Тайна похищенной башни - Рудазов Александр - Страница 30

Там была куча тряпок и соломы, но разворошив этот мусор, Бамакабамашура увидел драгоценные камни. Сапфиры, рубины, бриллианты. Это длилось лишь мгновение – а потом сзади донесся голос капитана. Напуганный Бамакабамашура каким-то чудом успел задвинуть крышку и исчезнуть, оставшись незамеченным.

Но прихватить хотя бы один бриллиант не успел.

– Так это, значит, был ты… – нехорошо процедил Радага. – Это ты той ночью открыл крышку… Ты, траханый недоносок, перепугал меня тогда до полусмерти…

– Что это значит? – не понял Бамакабамашура. – Где сокровище?!

– Я и есть сокровище!!! – рявкнул Радага, резко срывая вуаль.

Никто не произнес ни слова. Все обомлели, пораженно таращась на лицо Радаги. Никаких шрамов, язв или ожогов. Вообще никакого уродства.

Только бриллианты. Множество бриллиантов вместо кожи.

Глава 12

Колобков что-то невнятно проурчал. Чертанов сглотнул. Не каждый день доводится увидеть человека, сделанного из драгоценных камней.

Кожа из мелких бриллиантов. Изумрудные пластинки-волосы. Рубиновые губы. Ярко-синие сапфиры вместо глаз. Словно бесценная статуя изумительной работы.

Однако эта статуя – живое существо. Губы гневно кривятся, в глазах светится ярость, бриллиантовые пальцы медленно сжимаются. Теперь стало понятным, как Радаге удалось расправиться с цветочным монстром – имея алмазные кулаки, можно сразиться даже с драконом.

Гена посмотрел на Радагу с сочувствием. Вспомнилось собственное превращение в каменную статую. А заодно вспомнилась чудовищная сила, которой он обладал, пока не окаменел окончательно. Телохранителю подумалось, что одолеть бриллиантового человека будет очень нелегко. Тут даже огнестрельное оружие вряд ли поможет.

– Гы… – неуверенно произнес Колобков. – Серега, ну ты успокой мужика, скажи, чтоб не кипятился… Что ж мы, звери какие, не понимаем?

Чертанов послушно перевел. Радага медленно разжал кулаки. Однако настороженность и подозрение из из сапфировых глаз не исчезли. Только подойди, только тронь, только попробуй отколупнуть!..

– Да уж… – вздохнул Колобков, опирая подбородок на костяшки пальцев. – Видывал я припонтованных, но чтоб ТАК себя брюликами утрамбовать…

– Это ж сколько, интересно, в ём карат, Иваныч? – задумался Угрюмченко.

– Я так думаю – не меньше миллиона, – предположил Колобков.

– Das ist zu teuer! – произнес Грюнлау, качая головой. – Das ist…

– Да уж, тут целый грузовик баксов потребуется, – согласился Колобков. – Хотя, конечно, тут еще бабушка надвое сказала… Серега, ну-ка спроси, он весь алмазный? Внутри тоже, или только снаружи?

Чертанов перевел вопрос.

– Не знаю, – мрачно ответил Радага. – Не проверял. Но я не ем и не пью. Наверное, внутри тоже алмазы. Или еще какие-нибудь камни.

– Не ешь и не пьешь, значит?.. – наморщил лоб Колобков. – А в туалет ходишь?

– Нет.

– Жалко…

– Почему это?

– Ну а вдруг бы ты по-большому тоже бриллиантами ходил? Тебе б тогда вообще цены не было!

Все присутствующие невольно представили себя описанную картину. На лицах отразились смешанные чувства.

– Я не хожу в туалет, – повторил Радага.

– Да поняли уже.

Колобков перевернул фляжку и с грустью посмотрел на вытекшую капельку. Кашинг кончился.

– Ладно, бриллиантовый ты мой, рассказывай, – хмыкнул Колобков, пряча фляжку в карман. – Как это тебя угораздило таким красивым стать? Только не говори, что родился таким.

– Нет, конечно! – фыркнул Радага. – Я родился самым обыкновенным человеком. Как вы все. Только не белым.

– Значит, все-таки негр…

– Я родился в Машикаве, – произнес Радага. – Бедная семья, отец – матрос на торговце, мать – прачка, шестеро братьев и сестер… Я рано ушел из дому. Несколько траханых миллентумов скитался по всему архипелагу в поисках счастья. Зарабатывал, чем придется. Нанимался на разные корабли, наемничал. И однажды услышал одну историю. Историю о сказочном сокровище. Алмазы, изумруды, рубины, сапфиры! Тысячи, даже миллионы! Клад, за который можно всю купить всю Юберию!

