Сказки о Хоме и Суслике - Иванов Альберт Анатольевич - Страница 3

Суслик почему-то обиженно отвернулся.

— Слушай, — вдруг засиял Хома, — я догадался. Мы неправильно рыбу ловим. Ты полезай в воду и плавай, будто ты насадка. Вместо поплавка я тебе полено кину. Устанешь, схватишься, отдохнёшь. Эх, мы! Ну, лезь, лезь!

— А рыба? — спросил Суслик.

— А что — рыба? Ты будешь рыбу приманивать. Выплывет на тебя, на дурня, посмотреть, хватай за жабры. И мне — на берег! Только подбирай!

— Давно бы так, — подобрел Суслик, — сколько времени зря потеряли.

Стал Суслик с обрыва спускаться, поскользнулся — и шлёп в воду! Брызги полетели! Вынырнул и орёт с перепугу:

— Тону!

Хома ему скорей полено кинул. Хорошо, что промахнулся. Вцепился Суслик в полено, носит его водоворот по кругу.

— Спасите! — кричит.

— Рыбу, рыбу высматривай, — советовал Хома с обрыва. — Не забывай, ты — насадка. А Суслик знай одно вопит:

— Спасите! Помогите!

Пришлось Хоме палку ему с обрыва протянуть. Изловчился Суслик, когда его на полене мимо проносило, и схватился за палку. Еле-еле выбрался.

— Видал? — торжествовал Хома. — А ты говорил: зачем поплавок, зачем удочка? Только бы тебя без них и видели!

Больше они никогда не ловили рыбу.

Да и как тут с ним, Сусликом, ловить?

Он только рыбу пугает!

КАК ХОМА СВОЮ ТЕНЬ ОБОГНАЛ

Решил как-то вечером Хома ноги размять. Вышел из норы. Луна.

И всё кругом тени отбрасывает.

Даже трава.

Даже Муравьи, домой опоздавшие.

Даже Мошки — летят, а под ними по земле крошечные, как булавочный укол, тени бегут.

А самая большая тень — от заснувшего на поле трактора. Она все маленькие тени накрыла. Летел над полем Филин-полуночник, тенью своей крылатой любовался, глазищами сверкал. А как мимо трактора пролетел, с горя заухал, тень потерял.

Стоит Хома, тенью своей любуется! Упитанная такая. Плечи! И ростом вышла!

— Хорошая тень, — сказал Хома. — Пробегусь-ка я с ней шагов пять наперегонки. И хватит. И спать. Побежал Хома, вслух шаги считает:

— Раз… два… три, — не может свою тень догнать. — Четыре… пять.

Остановился Хома. Смотрит на свою тень и головой сокрушённо качает.

И тень в ответ головой качает, передразнивает. Обогнала и рада.

Обидно ему. Чужую не догнал бы, это пусть, ладно. А свою — очень обидно.

«Ведь не какая-то, а своя, родная, — размышляет. — Ну, бегаешь хорошо, сам вижу. Моя тень и не может бегать плохо. Но поддаться же можно, хоть чуть отстать, а не мчаться сломя голову вперёд?»

— Ну, ладно! — рассердился Хома. — Не хочешь добром? Я тебя сейчас так загоняю, три дня не встанешь! Или четыре.

И как припустился по полю!

А тень — впереди и впереди.

Хома и путь нарочно поухабистей выбрал, а ей хоть бы хны! Ни разу не споткнулась, через все кочки прыгает!..

— Нетушки, — сказал он сам себе. — Бегай тут за ней, гоняйся… Заведёт ещё, назад не вернёшься. Пусть сама бегает, а я — домой.

И на бегу поворачивать начал.

Видит, тень свой бег замедлила и постепенно за ним потянулась.

Хотел Хома поднажать, да сил нет. Сел.

И тень позади села. Ей, видно, тоже не сладко. Устала. Бока так и ходят.

Отдышался немного Хома. Встал.

Потихоньку домой зашагал. А сам оглядывается.

Тень за ним послушно плетётся.

Длинная. Тощая. Похудела. Спотыкается…

— То-то же! — крикнул ей Хома. — Что, не видно тебе ничего? Заслонил дорогу? А каково мне было за тобой гоняться и всё время под ноги смотреть?! Попробуй теперь догони!

И помчался.

