Север и Юг - Гаскелл Элизабет - Страница 12

А Маргарет в слезах оставила ее, побежала наверх и бросилась на кровать, пряча лицо в подушку, чтобы заглушить истеричные рыдания, что вырвались у нее, наконец, после того, как она весь долгий день контролировала свои чувства.

Как долго она так лежала, она не могла сказать. Она не слышала шума, хотя служанка приходила убираться в комнате. Напуганная девочка на цыпочках выбралась из комнаты, пошла и сказала миссис Диксон, что мисс Хейл плачет навзрыд. Она была уверена, что та доведет себя до болезни, если будет продолжать так плакать. Вскоре Маргарет почувствовала, что до нее кто-то дотронулся, и села. Она увидела привычную комнату, фигуру Диксон в тени. Та стояла со свечой в руке чуть позади нее, чтобы не ослепить распухшие от слез глаза мисс Хейл.

? О, Диксон! Я не слышала, как ты вошла в комнату! ? прошептала Маргарет. ? Уже очень поздно? ? спросила она, осторожно поднимаясь с кровати, хоть и не была уверена, что устоит на ногах.

Тем не менее она откинула влажные растрепанные волосы с лица и сделала вид, будто ничего не случилось, — она просто спала.

? Я едва ли могу сказать, который час, ? ответила Диксон огорченно. ? С тех пор, как ваша мама рассказала мне эту ужасную новость, когда я одевала ее к чаю, я потеряла счет времени. Ума не приложу, что будет со всеми нами. Когда Шарлотта сказала мне, что вы рыдаете, мисс Хейл, я подумала: неудивительно, бедняжка! Хозяин думает вернуться к отступникам в его-то возрасте, когда, право слово, Церковь пошла ему на пользу и, в конце концов, не сделала ничего плохого. У меня есть кузен, мисс, который стал Методистским проповедником в пятьдесят лет, а до того он всю жизнь был портным. Но он никогда не мог сшить и пары приличных брюк, так как долго занимался торговлей, поэтому неудивительно. Но хозяин! Как я сказала миссис: «Что бы сказал на это бедный сэр Джон? Ему никогда не нравился ваш брак с мистером Хейлом, но если бы он знал, к чему это приведет, он был бы страшно рассержен!»

Диксон так привыкла комментировать поступки мистера Хейла своей хозяйке (которая слушала ее, — или нет, когда была не в настроении), что не заметила пылающие глаза Маргарет и расширенные ноздри. Слышать, как отца осуждает перед ней ее же служанка!

? Диксон, ? сказала она низким голосом, которым всегда говорила, если была взволнованна, и в котором слышались угрожающие нотки. ? Диксон! Ты забываешь, кому ты это говоришь, ? она стояла теперь прямо и твердо на ногах, лицом к лицу со служанкой, устремив на нее пристальный, проницательный взгляд. ? Я дочь мистера Хейла. Иди! Ты сделала странную ошибку, и одно то, что я уверена в твоих добрых чувствах, заставит тебя сожалеть об этом, когда ты подумаешь.

Диксон нерешительно слонялась по комнате минуту или две. Маргарет повторила:

? Диксон, ты можешь идти. Я хочу, чтобы ты ушла.

Диксон не знала, возмущаться этими решительными словами или плакать, любой исход подошел бы для ее хозяйки, но она сказала себе: «У мисс Маргарет та же манера, что и у старого джентльмена, — такая же, как и у мастера Фредерика. Удивительно, откуда она у них?» И она, которая возмутилась бы такими словами, будь они сказаны тоном менее надменным и решительным, смягчилась и сказала немного робким, немного обиженным голосом:

? Можно я расстегну ваше платье и причешу вас, мисс?

? Нет! Не сегодня, спасибо! ? и Маргарет выставила ее из комнаты и заперла дверь.

С этого дня Диксон восхищалась Маргарет и во всем ее слушалась. Она сказала: это потому, что та была такой же, как и бедный мастер Фредерик. Но, по правде говоря, Диксон, как и многим другим, нравилось, чтобы ею руководила сильная и решительная натура.

Маргарет потребовалась помощь Диксон и ее молчание. Какое-то время служанка считала своей обязанностью выказывать оскорбленное достоинство и разговаривать как можно меньше, со своей молодой леди. Поэтому вся ее энергия проявилась в поступках, а не в разговорах. Две недели были очень коротким сроком, чтобы подготовиться к такому серьезному переезду. Как-то Диксон сказала:

? Любой, кроме джентльмена, более того, любой другой джентльмен… ? но, взглянув на прямые суровые брови Маргарет, она поспешно раскашлялась и кротко приняла мятный леденец, предложенный Маргарет, чтобы прекратить «легкую щекотку в груди, мисс». Но почти все, кроме мистера Хейла, имели достаточно практических знаний, чтобы понять, что в такой короткий срок будет трудно выбрать дом в северном Милтоне или еще где-нибудь, куда они смогут перевезти необходимую мебель из Хелстонского прихода.

