Остров амазонок (Дикие) - Конран Ширли - Страница 23

– Но эти ящики все заперты.

– Да, – сказал шкипер. – Рундуки положено запирать, чтобы пассажиры не лазили куда не следует.

Кэри посмотрела на гору разнообразных предметов у задней стенки кабины и спросила:

– А зачем нужны для рыбной ловли москитные сетки и фонарь?

– Это подводный фонарь, и он не предназначен для рыбной ловли. Иногда бывает нужно нырнуть под яхту и посмотреть, что происходит с килем. А если вам когда-нибудь придется провести ночь на борту, вы поймете, почему я держу под рукой москитные сетки. – Он пошарил рукой под москитной сеткой. – Вот ящик со снастями. Давайте подумаем, что вам сегодня может пригодиться. – Присев, он стал копаться в ярких пластиковых наживках.

На корме Анни, заправляя светло-зеленую блузку без рукавов в темно-зеленые широкие брюки, сказала Кэри:

– Какая прекрасная погода! Как хорошо, что компания устраивает для нас такие путешествия. Я их обожаю. – Она твердо решила выкинуть из головы все мысли о Гарри, но по ночам тело предавало ее.

– А так все и задумано, – лениво произнесла Кэри, глядя на бурлящие волны в кильватере. – Эти путешествия предназначены для того, чтобы держать нас всех в послушании. Раз в год всех жен администраторов компании забрасывают в какое-нибудь экзотическое место, выполняют все их желания, угощают коктейлями, украшают орхидеями, за что от них требуется забыть все то, с чем им благодаря компании приходилось мириться в течение всего года.

– Ты это серьезно, Кэри? – Анни нервно оглянулась, не услышала ли это Сильвана.

– Я хочу сказать, что первое правило большого бизнеса – это «женщины и дети должны быть на последнем месте», – убежденно сказала Кэри. – Если Эд измучен тем, что самолет опоздал, обед растянулся, а увеселения арабов в клубе «Плейбой» никак не кончатся, от меня требуется сочувствие, а не жалобы.

– Говори тише, Кэри, – испуганно попросила Анни.

Кэри не обращала на нее внимания.

– Я не должна роптать, если приходится в последнюю минуту менять свои планы или видеть мужа только на скучнейших деловых банкетах и проводить весь вечер с приклеенной к лицу улыбкой.

– Но это часть жизни каждой жены, лояльной к компании, – упрекнула ее Анни, – а компания действительно заботится о своих служащих и их семьях.

– Компания заботится только о том, чтобы все видели эту заботу, потому что это очень полезно для бизнеса.

– Не будь такой циничной, Кэри, – сказала Анни. – Вспомни, что компания каждому ребенку подбирает индивидуальные рождественские подарки.

– На компьютере их можно подобрать в одну секунду, – заметила Кэри. – Компания даже детей использует в своих целях. А нам всем промывают мозги, Анни. – Кэри дернула головой, потому что леска натянулась. Но в последний момент добыча сорвалась. – На последнем пикнике, организованном «Нэксусом», я познакомилась с одной бедняжкой, муж которой работал в управлении внешнего развития. За восемнадцать лет ей пришлось переезжать с места на место шестнадцать раз.

– Вот это по-настоящему лояльная жена.

Кэри презрительно фыркнула:

– Знаешь, что такое лояльная жена? Это просто тупица. Подумать только, что Эд удивляется, почему я держусь за свою работу.

Когда они огибали южный мыс, на борту воцарилась тишина. Кэри удила рыбу, Сюзи загорала, три другие женщины завороженно смотрели на ярко-зеленую полосу берега, медленно проплывающую перед их глазами. Они почти не разговаривали. Хотя они вели себя дружелюбно, между этими женщинами не было ничего общего. Тонкий слой хороших манер прикрывал робость Анни, нервозность Пэтти, цинизм Кэри, защитную холодность Сюзи и вялое равнодушие Сильваны. Поскольку Сильвана была женой Артура, все остальные женщины в ее присутствии чувствовали себя немного скованно.

– Наденьте это обязательно, – твердо сказал шкипер и раздал рубашки с длинными рукавами.

