Голливудские мужья - Коллинз Джеки - Страница 21

Терпеливо она пыталась узнать его поближе. Это было нелегко. При всей своей интеллигентности и располагающих манерах Джек никого близко к себе не подпускал. Кларисса его понимала. Она и сама была такой.

Она приехала в Калифорнию на съемки, и когда в конце концов он выбрался ей позвонить, она решила побить его его же оружием и от встречи отказалась. Как выяснилось, отказов Джек не любит.

Они все-таки встретились, и стало ясно – это роман. Он длился вот уже целый год. И обе стороны устраивал.

Кларисса соскребла студийный грим, разделась и склонилась над спящим любовником. Утренний молодой актер со студии был предан забвению Просто работа.

А Джек Питон – это удовольствие. Изысканное, подлинное удовольствие…

Она даже вздрогнула, предвкушая минуты наслаждения. В постели он был мастер. Каким-то диковинным образом он догадывался о каждой ее потребности, при этом мужская сила его не подводила никогда.

– Мой секрет, – сказал он однажды, когда она захотела выяснить, как ему это удается.

– Может, поделишься? – упрашивала она.

– Считай это торжеством духа над материей, – отшутился он.

Ее присутствие его не разбудило. Она отключила ненавистный ящик (ненавистный для нее, он телевизор обожал. «Как ты можешь не смотреть «Хилл-стрит»? – спрашивал он каждый четверг). Внезапная тишина обеспокоила его, и он повернулся во сне, одетый в свой обычный неофициальный наряд: джинсы и свитер.

Зубами она расстегнула молнию на его джинсах.

Он проснулся и потянулся к ней.

Оттолкнув его руки, она стянула с него джинсы. Трусов на нем не было. Он не носил их никогда. Она прильнула к его пробудившемуся интересу.

– Сдаюсь, – выдохнул он, отбрасывая руки в стороны.

– Куда же тебе деваться, – пробормотала она. Позже они выкурили по сигарете, обсудили планы на вечер. Вариантов было несколько. Просмотр нового фильма Мела Брукса.

– Я так устала, что мне не до смеха, – заупрямилась Кларисса.

Другой вариант – официальный ужин в честь старого актера.

– С какой стати? – удивился Джек. – Таланта там не было никогда, даже в молодости. Состариться – это еще не достижение.

Третья идея – ужин с агентом Клариссы в «Спаго».

– Нет, больше чем на ленч, он не тянет, – решила Кларисса.

– Так чего же тебе хочется? – спросил он, включая телевизор. Могу позвонить в китайский ресторан, поедим прямо здесь.

Кларисса выключила телевизор.

– Как насчет приема у твоей сестры?

– Что? – Он даже удивился. А тебе-то откуда известно о приеме у Силвер?

– Я приглашена.

– Ты ее даже не знаешь.

– Может, стоит познакомиться.

– Почему?

– Потому что она твоя сестра, а ни с кем из твоей семьи я не знакома. Не знаю ни отца, ни племянницу. Мне кажется, Силвер Андерсон – женщина очень интересная, я даже заинтригована.

– Чушь! – выкрикнул Джек, выскочил из постели и начал вышагивать по темной спальне.

– Мысль о ее обществе заставляет нас так нервничать? – поддразнила Кларисса. – Может, в ее присутствии у тебя возникает комплекс неполноценности?

– Ты иногда такую ахинею несешь.

– Да ну? А мой психиатр говорит: чтобы победить страхи, надо просто взглянуть им в лицо.

– Ты платишь две сотни в час за совет, который можно найти в китайском печенье с предсказанием. – Мой психиатр мне очень помогает.

– Эй… я не собираюсь из-за этого лезть в бутылку. Силвер вовсе не заставляет меня нервничать. Я вообще на нее никак не реагирую.

– Значит, пойдем?

– Если субботний вечер ты предпочитаешь провести там – пойдем.

– Предпочитаю.

Не ругаться же с ней. Кларисса – женщина упрямая, если она что-то возьмет в голову, обычно всегда выходит по ее.

Ругаться, сражаться за что-то – он в это не верил. Он всегда считал, что лучше уйти. Спокойно и тихо. Когда чаша терпения переполняется.

16

За прием у Силвер Андерсон платило телевидение, «Сити телевижн». Всем было известно, что сама Силвер – особа прижимистая, и не могло быть и речи о том, чтобы она отстегнула тридцать или сорок тысяч долларов – даже на собственный день рождения, даже при том, что эти деньги у нее несомненно были.

«Сити» собиралось закатить серьезный банкет в честь съемочной группы «Палм-Спрингс» перед летними каникулами, но тут Нора предложила: а что если устроить прием в честь дня рождения Силвер? «Смотрите, какую идею я вам подарила! – убеждала она телевизионщиков. – Шик. Блеск. Звезды. Вся пресса стоит на ушах». Студийцы сразу оценили эту идею по достоинству, а когда они уже были на крючке, ей осталось только уговорить Силвер.

Труда это не составило. Как только Силвер стало известно, что за все платит телевидение, она сразу согласилась. «Что же, я дам этот прием, – объявила она. – Но только после него во всем доме должны поменять ковры. Пусть сделают мне небольшой подарок. Не развалятся. – Последовала эффектная пауза. – Кстати, Нора. В этом году мой официальный возраст – сорок пять лет. Ни на мгновение больше».

Нора не стала стыдить ее за вымогательство. Она решила, что «Сити телевижн» понесет такой расход – купить Силвер новые ковры, – не моргнув глазом. Да за ту рекламу, какую они получат, это просто гроши! Об этом приеме напишет весь мир – можно не сомневаться. В рекламе Нора Карвелл как-нибудь разбирается. С программой «Энтертейнмент тунайт» она договорилась – приглашена Джин Вулф. Девятый канал присылал Чентел Уэстермен с ее бригадой, седьмой канал обещал откомандировать Синтию Эллисон. Ожидалась съемочная группа и с четвертого канала. Это – телевидение. Дальше – фотожурналисты: «Ю-Эс-Эй тудей», «Пипл», «Ньюсуик». Личный фотограф, который будет снимать без устали и разошлет наиболее интересные снимки по фототелеграфу в самые разные страны. Снаружи будут караулить папарации, толпиться вдоль красной ковровой дорожки и ломать барьерные оградки вокруг дома. Лучшие полицейские силы Беверли-Хиллс будут строго следить за безопасностью.

Список гостей составлялся под личным наблюдением Норы, она тщательно отобрала крупных кинопромышленников, устроила пеструю смесь из знаменитых актеров, актрис, звезд спорта и разных важных персон из прочих сфер бытия.

В бархатном костюме сливового цвета, с несколько вычурными украшениями из жемчуга, которые плохо сочетались с ее короткими и слегка неряшливыми седыми волосами, она примчалась к Силвер задолго до срока.

Благоухающая духами «Ма Грифф» и сигаретным дымом, она припарковала машину рядом с Уэсом Мани, который как раз вылез из своего престарелого «Линкольна».

– Вы кто? – резко бросила она, прекрасно зная, что могут заявиться незваные шпионы из «Нэшнл инкуайэрер» или «Скандала».

– Я – бар. А вы?

– Я – реклама. Можете передать всем и каждому: если кто-то вздумает звонить в паршивые газетенки и передавать подслушанные сплетни, в этом городе он больше работать не будет. Ясно?

Уэс кивнул. Эта старая калоша только что подсказала ему, как пополнить свой бюджет. Она заспешила в дом, а он вальяжно прошествовал садовой дорожкой к задней двери, которая привела его в большую, но загроможденную кухню.

– Я – бар, – сказал он пожилой китаянке, которая пригвоздила его взглядом к стене. – Где бар? – спросил он у пышногрудой девушки в белой униформе.

Она неопределенно указала в направлении двери.

Он выполнил указание – и оказался в доме, как таковом. Ничего себе домик. Полы из мрамора. Немыслимые диваны. Шикарные комнаты, переходившие в другие шикарные комнаты. И наконец стеклянная стена, выходившая на бассейн с черным дном, увенчанный искривленным баром из черного мрамора.

Ему яростно махал Рокки.

– Фу, старик, слава Богу, ты здесь, – пропыхтел он, разгружая ящики с выпивкой. – Где так застрял?

– Найти не мог, – пожаловался Уэс. – Этот Бель-Эйр, чтоб он пропал, – как лабиринт в парке с аттракционами. Ты мне что сказал: Белладжио. А это Белладжио расползается во все стороны. Тебе еще повезло, что я вообще сюда добрался.