Любовь в Сан-Франциско - Горман Бет - Страница 1

Бет Горман

Любовь в Сан-Франциско

Глава 1

Фил был прав – Багдад-у-Залива – не менее потрясающий город, чем Рим и, подобно Риму, стоит на холмах. Руфь Севернс находилась здесь второй день и пока твердо усвоила: куда бы вы тут ни направлялись, вам непременно придется лезть в гору, а верный признак новичка в Сан-Франциско – отваливающиеся от усталости ноги.

Фил звонил днем и потом опять, ближе к вечеру. Второй раз – чтобы договориться, где они завтра ужинают. Вообще-то он был очень занят; в порту одновременно разгружались два его судна. Она могла себе представить, что это означает даже без его объяснений, которых Руфь, впрочем, от него и не ждала. Уже привыкла, что он редко обсуждает свои дела с другими, даже с ней.

Его занятость, однако, не портила Руфи удовольствия от знакомства с городом. Она была очарована Чайнатауном, по статистике, самым большим средоточием китайцев в мире вне континентального Китая. Побывала в Фишеменс Уоф, весьма популярной среди туристов части города. Позже на нее произвел впечатление несколько мрачноватый деловой район, над которым царит огромное здание – штаб-квартира Американского банка – самого крупного банка в мире.

И Руфь пришла к выводу, что Сан-Франциско, пожалуй способен дать человеку все, что тот пожелает – включая замечательный климат; здесь редко стоит палящая жара и уж точно никогда не бывает слишком холодно – все из-за благодатного покровительства Тихого океана, омывающего полуостров, В облике этого города был свой особый изыск, что похоже, его жителям очень нравилось, поэтому местные газеты не жалели сил, чтобы поддержать столь притягательный образ.

Она видела Нью-Йорк, Вашингтон, Балтимор и Ричмонд, но Сан-Франциско не походил ни на один из них. Была она и в Лос-Анжелесе, расположенном к югу отсюда, и хотя до него можно добраться всего за день, по ее мнению, оба города разительно отличались друг от друга, словно находились в разных странах. Ее забавляло, как пренебрежительно жители Сан-Франциско отзываются о Лос-Анжелесе. Точь-в-точь так же старожилы Виргинии, живущие вокруг Ричмонда, говорят о Вашингтоне.

Она решила пройтись по докам, не дожидаясь Фила, и тут же обнаружила, что это не самое безопасное место для прогулок в одиночку. Руфь отказалась от своей затеи, поймала такси и водитель – мрачный седой тип с потрепанным жизнью лицом, устроил ей экскурсию по портовой набережной, а затем отвез обратно к отелю. Пока она расплачивалась, он заметил:

– Девушка, будьте осторожнее! Здесь за день происходит больше преступлений, чем за год в той части, откуда вы приехали. Город у нас, конечно красивый, но лучше оставайтесь у себя на Востоке, а то можете сильно разочароваться.

Толковый совет – подумала она. При всей его, на первый взгляд, утонченности, город все же остается метрополисом, а это значит, преступность тут, конечно же, высока и всяких происшествий бывает предостаточно.

Фил зашел за ней на следующий вечер; Руфь рассказала ему о своих приключениях, упомянув совет таксиста, и он рассеянно согласился с ее словами; видно было, что его мысли заняты чем-то своим.

Место, куда он привел ее поужинать, выглядело очень славно, да и еда была отличная, вот только Фил по-прежнему казался каким-то озабоченным. Он рассказывал Руфи, что торговля с Востоком переживает сейчас критический момент. После войны во Вьетнаме японцы прибрали к рукам большую часть американского рынка и получить заказ на перевозки груза сегодня стало непросто.

Руфь заинтересованно слушала – ведь, это так для него важно; сама она ничего не смыслила в кораблях, в перевозках – ее опыт по этой части ограничивался прогулкой на пароме в Нью-йоркском заливе. Да и в бизнесе она не разбиралась – у себя дома работала секретаршей в страховой компании и то всего пять месяцев. Руфь неплохо стенографировала и печатала, но основы коммерции представляла себе довольно туманно.

Возможно, она бы лучше во всем этом разбиралась, если бы отец ее занимался бизнесом, но он рано ушел от дел, сколотив достаточно денег и унаследовав еще больше. Его жизнь была далека от мира бизнеса с его волчьими законами. Фил даже однажды назвал ее искусственной.

