Семь языков бога - Лири Тимоти - Страница 21

В заключение следует поговорить о технологическом слиянии, которого требует шестой контур. Взаимодействие на уровне шестого контура носит электронный характер и требует от нас освоения и эротизации технологии компьютерного синтеза. Любовь на этом уровне подразумевает высокую надежность технологии. Это электронное слияние нервных систем, способных любить на галактических расстояниях нейрологического времени.

Шестой контур, неврологическое слияние, олицетворяет “отрочество времени”. Настройку. На этой фазе эволюции осваиваются замедление и ускорение течения времени, внепланетные путешествия “во времени”, слияние мозга с компьютером, межличностное слияние нервных систем (телепатия) и превращение персонально-электронного взаимодействия в обычную практику.

Глава четырнадцатая

Нейрогенетический контур анатомически локализован в нейроне, отвечая за взаимодействие между ядром клетки (ДНК) и структурами синтеза памяти в нервной клетке. Седьмой контур активизируется при осознании процесса “смерти”, когда сознание отключает пространственные импринты, тело, саму нервную систему и концентрируется на приеме метавидовых сигналов от кода ДПК.

Когда телу грозит смерть, в нервной системе вспыхивают сигналы тревоги. Когда поступающая информация указывает на неизбежность наступления смерти, нервная система блокирует пространственные импринты, закрывает внешние сенсорные и соматические приемные центры и начинает полностью отключаться.

В этот момент нервная система оперирует на уровне шестого контура. Каждый человек в момент смерти переживает экстаз (экстаз буквально переводится как “выход наружу”). До открытия ЛСД “включение” шестого контура естественным образом переживали вес люди при первых признаках наступления смерти и некоторые люди, пережившие околосмертный опыт и впоследствии описывавшие экстаз как состояние, в котором все происходит ускоренно, одновременно и интенсивно. “Перед глазами промелькнула вся моя жизнь”.

В основе литературы, посвященной описанию религиозно-мистических переживаний во всех религиях, лежит опыт шаманов и пророков, которые познали откровения шестого контура в процессе “малой смерти” эпилептических припадков, или во время

длительной физической депривации, или находясь в коме из-за травматических или иных патологических состояний.

Судя по стрелкам часов, нейрологический экстаз смерти длится не более пары минут. Но по субъективным ощущениям он длится миллионы лет. Личиночные импринты с их кондиционированной “зверино-ассоцнативной” хронологией отключаются. Время тела останавливается. Нервная система обретает свободу и способна настроиться на собственный ритм, синхронизируясь с сотнями миллионов сигналов в секунду. Физическое объяснение такого “видения смерти со стороны” дают формулы теории: относительности: чем больше скорость движения тела, тем больше замедление течения времени. При использовании формул теории относительности в нейрологическом контексте параметр “скорости” трансформируется, и его роль начинает выполнять “количество “вспыхивающих” нейронов в секунду”. Чуть позже мы поговорим об управлении замедленным течением времени подробнее.

Когда переживание смерти затягивается, нервная система автоматически отключается. Энергия, которая требуется для запуска сигналов по синаптическим клапанам, рассеивается. Деятельность дендритов и периферических окончаний аксонов прекращается. Сознание “втягивается” в нейрон. Конечный диалог ведется между центрами синтеза памяти внутри нейрона и кодом ДНК внутри ядер клеток. Напоследок слышится ободрительный шепот генетической программы: “Отсюда мы пришли. Сюда мы уйдем”.

Каждый слышал о том, что за мгновение до смерти перед мысленным взором человека проносится вся жизнь. Если при таком ретроспективном просмотре человек видит картины собственной жизни, это “вспышка” пятого контура. Происходит извлечение содержимого субъективных банков памяти.

Если в видениях мелькают доисторические, реинкарнационные, палеозойские, космологически завораживающие картины, то процесс умирания выходит за пределы нервной системы и вливается в клеточные генетические архивы.

Во время психоделических сеансов (после приема больших доз) субъекты переживают умирание и рассказывают либо о персональном шестом контуре, либо о генетических воспоминаниях и предвидениях. Многие известные и признанные в обществе ученые назначают ЛСД умирающим пациентам, поскольку кажется, что это примиряет пациентов с мыслью о надвигающейся смерти.

Опиум и опиаты также вызывают переживания “малой смерти”. Эти переживания составляют важную часть мистических видений наркоманов. Они возникают при передозировке опиума и становятся азартной игрой. Суть игры заключается в том, чтобы подойти как можно ближе к воротам смерти, которые открываются только в одну сторону.

В девятнадцатом веке чуть ли не каждый английский писатель и интеллектуал принимал настойку опия, которую по обыкновению врачи прописывали пациентам в качестве тонизирующего средства и лекарства от огромного множества соматических, психосоматических и психологических заболеваний. Не случайно, что поэзии и прозе этого периода свойственны мотивы смерти, одержимость готическими образами и мыслями о загробном мире, романтически-меланхолическая, призрачно-фантастическая, бесстрастная отрешенность генетической перспективы. Чарльз Дарвин, к примеру, был хроническим ипохондриком и респектабельным курильщиком опиума.

Какой бы ни была психологическая и медицинская польза от их приема, при разумно регулируемой дозировке опиаты выполняют роль транквилизаторов первого контура, “отключагелей” и депрессантов. Тот факт, что это еще и токсические яды, вызывающие мысли о смерти, превращает их в тяжелые и грубые активаторы седьмого контура.

Нейрогенетическая теория предсказывает и прогнозирует открытие фермента, который обнаружат в нервных клетках умирающих животных или людей. Если научиться синтезировать такое химическое вещество и давать его здоровым добровольцам при условии приема в оптимальной обстановке и с правильными установками, то окажется, что эти люди переживут опыт смерти, хотя он никак не скажется на нормальной жизнедеятельности тела. Сейчас мы называем этот фермент “пилюлей бессмертия”. Мы предполагаем, что такая пилюля приостановит действие пространственных и телесных импринтов. Возможно, “пилюля бессмертия” способна перехватывать диалог между ДНК и РНК внутри нейрона и не приостанавливать действие пяти первых импринтов. Если это так, то ее придется принимать вместе с ЛСД. Это даст возможность сознанию включиться во внутринейронный диалог между ДНК и РНК, последний диалог между кодом-хозяином и нейроном-слугой.

Если эта гипотеза верна, человечество получит экспериментальный инструмент для исследования вопроса, которым всегда терзались философы и богословы: что происходит, когда мы умираем? Что происходит после смерти?

А смерти нет. Смерть – это символ страха третьего контура.

Пожилые законодатели выделяют правительственные фонды на проведение научных исследований в области “животрепещущих” геронтологических проблем: “Генетическая информация внутри клетки: вот где происходят основные события”, “Клеточные механизмы старения”, “Угасание способности клеток расшифровать инструкции от ДНК”, “Специфические гены, содержащие программы старения”, “Накопление ошибок в передаче инструкции ДНК” и т. д. и т. п.

Увы, ученые приписывают чуть ли не всемогущую мудрость древней живой сущности (ДНК), не осознавая скромных возможностей человеческого сознания, которое воспринимает своего создателя как компьютер, управляющий фабрикой ума. Они пытаются вмещаться в процесс увеличения продолжительности жизни, не попытавшись сначала расшифровать глобальный план генетического сверх мозга.