Голливудские мужья - Коллинз Джеки - Страница 36

Блаженствуя в громадной «Джакузи» Силвер Андерсон, Владимир являл собою странное и прекрасное зрелище. Он сидел, круто изогнув спину, голый, в парике и полном наборе грима, а вокруг него пузырилась и струилась вода. На голове – наушники, соединенные с маленьким плейером «Сони». В ушах гремели ранние записи Силвер Андерсон, и он пел вместе с ней, удачно имитируя ее голос.

Он так погрузился в это занятие, что не заметил, как вошла в ванную Силвер Андерсон и, потрясенная, застыла на месте.

– Что здесь происходит? – воскликнула она, не веря своим глазам.

Он ее не услышал.

Она подошла, сорвала с него наушники и швырнула в другой конец комнаты.

– Мадам! – взвизгнул он в ужасе и вскочил.

– Владимир? – Ее взору предстало нечто невиданное.

Изрыгая поток русских ругательств, он пытался прикрыть руками библейские места, но тщетно, ибо природа оснастила Владимира ничуть не хуже, чем породистого быка.

– Боже! – Силвер бросила ему полотенце и ледяным тоном процедила: – Выходите из моей ванны и прикройтесь.

– Мадам! Мадам! – взвыл он. – Вы простите меня? Што мне сделать, штобы заслужить ваше прощение?

– Для начала снимите мой парик. И уходите. Владимир едва не плакал.

– Мадам меня увольняет?

Силвер мельком увидела себя в одном из зеркал, и тут же внимание ее переключилось. Она поднялась наверх подготовиться к вечеру, который мог оказаться интересным, а не для того, чтобы объясняться со своим явно свихнувшимся управляющим.

– Поговорим завтра, – холодно сказала она. – Пожалуйста, наведите здесь порядок. Немедленно. Потом идите к себе и оставайтесь там.

И она вышла прочь, а он остался стоять, повесив голову и сгорая со стыда.

Уэс с разочарованием отметил, что она вернулась в той же одежде. Он надеялся на прозрачное черное неглиже, чулки «паутинка», пояс (не надо спешить, не надо; так можно и спугнуть) и домашние туфли без задника на высоком каблуке. А она явилась все в том же красном костюме и ничего не открывающей кружевной блузке.

– Фу! – воскликнула она, на щеках играл не свойственный ей румянец. – Сейчас со мной произошло нечто. Передайте, пожалуйста, мой стакан. Мне самое время выпить.

Он протянул ей водку, ожидая объяснений. Плюхнувшись на диван, она потянула беспримесную огненную жидкость.

– Владимир, мой управляющий – спятил! – объявила она. – Это удостоверит любой психиатр.

Уэс хорошо помнил ее управляющего – эдакий властолюбивый певец из Большого, неравнодушный к официантам.

– Что случилось? – заинтересованно спросил он. Она скинула туфли, наслаждаясь паузой.

– Он сидел в моей ванне. В одном из моих париков. В моем гриме. И пел одну из моих песен моим голосом.

Уэс засмеялся.

– Что-что?

Она не сдержала улыбку.

– Вы слышали.

– Он был одет?

– Нет, к сожалению.

И они засмеялись вместе.

– Вид у него был совершенно нелепый, – заговорила она, захлебываясь. – А когда он поднялся в ванной, весь в пузырьках…

– И в гриме и в парике? – подхватил Уэс.

– Ну да. В жизни не забуду.

Представив себе Владимира в столь гротескном виде, Уэс вполне оценил юмор ситуации.

– И что же вы сделали? – прохохотал он.

– Я так обалдела, что… ничего! – выдохнула она. – Господи! Вот потеха!

Смех у нее оказался очень заразительный, и Уэс не удержался. Перед ним была не холодная богиня-самка, о которой с таким подобострастием писали газеты и журналы, а вполне располагающая к себе веселая баба.

– Наверное, завтра ему придется искать работу, – вымолвил Уэс наконец.