Пока они сидели за коктейлями в ожидании ужина, девушка принялась расспрашивать его о кораблях, и Фил немного оживился.

– Это все бывшие военные суда, – сказал он. – Мне удалось сторговаться, и я приобрел их по доступной цене. Они еще вполне надежные, не какое-нибудь старье. Но дело не в них. Вся проблема в команде. Американские профсоюзы моряков требуют безумно высокой платы. В Америке моряк зарабатывает за месяц столько же, сколько во многих восточных странах его собрат получает за год. Представляешь, как это влияет на прибыль судовладельцев?

Принесли ужин; Фил заказал еще один коктейль, Руфь не последовала его примеру – она была действительно голодна. Да и вообще не привыкла много пить.

За ужином Фил немного расслабился. У Руфи создалось впечатление, что все сидящие в этом дорогом ресторане безукоризненно одетые люди настроены весьма благожелательно. Место показалось ей самым подходящим для Фила Харлоу. Ей здесь очень нравилось. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять: исключительно этот ресторан для избранных. Мужчины и женщины одеты дорого, но не броско, сразу видно, привыкли приказывать, делать деньги и тратить их.

Слушая за едой Фила, она думала, что жалуется он скорее по привычке – ясно было, что дела его идут неплохо. Однако из того, что он говорил, вытекало, будто правительство, профсоюзы и даже его партнеры – все сговорились с целью разорить его.

Ей вспомнилось шутливое замечание отца о том, что ни один процветающий бизнесмен не упустит случая пожаловаться на жизнь, чтобы никто, не дай Бог, не заподозрил его в удачливости.

– Времена меняются, – говорил отец, – когда я был молод, мы уважали тех, кто делает деньги. Теперь им приходится прикидываться нищими, чужой успех раздражает людей.

Руфь, тем не менее, сочувственно слушала Фила и доедала ужин, который, по ее мнению, был просто великолепен. Она решила, что виной необычной разговорчивости Фила послужили коктейли, выпитые им подряд до ужина.

Наконец он перестал говорить о своих проблемах. К ним подошел официант и осведомился о десерте, Фил неожиданно грубо отчитал его за вмешательство в разговор. Официант удалился с каменным лицом;

Фил продолжал бормотать что-то о чужой невоспитанности.

Руфь отнесла вспышку Фила на счет его привычки командовать, сначала в армии, затем в пароходной компании; как хозяину, ему постоянно приходится иметь дело с капитанами и командами своих судов.

Вряд ли это, конечно, извиняло Фила, однако она быстро выкинула сцену с официантом из головы. Руфь Севернс была лояльным человеком – особенно в отношении тех, кого любила.

Вскоре со стола убрали всю лишнюю посуду, освободив место для десерта. Она поинтересовалась, не надеется ли Фил на какое-то улучшение в делах. Он внимательно посмотрел на нее, черные глаза его холодно поблескивали.

– Если мне удастся, то я попытаюсь накопить в банке некоторую сумму денег, чтобы немедленно оплачивать текущие расходы, и, в случае, когда другие мелкие владельцы попадут в беду, перехвачу их заказчиков и контракты.

Звучало достаточно жестко, но опять-таки, вполне рационально. Она улыбнулась ему через стол и подытожила:

– Стать крупной рыбой раньше других, верно? Он не улыбнулся в ответ, только кивнул головой.

– Именно. Сожрать их прежде, чем они проглотят меня.

– А ты в состоянии это сделать, Фил? Он оглядел ближайшие столы.

– Я работаю над этим. Мне придется экономить на содержании судов и еще кое на чем. Какое-то время буду ходить по лезвию бритвы, но, черт побери, такова жизнь, правда ведь? Если у тебя нет чутья, когда нужно рискнуть, то ты обречен оставаться всю жизнь трусливой посредственностью, согласна?

Руфь не разбиралась в таких вещах и не считала тихое существование серьезным недостатком. Она женщина; она готова с интересом слушать про дела своего жениха – но и только, впрочем, он и сам никогда не спрашивал ее совета и уж тем более не ждал, что она примет за него какое-то решение. Руфь улыбнулась Филу, отмечая про себя, что он очень привлекателен сегодня вечером, несмотря на раскрасневшееся лицо.