Желтый микроавтобус «Тойота» с надписью на дверях «Нэксус» медленно пробивал себе дорогу среди множества машин на главной улице, направляясь к президентскому дворцу, расположенному на другом конце города.

Оборудованный по специальному заказу кондиционером, салон микроавтобуса казался просто раем. Когда они ехали по городу, Артур выглядывал в окно. Как много полицейских на улицах. Все они были в черных сапогах и пятнистой полевой форме, грудь перетянута белой лентой с надписью «Полиция», выведенной шариковой авторучкой.

– Можно подумать, что сегодня весь город выехал на эту улицу, – пошутил Артур.

Все в автобусе засмеялись.

Тем временем желтый автобус маневрировал среди мешанины закусочных, баров, клубов, из которых неслась оглушительная музыка. В толпе местных жителей не было видно ни одного белокожего человека.

Мусор переполнял сточные канавы по обе стороны дороги, которая была все в рытвинах и ямах. Вдоль улицы шли мелкие магазинчики, закрывающиеся на ночь железными решетками. В лавках было полно мужчин, одетых в нечто, похожее на цветастые ночные рубашки. Когда щегольской желтый автобус медленно полз по ржавому мосту Сент-Мэри с односторонним движением, его пассажиры с опаской глядели вниз, на грязно-зеленые воды Сент-Мэри-Ривер. Благополучно преодолев переправу, автобус вильнул в сторону, чтобы не столкнуться с велосипедистом, и чуть не врезался в облезлую лачугу, на проржавевшей крыше которой краской было написано: «Большой универсальный супермаркет». К стене была прибита табличка: «Осторожно, злая собака».

Автобус проехал по менее населенному району, после которого оказался в гуще уличного рынка, где торговались черные женщины, склонившись над пирамидами овощей, разложенных на пальмовых листьях прямо на дороге.

Вскоре дорога стала шире, людей меньше; лачуги и магазинчики остались позади. Автобус проезжал мимо двухэтажных домов с деревянными верандами или крыльцом из проржавевшей жести. Потом эти дома сменились другими, побольше, в колониальном стиле, с балконами, когда-то покрашенными белой краской.

Постепенно дома исчезли, темно-зеленые джунгли наступали на неровное полотно дороги, если можно было назвать дорогой череду рытвин, соединенных между собой гудроном.

Миновав еще один поворот, водитель резко нажал на тормоза.

Впереди на полотне дороги группа голых чернокожих дралась на копьях. По обе стороны шоссе стояло еще больше таких же чернокожих, нацелив друг на друга луки.

– Пригните головы, – резко скомандовал управляющий рудником.

Водитель нажал на сигнал, вяло махнул туземцам рукой, чтобы они ушли с дороги, и автобус медленно двинулся дальше.

Неожиданно группа дерущихся расступилась и разошлась по обеим сторонам дороги, на полотне остался только один человек. Он лежал без движения. Водитель не переставал сигналить. Вышли два туземца с копьями. Они взяли лежащего за руку и за ногу и оттащили его с дороги, освободив путь автобусу. Как только автобус проехал, обнаженные воины снова возобновили схватку.

– Обычная драка между племенами, – объяснил управляющий. – Здесь сохранились очень древние традиции.

– Например? – спросил Бретт.

– Многие приезжающие сюда находят весьма странным культ Карго [Cargo – груз, товар ( англ.). ], – сказал управляющий. – Островитяне верят, что все западные промышленные товары ниспосланы богом и должны быть разделены между всеми поровну. А белые люди забирают себе большую часть. И вот появилась небольшая группа, называющая себя партией Карго; их деятели призывают расправиться со всеми белыми, за что обещают спасение и вознаграждение.

– И они пользуются здесь влиянием? – с тревогой спросил Бретт.

– Обычно во время предвыборной борьбы их экстравагантные посулы вызывают некоторое беспокойство, но их политики всего лишь неорганизованная банда.

Управляющий показал рукой вперед:

– Смотрите, вот и дворец.

Здесь, в двух милях от Куинстауна, стоял полуразвалившийся президентский дворец. Здание возвели кое-как, разворовав средства на его строительство, и очень скоро оно пришло в полный упадок.