Больше он с ней говорить не стал. Дыханье берёг. И назад пореже оглядывался. Драгоценные секунды терять? Как же!..

Не смогла его тень догнать, как ни старалась. А тут ещё Луна за тучу скрылась. Прибежал Хома к норе, оглянулся. Тени нет. Отстала где-то.

— Ага! — вскричал Хома. — Наша взяла! А потом забеспокоился, стал «ау» кричать. Не отзывается. Совсем потерялась. Пошёл Хома Суслика будить, чтоб вместе тень поискать.

Суслик, конечно, спал! И свистел носом во сне.

— Вставай, лежебока!

— А?.. Чего? — вскочил Суслик.

Только хотел Хома ему обо всём рассказать, снова Луна появилась, в нору заглянула.

И тень к ногам Хомы пристроилась.

Тут только догадался он: отстала тень, потом темно стало, вот и спутала она его нору с норой Суслика.

— Так и ходи сзади, — пригрозил ей Хома. — Будешь знать!

КАК ХОМА КЛЕТКУ НАШEЛ

А так — взял и нашёл.

Возле этого омута, где они с лучшим другом Сусликом рыбу ловили.

Клетка у берега из воды торчала. Возможно, её течением принесло. Возможно, она где-то с воза упала.

Вытащил её Хома.

Отличная клетка. В ней не иначе Орла держали. Большая, просторная. Два шага влево, два — вправо. С дверцей.

Влез в неё Хома, дверцу закрыл. Замечательно! Живи сколько влезет. И никого бояться не надо. Ни Коршуна, ни Лисы, ни Волка, если он вдруг объявится.

Просунул Хома ноги сквозь прутья, приподнял немного клетку и пошёл. Гуляет.

В рощу зашёл, нарядом своим похвастаться.

Лиса его как увидела — с ней припадок случился.

Старина ёж большой завистью позавидовал. Еще бы, лучше всяких иголок защита!

Птицы отовсюду поналетели, зверьки понабежали! Ох да ах! Ахи, охи! Шмыг, шмыг, шмыг! И вздохи, вздохи!

— Это что! — гордился Хома. — Я ещё в разные цвета её покрашу.

— Везёт же! — прошептал Заяц-толстун.

Очень Хоме эта клетка полюбилась.

Он даже свою нору так приспособил, что вместе с клеткой туда залезал и спать ложился. А на ночь дверцу закрывал. Никому не войти! А утром и из норы выходил вместе с клеткой.

Слава о нём по всем окрестностям катилась!

Виданное ли это дело! Какой-то хомяк, а куда хочет ходит, что хочет делает, и ничего с ним сделать нельзя.

До того осмелел, всюду свой нос суёт, вмешивается. Лису прямо в глаза слепой обозвал — никакого сладу!..

Совы очкастые и филины лупоглазые стаями по ночам слетались. Сядут вокруг норы и глазами хлопают. Видит око, да клюв неймёт.

Собрались они раз на совет.

Что ж это такое?! Ишь вздумал! Что, если все хомяки, суслики, зайцы, птахи и мыши малые начнут клетки носить! Конец тогда. Хоть в воду.

Стали совы и филины Хому уговаривать клетку продать.

А он ни в какую!

— Она мне, — говорит, — дороже жизни. Жизнь нынче дорога. Очень.

А какой-то чужой Филин, не из рощи, крик поднял:

— Это моя клетка! Я в ней в тепле сидел! Меня три раза в день кормили!

Она с воза упала, дверца открылась, а я, глупый, и вылетел!

— Так тебе и надо, — заметил Хома, — не вылетай раньше времени.

Жил бы себе Хома припеваючи в клетке всю жизнь, да ребята отняли. Они ещё маленькие, они не понимали, что Хоме клетка ой как нужна.

Шёл он однажды через поле, слышит крик:

— Клетка идёт! Где? Где?.. Вон-вон! Сама идёт, на ногах!

Оглянулся Хома, мальчишки к нему бегут. Он — от них. Но с клеткой побегай, тяжело всё же. А мальчишки всё ближе. Открыл Хома дверцу и дал дёру.

Так Хома клетки лишился. А новую, как ни искал, не находил. Такое не часто случается.

— Уж если тебе так повезло с клеткой, — сказал ему лучший друг Суслик, — сидел бы в норе и не высовывался. Сам виноват!