Клуб знаменитых капитанов. Книга 1 - Минц Климентий Борисович - Страница 53

— Ты лжёшь!

— Что вы?! — нервно воскликнул Тартарен. — Это может заверить мой друг Мюнхаузен — самый правдивый человек в прериях…

— Почему только в прериях? — обиделся Мюнхаузен.

— Пардон, мой друг… Я так волнуюсь… я хотел сказать на Аляске… Да не только на Аляске, а вообще-вообще!..

— Гроза львов? — иронически произнёс Седой Бобёр и, устремив пристальный взгляд на Тартарена, неожиданно улыбнулся, вселяя надежду в душу любимца Тараскона. Но вдруг тойон надсадно закричал: — Лжёшь! Бледнолицые так себя не называют!

— Я Тартарен из Тараскона! — возопил толстяк. — Читали?..

Седой Бобёр даже не моргнул глазом и повернулся к Мюнхаузену.

Тот немедленно отрапортовал:

— Я — Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен.

Но и это громкое имя ничего не сказало индейцу.

— Спасения нет, — прошептал Тартарен. — Они не читали ни Альфонса Доде, ни Эриха Распэ. Конец!

— Седой Бобёр, надо прикончить пиратов, — уговаривал тойона один из воинов, снимая боевую маску. — Чем раньше умрут люди Барбера, тем лучше.

— Мы ещё всё успеем, Чёрный Медведь.

Седой Бобёр вытащил нож и, коснувшись остриём лезвия горла Тартарена, холодно произнёс:

— Куда скрылся Барбер? Ну?! Говори!

— Да мы… Позвольте… Что вы?.. — пытался оправдаться Тартарен, но от волнения у него захватило дыхание. Десятки копий были направлены на него и Мюнхаузена.

— Где ваш капитан? — крикнул Чёрный Медведь.

Со всех сторон доносились угрожающие возгласы: «Это он вас послал грабить и жечь!» — «Убивать женщин и детей!..» — «Он хотел вбить томагавк войны между нами и русскими!..» — «Мы с ними курили трубку мира!..»

И только сейчас Мюнхаузен и Тартарен начали смутно догадываться о трагедии в Ново-Архангельске. Жизнь пленников висела на волоске. Со всех сторон доносились зловещие крики: «Скальпы!.. Скальпы!.. Скальпы!..»

— Прощайте, Карл… Как потемнело в лесу… А небо голубое. Видимо, начинается солнечное затмение. Альфонс Доде не ошибся, — всхлипнул толстяк.

Но Мюнхаузен был настроен иначе. В эту минуту он насвистывал мелодию своей любимой песенки — «Увлекаться я могу, забываться я могу…»

Тартарен, скосив испуганные глаза на своего друга, подумал, что тот лишился рассудка, и, нервно заикаясь, пробормотал:

— Фридрих?.. Вы что?.. Успокойтесь…

— А я совершенно спокоен. Если нас разорвут на клочки и… всё равно, мой друг, мы бессмертны!.. Миллионы Мюнхаузенов стоят на книжных полках. Они будут вечно сходить со страниц — пока вертится Земля!.. Обидно только, что на сей раз мы не увидим наших друзей — ни Дика, ни Немо, ни Гулливера, ни Артура Грэя, ни Робинзона, ни капитана корвета. Где они сейчас?..

Мужество, проявленное Тартареном во время испытания томагавками и хладнокровие насвистывающего барона, невольно расположило сердце Седого Бобра к этим двум бледнолицым воинам… Он приказал отвязать их от деревьев, но руки закрутить назад и на всякий случай крепко опутать верёвками.

Он посоветовался с Чёрным Медведем. И они приняли решение доставить пленников в крепость мудрого тойона русских. Так они называли правителя Российско-американской компании на Аляске — Александра Андреевича Баранова.

По дороге в Ново-Архангельск Тартарена одолевали разные мысли. Как их встретят в крепости?.. Кто?.. Если назвать свои имена. Тартарен из Тараскона… Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен, то их примут за сумасшедших или же за авантюристов, скрывающих свои подлинные фамилии, а вернее всего, за пиратов Барбера и несомненно повесят.

Кто же поверит, что они сошли со страниц романов. Для этого нужна была фантазия! Воображение! Мечта!

Бежать было невозможно. Связанные руки ныли от боли. «Проклятая малина!..» — с досадой вспоминал Тартарен.