– И где это?! – подался вперед Колобков.

– Я их нашел… – криво ухмыльнулся Радага. – После долгих поисков я с двумя товарищами нашел маленький остров, затерянный в океане. Там никто не жил. Но в центре его, в джунглях, стояла белая башня. А в подвале ее – бесчисленные самоцветы…

– Что-то ужасно знакомое… – пробормотал Чертанов, охваченный скверным предчувствием.

– Мы забрались в подвал и стали набивать мешки. И тут двери распахнулись и появились хозяева – три странных старика. Увидев нас, они завопили, замахали руками… а дальше я ничего не помню.

Чертанов тихо застонал.

– Потом я очнулся, – продолжил Радага. – В том же самом подвале. Траханые старики исчезли. Мои товарищи лежали мертвыми. Одному размозжили голову, как пустую тыкву, другой обгорел до неузнаваемости. Уже не думая ни о каких сокровищах, я бросился наутек… и только через несколько минут обнаружил, что стал… вот таким. Живым бриллиантом.

– Опять наши деды дали стране угля! – осклабился Колобков, испытывая какую-то странную гордость.

– С тех пор моя жизнь – настоящая пытка, – мрачно закончил свою историю Радага. – И не только потому, что я больше не могу есть, пить и трахаться – это я бы пережил! Главная беда в том, что теперь за мной самим постоянно охотятся! Мое тело стоит бешеных денег – каждый траханый его кусочек! Вы даже не представляете, насколько трудно жить, когда каждый встречный видит в тебе ходячее сокровище!

Земляне молча переглянулись. Потом все взгляды невольно обратились к Колобкову. Тот важно почесал подбородок, обдумывая ситуацию.

– Значитца, так… – начал он, но тут его перебили.

Бамакабамашура Датакаси Забаб, о котором за разговором все позабыли, сначала просто стоял, остановившимся взглядом рассматривая бесчисленные самоцветы. Потом в глазах у него засверкали злоба и алчность. Рука поползла за пазуху, а сам он медленно и осторожно двинулся вдоль частокола…

И вот теперь Бамакабашура неожиданно для всех объявился за спиной Радаги. С какой-то звериной яростью он повис на бриллиантовом человеке, набрасывая ему на горло удавку. Пальцы плотно сжались и побелели, со всей силы тяня гибкий шнур на себя.

Радага захрипел и задергался, пытаясь ослабить хватку напавшего. Но Бамакабамашура только удвоил нажим, затягивая удавку все сильнее.

– Помогите мне!.. – рявкнул он на землян. – Помогите же!.. Прикончим его, и мы все сказочно богаты!

– Э, Укупник, хорош дурковать! – нахмурился Колобков. – Ты что, очумел? Я тебе что, беспредельщик – человека за бабки мочить?

– Как хочешь! – процедил Бамакабамашура, изо всех сил душа Радагу. – Тогда все мое!

– Геныч, а ну врежь этому мокрушнику! – скомандовал Колобков.

– А! О! – метнулся вперед телохранитель.

Однако этого не потребовалось. Радага вдруг прекратил хрипеть. В глазах-сапфирах отразилось легкое недоумение… а потом рубиновые губы искривились в ухмылке. Алмазные ладони стиснули запястья Бамакабамашуры… и тот страшно закричал. У него затрещали кости.

– Совсем забыл, – произнес Радага, не обращая внимания на удавку. – Я ведь уже давно не дышу. Зря испугался.

Бамакабамашура в ужасе разжал пальцы. Радага резко повернулся к нему… какой-то миг помедлил… и со всей силы ударил ногой.

Алмазная ступня впечаталась в живот несчастного, как паровой молот. Бамакабамашура согнулся пополам… и отлетел назад, врезавшись всем телом в частокол. Что-то громко хрустнуло.

Судя по неестественно вывернутой шее, несчастный кладоискатель умер мгновенно.

– Мы потеряли Укупника, – констатировал Колобков, не проявляя даже тени огорчения. – Какое горе.

– Да дурило он – с веревкой на брильянтовый памятник… – хмыкнул Угрюмченко. – Тут кувалда нужна, да потяжельше… и то не факт, что хоть кусочек отколешь…

Радага развернулся к землянам. Встал в бойцовскую стойку, плотно сжал кулаки и гневно выкрикнул: