Двойник - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 40

Через пять минут капитан и эксперт уже ехали в милицейской «Волге» в больницу.

Ворон

Впрочем, пришло в голову Сергею, есть один способ разом решить все возникшие проблемы.

Побег! Это было первое, о чем подумал Ворон, скрупулезно взвесив все шансы благополучно выпутаться из положения и придя к неутешительному выводу, что теоретически они ничтожны, а практически вообще равны абсолютному нулю! Похожая на правду и даже подкрепленная документами легенда о частном детективе из Москвы – всего лишь самоуспокоение перед неизбежным провалом. Если он будет просто лежать, как чурка, под капельницей и ждать своей участи, то ему уже ничего не светит.

Значит, надо искать способ выбраться отсюда, и побыстрее. Пожалуй, такой вариант может и сработать – ведь ни врачи, ни менты не ждут подобных сюрпризов от недавно прооперированного больного, едва не склеившего ласты всего несколько часов назад…

Или ждут? И возле двери в палату, в коридоре, как делается в случаях с подстреленными на разборках бандитами, уже выставлена вооруженная охрана? Если это так, значит, кое-какие догадки насчет личности подрезанного пациента у сыскарей все-таки есть. Тогда – хуже. Но в любом случае факт присутствия плечистых пареньков за дверью нужно немедленно проверить…

Ворон чуть приподнялся на локтях, мгновенно ощутив сильное головокружение и острую боль в левой стороне живота, и, напрягшись всем телом, более внимательно огляделся по сторонам.

Кнопка вызова персонала, находящаяся на подставке рядом с кроватью, его не интересовала. Надо, чтобы первыми отреагировали эти. А значит, есть только один способ привлечь их внимание.

Приподняв руку. Ворон изо всех сил толкнул стоящую рядом с кроватью металлическую подставку, на матовой поверхности которой лежали рядками какие-то блестящие инструменты и стояла закрытая резиновой пробкой высокая стеклянная банка с прозрачной жидкостью внутри и наклеенной на бок полоской лейкопластыря, где красовалась нацарапанная авторучкой надпись по-латыни. Что это за раствор и тем более для чего применялся, Ворон не знал, что, впрочем, было совершенно не важно. Главное, все стеклянные сосуды одинаково бьются, производя при этом оглушительный грохот. Так же, кстати, как и падающие на пол подставки.

…Покачнувшись, она рухнула вместе с содержимым на выложенный голубым кафелем пол палаты, и от получившегося резонанса вздрогнули, гулко задребезжав, оконные стекла.

Как и предполагал Ворон, незамедлительно принявший прежнее горизонтальное положение и прикрывший глаза, такой шум разбудит даже мертвецки пьяного санитара в морге, не то что навязанную ему персональную охрану.

Дверь палаты спустя две секунды резко распахнулась, и в проем, с автоматом наизготовку и ошалелой физиономией, вломился высокий, коротко стриженный на манер американской морской пехоты амбал в камуфляже с нашивками ОМОНа и квадратным, раздвоенным подбородком. За спиной у него, словно брат-близнец, уже маячил второй «пастух» с точно таким же оружием, в котором с первого взгляда узнавался АКСУ.

То, что и требовалось доказать!

Плотно прикрыв веки. Ворон притворился, что спит, до сих пор находясь под воздействием наркоза.

– Какого хрена?! – осмотрев валяющуюся на полу подставку и лежащие в расползающейся во все стороны луже осколки стекла и инструменты, выругался омоновец. – Леха, зови врача, мать твою! – Тяжелые, торопливые шаги пересекли палату и остановились возле кровати.

Ворон ощутил, как ему в лицо пахнуло табаком, смешанным с запахом мятной жевательной резинки и дешевым одеколоном. Охранник, нагнувшись, внимательно разглядывал его лицо, которое было совершенно неподвижно.

Видимо, окончательно убедившись, что оберегаемый им пациент не причастен к упавшей хреновине, омоновец выпрямился, промычал что-то недовольно и направился назад к распахнутой двери, со стороны которой уже слышались торопливые шаги сразу нескольких человек…

«Значит, все-таки охраняют, – с холодным негодованием подумал Ворон, прислушиваясь к приближающимся голосам. – Ничего, гады, я еще что-нибудь придумаю… Рано ставить точку!»