Слегка моросил дождь. Вдали зажглись огни Ново-Архангельска…

В проломе крепостной стены, пробитой ядрами, показались волчьи и медвежьи пасти. Это были индейцы в своих боевых масках. Соблюдая осторожность, стараясь быть незамеченными, они поползли вниз и скрылись в густом кустарнике.

Предательский треск сухих сучьев под ногами и шум листвы останавливал индейцев, но ненадолго. Видимо, они торопились. Трудно было сказать, спасались ли они бегством или же спешили куда-то. Но по тому, как они тщательно искали укрытия за каждым кустом и деревом, можно было предположить, что они опасались нападения, а возможно было и другое: им было поручено устроить засаду на береговой тропе.

Уже виден был берег. Пенился прибой.

Индейцы, крадучись, перебежали дорогу. Их силуэты промелькнули за рыбацкими сетями, прозвеневшими грузилами.

Солнце уже закатилось за океан, и начинался ночной бриз-ветер с суши на воду.

«Отваливай!..» — негромко раздалась команда. И когда шлюпка носом разрезала волну, рулевой крикнул:

— Правая табань! Левая на воду!

Рулевой оглянулся назад. Берег уплывал.

— Ну, теперь можно снимать маски! — прозвенел знакомый мальчишеский голос «Пятнадцатилетнего капитана». Быстро были сброшены боевые маски индейцев-тлинкитов. У руля был капитан корвета «Коршун». На вёслах — Робинзон Крузо, Немо, Артур Грэй и Гулливер. Дик Сэнд расположился на деревянной решётке люка у носа шлюпки.

— Сейчас мы обогнём мыс, — сказал капитан корвета, — и подойдём к «Коршуну». Левая табань!.. Правая на воду! Навались! — скомандовал он своим друзьям.

По береговой тропе брели связанные Тартарен и Мюнхаузен под конвоем индейцев. Влажный воздух, пропитанный солью и хвоей, кружил голову любимцу Тараскона, еле передвигавшему ноги. В его вишнёвых глазах не было обычного блеска, азартного огонька. Потухший взор вяло скользил по океану. Вдруг он прошептал:

— «Коршун»!..

Мюнхаузен безразлично поглядел на небо,

— У вас галлюцинация, мой друг. Но Тартарен твердил:

— «Коршун»!.. Корвет «Коршун»!

Мюнхаузен даже не успел взглянуть на море… Индейцы схватили его и отчаянно барахтавшегося толстяка… Из-за мыса показалась шлюпка со знаменитыми капитанами. Седой Бобёр и Чёрный Медведь взялись за ружья.

Тартарен заорал:

— Эй! На шлюпке!

— Эй! На корвете «Коршун»! — крикнул Мюнхаузен.

Второй раз крикнуть им не удалось, так как на них навалились индейцы…

— Мне показалось, что с берега кричали, — сказал Немо.

— Я даже слышал, — взволнованно произнёс Дик, — «Эй! На корвете…»

— Как будто кто-то взывал о помощи, — заметил Артур Грэй.

— Повернём к берегу, — скомандовал капитан корвета» Седой Бобёр и Чёрный Медведь, увидев, что шлюпка быстро направилась к берегу, взяли капитанов на прицел. Из-за кустов заблестели дула мушкетов.

Шлюпка пристала к берегу. Связанные Тартарен и Мюнхаузен лежали на земле, пытаясь освободиться от верёвок. Здоровенные кляпы были обоим забиты в рот.

— Это люди с пиратского брига, — прошептал Чёрный Медведь.

— Вглядись получше, — ответил Седой Бобёр. — Я вижу русского начальника в морской форме. Неужели ты не узнаёшь бородатого в козьей шкуре?! Они были с нами во время сражения с людьми Барбера.

— Я узнаю их, Седой Бобёр. Вот этот мальчик, — сказал Чёрный Медведь, указав на Дика Сэнда, — бежал рядом со мной, когда мы ворвались в крепость.

— Воины Ворона! — крикнул Седой Бобёр. — С почестями принять гостей! Это наши друзья!

Седой Бобёр вышел навстречу капитанам и тепло приветствовал их, как своих братьев по духу и оружию.

— Нам показалось, что кто-то кричал, — сказал капитан корвета «Коршун».

— Наши пленники, — ответил Чёрный Медведь. — Мы их захватили в лесу. Возможно, это бежавшие пираты.

Из кустов раздался радостный возглас Дика Сэнда: