Иллюзии - Марч Джессика - Страница 18

Спустя два часа они были уже далеко от Белл Фурша. Эти места Джинни проезжала впервые. На небе не было ни единой тучки, солнце безжалостно било в глаза. Но отдаленный звук грома напоминал о том, что где-то, в нескольких милях отсюда, идет дождь. Беглецы имели возможность любоваться захватывающей красотой природы. В отличие от матери, с ее мягкими линиями овального лица, делающими ее похожей на юную девушку, у Вилли, наследовавшей многие черты отца, был острый подбородок и выдающиеся вперед скулы, и лицо казалось не по годам серьезным. Светло-коричневый оттенок кожи, светлые, с медным отливом, густые пышные волосы подчеркивали строгую красоту девушки. Приходило в голову, что Вилли как будто сделана из более твердого материала, чем Джинни, которая выглядела хрупкой и божественно красивой.

Когда Джинни стала жаловаться на жару, Вилли открыла бутылку с водой и наполовину наполнила маленькую металлическую кружку.

– Выпей немного воды, мама, и тебе станет прохладней.

Джинни с благодарностью взяла кружку. Она выпила воду и оставшиеся несколько капель налила себе на голову. С головы капельки соскользнули на щеки, и она размазала их по всему лицу. Она провела рукой по волосам и вспомнила, что многие сравнивали ее волосы с волосами Мерилин Монро.

– Почему ты не играешь со своими куклами, дорогая? Это поможет тебе скоротать время.

Вилли начала копаться в одной из дорожных сумок и достала оттуда Марлен и Лауру, двух кукол, которых Джинни купила ей за пять долларов и десять центов. Джинни говорила, что это куклы Вилли, но сама с удовольствием играла с ними, наряжая в очаровательную, модную одежду, которую шила из кусочков материи, украшала их цепочками и блестками, которые специально для этого покупала в магазине. Она любила сочинять истории, героями которых были ее куклы. В своих красивых одеждах, под руку с прекрасными кавалерами, они ходили в шикарные рестораны и престижные клубы, отправлялись в романтические поездки в Париж или Монте-Карло. Сама Вилли редко играла в куклы, но ей нравилось наблюдать, с каким удовольствием играет с ними ее мать. Когда Джинни шила новые платья брюнетке Марлен и блондинке Лауре, глаза ее блестели, губы что-то шептали, ее воображение рождало новые истории. Платья были такие красивые, каких еще не видели в Южной Дакоте. Молодые люди, которые сопровождали ее героинь, выглядели очень импозантно, каждый день брились, пользовались хорошим одеколоном и курили дорогие сигареты. Они не были похожи ни на одного мужчину из Белл Фурша. Хотя Вилли иногда и претендовала на кукол, ей больше нравилось читать и играть в интеллектуальные игры.

Она посадила Лауру к себе на колени и погладила по светлым волосам.

– Она не такая красивая, как ты, – сказала она Джинни. – Просто она выглядит хорошенькой в нарядах, которые ты сшила для нее. Когда-нибудь и у тебя будут красивые наряды.

– А они действительно выглядят шикарно, – сказала Джинни, радуясь возможности отвлечься от реальности.

– Новый друг Лауры – продюсер. И он дал ей возможность попробовать себя в кино... Конечно, это чудесно. И...

Автомобиль зашипел, загремел, резко задергался, но продолжал ехать.

– Черт возьми, Вилли, не хватало еще этого. Что будет, если мы остановимся здесь? Что, если...

– Не беспокойся, с нами будет все в порядке, – заверила ее Вилли. – Ты будешь, как я сказала, зарабатывать шитьем. Мы можем поехать в Голливуд, если, конечно, ты этого хочешь...

– Это было бы чудесно, – вздохнула Джинни. Она поправила упавший на лоб локон и вдруг вспомнила о картине, которую видела в „Модерн Скрин“: Теб Хантер сидит на берегу голубого озера под чистым звездным небом и потягивает приятный холодный коктейль. Лицо его выражает полное удовольствие.

Она не знала, возможно ли то, что предлагала Вилли, но сама она ничего не могла предложить, у нее не было никаких собственных идей. Единственное, что она знала наверняка, – это то, что они должны уехать так далеко от Южной Дакоты, как только позволит старый автомобиль Бена. И она постаралась снова погрузиться в кукольные фантазии.