Алтаец

Скелет остановил распалившегося бывшего борца. – Алтаец, – сказал он, можно начинать…

Бронский некоторое время молча рассматривал дрожащего, как последняя тварь, опера, когда-то обозвавшего его «поднявшейся шестеркой», потом сухо сказал:

– Поднимись на ноги, больше никто не станет тебя бить. Даю пять секунд, потом разряжаю в башку всю обойму. – Правая рука Алтайца появилась из кармана плаща вместе с зажатым в ней пистолетом. Ствол смотрел точно в голову Молодцова.

– Я… я ничего вам не сделал… За что, мужики?! – Наконец к Олегу вернулся дар речи, и он смог, шевеля непослушными губами, более-менее разборчиво выдавить из себя несколько слов.

Опер, не спуская вылезающих из орбит глаз с направленного на него пистолета, плавно двигавшегося вслед за ним вверх, приподнялся сначала на колени, а потом, пошатываясь, встал во весь рост, стыдливо прикрыв сжавшийся в гармошку член подрагивающими руками.

– Узнаешь меня? – спросил Алтаец, подойдя вплотную к униженному и испуганному менту и заглядывая ему в лицо. – Мы встречались с тобой месяцев десять назад. Ну?! – Он стоял так близко от Молодцова, что тот ощущал кожей его горячее, чуть участившееся дыхание.

– Не… нет… – наконец осторожно покачал головой старлей. – Кажется… мы не знакомы…

– Ошибаешься, гнида! – хрипло крикнул Алтаец, ткнув сжатой в кулак левой рукой в грудь опера, отчего тот покачнулся и едва устоял на ногах. – Напряги свою поганую память, мент! Я предупреждал тебя, что, как только окажусь на свободе… Помнишь, выродок, как ты меня назвал в комнате для допросов СИЗО, прекрасно зная, что я, прикованный браслетами к привинченному к полу стулу, ни за что не смогу встать и разбить твою ухмыляющуюся довольную рожу! Помнишь, дерьмо?!

Молодцов напряженно вглядывался в стоящего напротив мужчину. Мысли его, сумбурные, бессвязные, были похожи на рой растревоженных пчел. Олег хорошо помнил, что единственным человеком, кого примерно год назад он допрашивал в следственном изоляторе, ломая на «мокруху» и тем самым исполняя распоряжение подполковника Зекуна, был известный бандитский авторитет Степан Бронский по кличке Алтаец. Потом он с удивлением узнал, что Алтаец при помощи подельников, в упор расстрелявших четверых сотрудников милиции, сбежал прямо из здания суда во время первого заседания… Переполох, что и говорить, поднялся нешуточный!

Беглец же словно сквозь землю провалился и, согласно официальной информации, до сих пор находится на свободе. Значит…

Ворон и Логинов

Покачнувшись, подставка рухнула на пол палаты, и от получившегося резонанса вздрогнули, гулко задребезжав, оконные стекла…

Едва свернув в ответвление от главного больничного коридора, заканчивающееся знакомой уже дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен!», сопровождаемый криминалистом Логинов услышал какой-то громкий шум, словно упало что-то тяжелое. А потом до него донесся приглушенный расстоянием резкий мужской голос, вне всяких сомнений, имеющий отношение к происшедшему.

Машинально прибавив шагу и в конце концов перейдя на легкий бег. Костя буквально ворвался в отделение, сразу за дверью нос к носу столкнувшись с одним из охраняющих палату с Орловым бойцов ОМОНа.

– Что случилось? – поняв по мигом изменившемуся выражению лица, что парень его узнал, торопливо спросил капитан.

– Да ничего страшного, просто в палате у этого недорезанного вдруг опрокинулась подставка с инструментами и пузырьками, – пожав плечами, сообщил милиционер. – Надо предупредить медсестру, чтобы убрала с пола лужу и осколки…

– Сама, значит, навернулась?! А пациент? – удивленно приподняв брови и бросив любопытный взгляд через плечо парня в сторону приоткрытой двери в дальнем конце короткого коридора, недоверчиво уточнил Костя.