– Не обязательно, – ответила она. – Может, оставлю его смеха ради.

Они снова засмеялись, но тут их прервал настойчивый звонок у ворот перед домом. Силвер нахмурилась.

– Не представляю, кто бы это мог быть. Может, ответите вы?

И она протянула ему трубку внутреннего переговорного устройства.

– Дом Силвер Андерсон, – сказал он хорошо поставленным голосом.

– Деннис Денби, – раздраженно рявкнул динамик. Уэс прикрыл трубку ладонью.

– Деннис Денби, – повторил он.

– Вот те на! Пожалуй, придется его впустить.

Он коротко глянул ей в глаза.

– Обязательно?

Она ответила очень любезно:

– Лучше мы его впустим, ладно?

Ага, значит, «мы». То есть его она не отвергает.

Он послушно нажал кнопку, а она поспешила надеть туфли. Через минуту вошел раскрасневшийся Деннис Денби. Он вцепился в Силвер, зыркнув глазами на Уэса.

– Слава Богу, ты цела и невредима! Она высвободилась из его цепких рук.

– Со мной абсолютно ничего не случилось, Деннис. – Она указала на Уэса. – Благодаря мистеру…

– Мани, – услужливо подсказал Уэс. Силвер удивленно приподняла бровь.

– Древняя английская фамилия, – беззаботно пояснил Уэс.

– В высшей степени необычная, – заметила она.

– Ну… вообще-то… во мне почти все необычное.

Она улыбнулась.

– В самом деле?

– Так мне говорят.

У этой женщины не глаза, а динамит – они ощупывали его, проверяли на качество. Уэс знал – ее взгляд он читает правильно.

Деннис не мог не заметить возникшее между ними поле притяжения – и немедленно заявил о своих правах.

– Что ж, большое спасибо мистеру… Мани за то, что он привез тебя домой. Хотя никакой нужды в этом не было. За порядком следили.

– Кто следил, Деннис? – едко поинтересовалась Силвер. – Уж не ты ли следил за толпой, когда меня чуть не затолкали до смерти?

– Не преувеличивай, дорогая, – снисходительно сказал Деннис.

Он разом совершил две роковые ошибки. Во-первых, назвал ее «дорогая» – она терпеть не могла это покровительственное обращение, хотя сама его употребляла частенько. Во-вторых, он усомнился в ее способности оценить положение.

– Не говори глупостей, дорогой Деннис, – сказала она. – Ты ведь и понятия не имел, что происходит, если честно, а?

– Я звонил в «Спаго», – объяснил он, не обратив внимания на оскорбление. Посмотрел на часы. – И заказал столик для двоих. – Повернувшись к Уэсу, он добавил: – Так что… мистер Мани, прошу нас извинить.

– Мистер Мани нас извинять не будет, – жестко сказала Силвер. – Потому что мы – ты и я, дорогой Деннис – никуда не едем. По сути дела, – она взяла его под руку и повела к двери, – ты едешь домой, а я допью водку в обществе мистера Мани, у которого достало присутствия духа увидеть, что происходит. Если бы он не вытащил меня из этого чертова кабака, меня бы затоптали!

– Силвер! – Деннис встрепенулся. – За что ты на меня взъелась?

– Я не взъелась, – ответила она, подталкивая его к двери. – Просто мне все осточертело.

Он отчаянно сопротивлялся. Ты же не можешь остаться в доме одна с этим… типом. Кто он? Что ты про него знаешь?

– Что он – настоящий мужчина, дорогой Деннис. Чего никак нельзя сказать про тебя. Спокойной ночи!

Она закрыла дверь, хотя он бурно возражал, и вернулась к бару.

Уэс встретил ее прямым взглядом.

– О-хо-хо, – сказал он. – Сумасшедший русский, разгневанный ухажер. Что дальше?

Она улыбнулась – медленно, соблазнительно. Эту улыбку обожала вся Америка – до ненависти.

– Думаю, что-то будет – правда?

Кто он был такой, чтобы с ней спорить?