Миссис Хейл, подавленная всеми неприятностями и необходимостью принимать немедленные решения, которые, казалось, свалились на нее сразу, и в самом деле заболела. Маргарет почувствовала почти облегчение, когда ее мать фактически слегла и предоставила распоряжаться делами ей. Диксон, верная своей обязанности телохранительницы, преданно ухаживала за своей хозяйкой и только изредка выходила из комнаты миссис Хейл, качая головой и бормоча про себя. Маргарет предпочитала этого не слышать. Ей было ясно только одно ? необходимо покинуть Хелстон. Преемник мистера Хейла был уже назначен, сразу после решения отца об отставке. Не стоит здесь задерживаться для его же пользы, а так же из-за других соображений. Мистер Хейл возвращался домой каждый вечер все более подавленным после неизбежных прощаний с каждым своим прихожанином. Маргарет, не имея достаточно опыта, чтобы справиться со всеми делами, не знала, к кому обратиться за советом. Кухарка и Шарлотта продолжали работать усердно, несмотря на все эти приготовления и сборы. И поскольку пути назад не было, Маргарет вскоре почувствовала, что была способна увидеть, что нужно сделать, и как это сделать лучше. Но куда они поедут? Через неделю все должно быть готово. Сразу в Милтон или куда-нибудь еще? Так много приготовлений зависело от этого решения, что Маргарет решилась спросить отца однажды вечером, несмотря на его явную усталость и подавленное настроение. Он ответил:

? Моя дорогая! Я действительно слишком много думал, как это решить. Что говорит твоя мама? Что она хочет? Бедная Мария!

В ответ он услышал эхо, более громкое, чем его вздох. Диксон только что вошла в комнату с чашкой чая для мисс Хейл и услышала последние слова мистера Хейла. Защищенная его присутствием от укоряющих глаз Маргарет, она осмелилась сказать:

? Моя бедная хозяйка!

? Ты же не думаешь, что ей стало хуже сегодня, ? сказал мистер Хейл, торопливо поворачиваясь.

? Не могу сказать, сэр. Это не мне судить. Болезнь, кажется, больше задела душу, чем тело.

Мистер Хейл выглядел очень подавленным.

? Тебе лучше отнести маме чай, пока он горячий, Диксон, ? сказала Маргарет тихим, но властным тоном.

? Я приношу извинения, мисс! Я была занята размышлениями о моей бедной… о миссис Хейл.

? Папа! ? сказала Маргарет. ? Эта неопределенность плоха для вас обоих. Конечно, мама должна через это пройти, мы не можем ничего поделать, ? продолжала она мягче, ? но теперь, по крайней мере, нам известен конечный пункт нашего пути. И я думаю, папа, что могу попросить маму помочь мне с подготовкой, если бы ты мне сказал, к чему готовиться. Она не выражала никаких пожеланий, она только думает, что ничего нельзя поделать. Мы направляемся прямо в Милтон? Ты снял дом там?

? Нет, ? ответил он. ? Я полагаю, мы должны снять комнаты и искать дом.

? И запаковать всю мебель, чтобы можно было оставить ее на станции, пока не найдем дом?

? Полагаю, что так. Делай, что считаешь нужным. Только помни, что у нас не так много денег, чтобы тратить их, не считая.

Маргарет знала, что у них никогда не было лишних денег. Она почувствовала, будто на ее плечи внезапно опустилась огромная тяжесть. Четыре месяца назад все решения, которые ей нужно было принять, сводились к тому, какое платье надеть к обеду, и помочь Эдит набросать списки, кого с кем нужно посадить на званых обедах дома. И не нужно было вести домашнее хозяйство, чтобы принимать такие решения. Кроме одного важного обстоятельства — предложения капитана Леннокса, — вся их жизнь совершалась словно по воле безупречного часового механизма. Раз в год тетя и Эдит долго спорили, стоит ли им поехать на остров Уайт, за границу или в Шотландию. Но в те времена Маргарет сама была уверена, что вернется без всяких усилий в тихую гавань родного дома. Теперь, с того самого дня, как приехал мистер Леннокс и поставил ее перед выбором, каждый день приносил какой-то вопрос, имевший важное значение для нее и для тех, кого она любила.