Джура - Тушкан Георгий Павлович - Страница 15

Конечно, в условиях антисоветской интервенции и внутренней контрреволюции разгромить врагов удалось не сразу. Тем более что вначале басмачи выступали под знаменем газавата — священной войны. Потом население стало убеждаться, что басмачи не только не помогают бедным, но режут бедных и защищают баев и манапов. Особенно неистовствовали джадиды. Они проповедовали объединение всех народов, исповедующих ислам, под главенством Турции. Джадиды выступали заклятыми врагами Октябрьской революции. После народной революции в Бухаре они выполняли задания английских империалистов и организовали контрреволюционные басмаческие банды. Это они поставили Энвер-пашу во главе басмаческих шаек. Басмачи были всяких направлений. Были автономисты типа курбаши Иргаша или отъявленные разбойники типа Ахунджана и Хал-Ходжи, которые переходили на сторону победителей, чтобы удобнее было грабить. Были откровенные контрреволюционеры типа Маддамин-бека и Курт-Ширмата и просто спровоцированные крестьяне Курганской долины.

Часто, борясь против регулярных частей Красной Армии Туркестанского военного округа, национальных формирований, добровольческих отрядов или милиции, они вели борьбу между собой. Золото и оружие — из-за границы. Если в годы после революции среди басмачей попадались люди, действовавшие по убеждению, — националисты и религиозные фанатики, то теперешние басмачи — это наемные диверсанты английских империалистов.

— А Хамид какого толка? — спросил молодой геолог. — Это длинная история… Так вот, новая попытка захватить Памир осуществляется сейчас, в тысяча девятьсот двадцать девятом году. — Как — сейчас? — удивился Юрий.

— Одиннадцатого апреля английский агент Файзула Максум вторгся из Афганистана в Дарваз и захватил Кала-и-Хумб. С царской Россией Англия боролась за колониальное владычество, к Советской же России ненависть английских империалистов беспредельна. Советская Россия, освободив от гнета народы Средней Азии, показала этим путь к освобождению другим колониальным народам. В какие бы личины басмачи ни рядились, повторяю — это всё английские агенты и цель у них одна. Теперь англичане засылают к нам басмачей через Афганистан и Кашгарию. Это диверсионные отряды, и их задача, в частности, — уничтожать работников экспедиций, изучающих «белые пятна» на Памире, помогающих нам наладить заводы, колхозы, дороги. А «белых пятен» ещё немало, в частности за Заалайским хребтом. Вами английская разведка тоже интересуется. Дневники, захваченные Хамидом, — пример тому.

— А Хамид тоже басмач из этой группы?

— С Хамидом гораздо сложнее, — уклончиво ответил Максимов. Он взял со стола растрепанную книгу. Юрий с удивлением узнал коран.

— Вы читаете коран! Зачем? — спросил он.

— Вы иногда задаете воистину наивные вопросы. Коран не только священная книга, он — практическое руководство поведения мусульманина во всех случаях жизни. Мулла, [11]толкователь корана, нередко состоит членом тайной организации. К этой организации имеет прямое отношение тот же английский агент Черный Имам. Он толкует некоторые положения, например борьбу с неверными, в интересах Англии. Неграмотному верующему дехканину трудно разобраться в вопросах этой борьбы. Перед нами стоит задача: объяснить классовую и социальную сущность этой борьбы. Мы, большевики, должны за несколько лет переделать то, что веками вдалбливалось в сознании народов. Вот почему, повторяю, каждый советский человек, едущий в горы по делам, должен не только выполнить свое задание, но и действовать как представитель Советской власти. А теперь скажите: вы не могли бы определить по образцам золота, в каких реках они намыты?

— С большой точностью не могу, но приблизительно — да. Максимов, подняв с кровати медный поднос, поставил его на стол перед Ивашко. В двенадцати белых бумажках, помеченных цифрами, лежали двенадцать кучек золотого песка и крошечных самородков. Юноша с интересом наклонился над ними. Он осторожно раздвигал кучки и рассматривал их в увеличительное стекло, которое молча подал Максимов.

— Мне кажутся особенно интересными образцы под номером пять. Такие большие примеси платины встречаются только на Памире, по ту сторону Заалайского хребта, в районе Алтын-Мазара. Золото под номером семь, возможно, найдено в районе Ляхша, где Мук-Су впадает в Кизыл-Су. Этот мелкий песок, на котором помечен десятый номер, мог быть собран в реках Алайского хребта, даже по эту сторону. Номер второй — маленькие самородки — собран безусловно поблизости от золотой жилы коренного месторождения. Если вы знаете, где добыто это золото, мы обследуем место и, возможно, найдем богатейшее месторождение… Вы молчите? Это где-то на Памире, да? — Я сам это хочу от вас узнать.

— Вы просто испытываете мои знания!

— Без шуток. Это золото обнаружено в том самом тонувшем курджуме, который удалось вытащить из реки. Дело в том, что исмаилиты, члены тайной религиозной секты, посылают налог своему живому богу Ага-хану в Бомбей золотом. Мне важно определить, из каких мест послано это золото. И я уверен, вы можете мне в этом помочь.

— Если бы были наши дневники, я бы мог определить точнее. Максимов открыл ящик стола, вынул толстые пачки записных книжек и молча положил перед юношей.

— Вот здорово! — радостно вскрикнул Ивашко, вскакивая и роняя стул. — Это же наши дневники! Откуда? Каким образом? Ведь их у нас захватили басмачи Хамида! Мы думали, вся работа пошла насмарку. Вот это подарок! Ох спасибо! — Он схватил руку Максимова и потряс её.

— Теперь вы сможете исполнить мою просьбу, — сказал Максимов, улыбаясь юношеской горячности Юрия.

— Добытые Федором и Никоновым образцы были в курджумах… — начал Юрий.

Максимов открыл шкаф и вытащил два курджума. — В этих мешках ваши образцы.

— Не знаю, как и благодарить! — воскликнул Юрий. — Могу сейчас же заняться сравнением.

— Не сейчас. Заходите завтра ко мне и здесь займетесь. Вы давно работаете?

— Два года. Один год был в аспирантуре, а здесь я работаю с весны. Мне попался не золотоносный район, но интересный! Юрий кратко рассказал о результатах своей работы. Упомянул о ротозействе Никонова, временно исполнявшего обязанности начальника группы. Все свои надежды Юрий возлагал на отсутствовавшего начальника группы Попова, который со дня на день должен был приехать.

— Стаж у Попова двадцать лет. Он знает золотые месторождения Памира назубок.

— Так уж и «назубок»? — весело спросил Максимов. — А как зовут Попова? — И серьезно разъяснил: — Чтобы всесторонне изучить Памир, необходим многолетний труд сотен специалистов. Юрий сейчас же оговорился, что их Попов — однофамилец того известного геолога.

— Войдите! — вдруг крикнул Максимов, поворачиваясь к двери. Вошел вестовой и, увидев постороннего, вопросительно посмотрел на Максимова.

— Говорите по-киргизски, — приказал тот.

— Вернулся третий гонец. Пять кишлаков не приняли курбаши. Он наткнулся на засаду. В него стреляли. Он остался жив, свернул на горные тропинки и едет обратно.

— Я этого ждал. Кто устроил засаду, выяснили? — Двоих поймали, привезли. Говорят, кровные счеты. — Пусть мой новый помощник допросит. Идите… Ну, а теперь пойдемте к моему заместителю Козубаю, — по-русски сказал Максимов Юрию, — подберем вам проводника. Вы ведь слышали о Козубае? Этому человеку цены нет… Эх, выкупаться бы в реке, да все некогда! Вы плаваете?

VI

Юрий Ивашко и Максимов, разговаривая об особенностях плавания в горных реках, прошли к дому, расположенному в глубине сада. Оттуда слышались звуки музыки и чей-то голос пронзительно и тонко тянул высокую ноту. Звук оборвался. В доме распахнулась дверь. В большой, ярко освещенной комнате Юрий увидел пять человек. С удивлением он заметил среди других Рахима, юного помощника Абдуллы. С дивана, покрытого белой кошмой, поднялся невысокий круглолицый киргиз и поспешил навстречу входящим, протягивая обе руки. Четыре человека, сидевших на кошме, при виде Максимова вскочили, застыв в почтительной позе. Максимов жестом пригласил их занять прежние места.