Но по мере того, как мили и прошлое оставались позади, Джинни охватывал страх перед новым, неизвестным будущим. Она долгое время не была счастлива и связывала это со своим прежним укладом жизни, с лицами и местами, которые видела каждый день. Сейчас ей попадались дорожные указатели с названиями таких городов, как Ларамье, Санденс, Коди, – названиями, которые могли бы вызвать в ней радужные воспоминания об уютной и спокойной жизни с Перри в его хижине. Но они не вызывали у нее никаких эмоций, а оставались просто надписями. Они не содержали никакого смысла, не приглашали остаться женщину с ребенком. Они лишь напоминали о том, что у нее есть только старый автомобиль и двести долларов в кармане.

Она проглотила комок, подкативший к горлу, когда показалась вывеска „Добро пожаловать в Вайоминг“, и продолжила свой путь. Когда машина подъехала к перекрестку, Джинни посмотрела направо, затем налево, внимательно изучая надписи на указателях, чтобы сделать выбор.

Неожиданно она резко нажала на тормоза, и машина со скрипом остановилась. Джинни положила голову на руль и заплакала.

– Это сумасшествие, – рыдала она. – Куда нам ехать, Вилли? Я не знаю, я просто не знаю.

– Нет мама, ты знаешь, – твердо сказала Вилли, взяв за руку мать и умоляя ее хоть один раз быть сильной и ничего не бояться.

– ...Мы можем. Мы просто должны... Потому что, вероятнее всего, это единственный шанс остаться нам вместе. – И добавила через секунду: – Я хочу увидеть, что нас ждет в конце той дороги.

– Какой? – Джинни посмотрела на свою дочь глазами, полными слез. Взгляд ее выражал сомнение. – Куда мы едем?

Солнце садилось, оставляя вдоль одной из дорог золотую полоску.

– Вон по той дороге, мама, – сказала Вилли с уверенностью, которая, кажется, рождалась ее неисчерпаемой надеждой. – Давай поедем к солнцу.

ГЛАВА 4

Хозяин бензозаправки в Лас-Вегасе был добрым малым, но новости, которые он сообщил, осмотрев машину, удручали.

– Коробке передач – крышка, мэм. И все, что я могу... – После перечисления механизмов, починка которых была необходима, он предложил им пятьдесят долларов за автомобиль.

На глаза Джинни навернулись слезы. Она надеялась остановиться здесь, чтобы починить машину; а заодно и посмотреть эти чарующие места. Но конечной ее целью был Голливуд.

– А мы думали поехать в Калифорнию... у нас нет денег, чтобы добраться туда каким-нибудь другим транспортом...

Механику стало жаль молодую женщину с дочерью. Обе красивые, как на картинке, одна такая печальная, а другая – не по годам серьезная.

– Послушайте, – сказал он, – я знаком со многими шоферами, которые бывают здесь проездом. И я держу пари, что смогу найти кого-нибудь, кто был бы рад подвезти вас просто так, за компанию.

– О, Боже, спасибо, это было бы замечательно, – улыбнулась Джинни сквозь слезы и поблагодарила его за помощь. – Но что мы будем делать до отъезда?

– Нет проблем, недалеко отсюда мотель. Если пойдете прямо по дороге, то дойдете до него минут через десять. Вы сможете снять там дешевую комнату на денек... Думаю, что завтра вы уже уедете. Потом можете поразвлечься, попытать счастья в казино, может быть, вам повезет, и вы выиграете кучу денег... – Он ободряюще улыбнулся.

Их девятидолларовая комнатушка в мотеле „Сансет Вью“ была пропитана сыростью и пахла плесенью, но Джинни была настолько возбуждена предстоящим путешествием, что не замечала этого. Пятьдесят долларов в кошельке и обещание механика заставили ее забыть, в каком неопределенном положении они находились. Пока Вилли распаковывала одежду, аккуратно развешивая ее на вешалки в шкафу, мать направилась в душ.

Она развернула кусок мыла и мыльной пеной удалила дневной макияж. Затем намылила густые светлые волосы, тщательно прополоскала их, помечтав о лимонном соке, который придал бы волосам блеск. Освеженная и оживленная, она завернулась в обтрепанное серое полотенце и выбрала одежду для своего первого вечера в этом городе: розовый ангорский свитер, последний подарок Перри, сделанный на Рождество, и белую в складочку юбку, которую сшила сама.