Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Анненский Иннокентий Федорович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Анненский Иннокентий Федорович - Страница 3

Изменить размер шрифта:

Ненужные строфы

Сонет

Нет, не жемчужины, рожденные страданьем,

Из жерла черного метала глубина:

Тем до рожденья их отверженным созданьям

Мне одному, увы! известна лишь цена...

Как чахлая листва пестрима увяданьем

И безнадежностью небес позлащена,

Они полны еще неясным ожиданьем,

Но погребальная свеча уж зажжена.

Без лиц и без речей разыгранная драма:

Огонь под розами мучительно храним,

И светозарный бог из черной ниши храма...

Он улыбается, он руки тянет к ним.

И дети бледные Сомненья и Тревоги

Идут к нему приять пурпуровые тоги.

В дороге

Перестал холодный дождь,

Сизый пар по небу вьется,

Но на пятна нив и рощ

Точно блеск молочный льется.

В этом чаяньи утра

И предчувствии мороза,

Как у черного костра,

Мертвы линии обоза!

Жеребячий дробный бег,

Пробы первых свистов птичьих

И кошмары снов мужичьих

Под рогожами телег.

Тошно сердцу моему

От одних намеков шума:

Все бы молча в полутьму

Уводила думу дума.

Не сошла и тень с земли,

Уж в дыму овины тонут,

И с бадьями журавли,[1]

Выпрямляясь, тихо стонут.

Дед идет с сумой и бос,

Нищета заводит повесть:

О, мучительный вопрос!

Наша совесть... Наша совесть...

Среди нахлынувших воспоминаний

Перед закатом

Гаснет небо голубое,

На губах застыло слово;

Каждым нервом жду отбоя

Тихой музыки былого.

Но помедли, день, врачуя

Это сердце от разлада!

Все глазами взять хочу я

Из темнеющего сада...

Щетку желтую газона,

На гряде цветок забытый,

Разоренного балкона

Остов, зеленью увитый.

Топора обиды злые,

Все, чего уже не стало...

Чтобы сердце, сны былые

Узнавая, трепетало...

Под новой крышей

Сквозь листву просвет оконный

Синью жгучею залит,

И тихонько ветер сонный

Волоса мне шевелит...

Не доделан новый кокон,

Точно трудные стихи:

Ни дверей, ни даже окон

Нет у пасынка стихий,

Но зато по клетям сруба

В темной зелени садов

Сапожищи жизни грубо

Не оставили следов,

И жилец докучным шумом

Мшистых стен не осквернил:

Хорошо здесь тихим думам

Литься в капельки чернил.

Схоронили пепелище

Лунной ночью в забытье...

Здравствуй, правнуков жилище,—

И мое, и не мое!

Трактир жизни

Вкруг белеющей Психеи

Те же фикусы торчат,

Те же грустные лакеи,

Тот же гам и тот же чад...

Муть вина, нагие кости,

Пепел стынущих сигар,

На губах – отрава злости,

В сердце – скуки перегар...

Ночь давно снега одела,

Но уйти ты не спешишь;

Как в кошмаре, то и дело:

«Алкоголь или гашиш?»

А в сенях, поди, не жарко:

Там, поднявши воротник,

У плывущего огарка

Счеты сводит гробовщик.

Там

Ровно в полночь гонг унылый

Свел их тени в черной зале,

Где белел Эрот бескрылый

Меж искусственных азалий.

Там, качаяся, лампады

Пламя трепетное лили,

Душным ладаном услады

Там кадили чаши лилий.

Тварь единая живая

Там тянула к брашну жало,

Там отрава огневая

В кубки медные бежала.

На оскала смех застылый

Тени ночи наползали,

Бесконечный и унылый

Длился ужин в черной зале.

«Пусть для ваших открытых сердец...»

Пусть для ваших открытых сердец

До сих пор это – светлая фея

С упоительной лирой Орфея,

Для меня это – старый мудрец.

По лицу его тяжко проходит

Бороздой Вековая Мечта,

И для мира немые уста

Только бледной улыбкой поводит.

Первый фортепьянный сонет

Есть книга чудная, где с каждою страницей

Галлюцинации таинственно свиты:

Там полон старый сад луной и небылицей,

Там клен бумажные заворожил листы,

Там в очертаниях тревожной пустоты,

Упившись чарами луны зеленолицей,

Менады белою мятутся вереницей,

И десять реет их по клавишам мечты.

Но, изумрудами запястий залитая,

Меня волнует дев мучительная стая:

Кристально чистые так бешено горды.

И я порвать хочу серебряные звенья...

Но нет разлуки нам, ни мира, ни забвенья,

И режут сердце мне их узкие следы...