олег внимательно проследил за коротким абордажным боем, и понял, что с этими купцами островитяне больше торговать не смогут. Может они и глупы, но дрались как волки — хайтам не пришлось обременять себя пленными.

— Отмороженные пацаны, — констатировал Лом. — Я бы на их месте сдался.

— Я тоже, — кивнул Кислый. — Этих гадов в сто раз больше.

Олег покачал головой:

— Нет, не в сто… но все равно много. Хватит трепаться — уползаем.

Не отвечая на расспросы любопытствующих островитян, и с трудом отправив взбешенную жену домой, Олег, таща за собой Кислого и Лома, вломился в избу Добрыни. Тут его будто ждали: помимо Добрыни за столом сидели отец Николай и Шульгин. Странная кампания, но люди далеко не последние, и скрывать от них новости не стоило: