Мать Лжи - Дункан Дэйв - Страница 58

— Милорд, — продолжал Джордано, — Совет послал нас, чтобы задать вам вопрос: кто станет вашим преемником?

Глаза не двигались.

— Милорд, — вступила Берлис, — Совет хочет знать, кто станет новым дожем? Ваших детей здесь нет. Нам нужен правитель. Кто?

Простыня на груди слегка пошевелилась… опустилась… поднялась… Дож что-то прошептал и вновь закрыл глаза. Они несколько раз повторяли вопрос, но Пьеро ускользнул от них туда, где ждут своей участи умирающие. Советники обменялись недоуменными взглядами.

— Мне кажется, он сказал: «Победитель», — наконец выдавила Оливия.

Куарина согласилась. Берлис поджала губы и кивнула. То же самое сказала и сестра Милосердия, когда ее спросили.

Джордано не признался, что глуховат.

— Победитель? — рявкнул он. — Какой еще победитель? Победитель чего?

ГЛАВА 27

Марно Кавотти передал поводья одному из своих телохранителей и неловко сошел с колесницы. Другие стражи распахнули дверь дома, и темнота озарилась сполохами пламени очага; они убедились, что внутри все спокойно, после чего позволили драгоценному Мятежнику войти. Кавотти питал отвращение к телохранителям, поскольку в их присутствии чувствовал себя ребенком, но с тех пор, как он едва не погиб в Тупами — Веспаниасо и его люди подоспели в самый последний момент — совет освободителей потребовал, чтобы Кавотти больше нигде не появлялся без стражи. Он, хромая, поднялся по ступенькам и вошел в дом. Дверь за ним закрылась.

Вокруг очага сидело полдюжины человек. Кавотти бросил свой заплечный мешок на пол и проковылял к ним — после схватки в Тупами его левая лодыжка уже никогда не исцелится окончательно. Он молча опустился на колени перед пылающим огнем и протянул к нему руки. Даже в толстом плаще он продрог до костей — путешествие по болотистым равнинам Альтиплано, продуваемым всеми ветрами, получилось долгим.

Все молчали. Он мог представить себе, какими взглядами они обменивались. Из-за дыма его глаза слезились, но он не мог допустить, чтобы эти люди видели его слезы. Потом в поле его зрения появилась рука Мясника с высоким полным стаканом, от которого исходил соблазнительный запах. Кавотти взял стакан и залпом выпил содержимое, которое приятно обожгло горло. Он с наслаждением встряхнулся.

Опустошив стакан, он не мог больше оттягивать неизбежное. Кавотти встал, сбросил тяжелый плащ, повернулся спиной к очагу и оглядел всю компанию — Филиберно, Нузио, Веспаниасо, Клыка и, конечно. Мясника. То были крупные чернобородые веристы. Едва ли во всем Додеке отыщется столько безжалостных убийц — ветеранов долгой войны с ледяными демонами. Все стали огромными из-за того, что множество раз принимали боевую форму. Клык и Филиберно уже не слишком походили на людей, а вот Нузио сохранял лицо мальчишки, который восемь лет назад разорвал горло первому вигелианину. Они почти не мылись, даже в последние годы частенько голодали, но тот факт, что они осмелились встретиться все вместе, показывал, что успех в долгой войне переходил на их сторону. Вместе с Кавотти здесь собралось шесть восьмых правящего Совета освободителей.

Они сняли плащи и сидели вокруг очага в обычных хламидах. Борцы за свободу закалывали хламиды под правой рукой, а не на плече, чтобы подчеркнуть свое отличие от остальных, или чтобы открыть медные ошейники — Марно уже не помнил, почему на это согласился. Хламиду использовали и в качестве одеяла, а избавиться от нее, чтобы перейти в боевую форму, можно было так же быстро, как от накидки вигелиан. В начале восстания ничего лучше у них попросту не было.

Разумеется, все понимали, чего можно ждать от сегодняшней встречи. Мясник и Веспаниасо знали, каким стал Кавотти. Остальные видели его в первый раз после той схватки у Тунами. Наконец-то он сможет без стыда посмотреть в глаза Филиберно. Уже несколько лет Филиберно выглядел, как медведь. А Кавотти превратился в невероятное существо. Дети с криком убегали прочь, стоило ему появиться. Чудо, что он выжил.

Их временный штаб был одним из немногих обитаемых строений в Нелине. Прежде это был процветающий город с рудником, жители разводили домашний скот. Он одним из первых оказал сопротивление ледяным демонам. Стралг насиловал и убивал жителей, а в конце сжег почти все дома. Перед уходом он отравил колодцы, бросив туда трупы — но все это произошло пятнадцать лет назад. Теперь вода снова стала чистой, и в Нелине появились первые обитатели. Они охотно поддерживали Мятежника.

Из-за отсутствия мебели Герои сидели на своих мешках или на дровах. На рассвете колесницы разъедутся; в последние десять лет Кавотти крайне редко проводил две ночи подряд на одном месте. Здесь еще должна была присутствовать женщина. После Тупами его зрение восстановилось не полностью, а потому он не сразу ее увидел. Она сидела в тени, на плечах темно-коричневая накидка. Это была Гвинетта, и по привычке его сердце дрогнуло. «Сердце? — спросил внутренний голос. — Сердце находится в другом месте». Он знал, что на встречу придет прорицательница, но не ожидал увидеть Гвинетту. Что она теперь подумает — ведь он превратился в чудовище. Впрочем, ему больше не надо думать о женщинах, можно о них забыть.

— Что вы решили? — спросил Кавотти. — Не будем тянуть время.

— Ничего, — ответил Мясник.

Он никому не позволит принять решение без его предводителя. Однако остальные могли договориться, не сообщив об этом Мяснику.

— А что вы обсуждали, Клык?

У Клыка и в самом деле были клыки — правый сильно поврежден — а нос отсутствовал. Улыбка у него выходила просто жуткая.

— Он был совсем ребенком. Думал, что если дезертирует, как только доберется сюда, мы его простим. Он поведал нам много интересного.

Клык мог рассуждать всю ночь. Кавотти следовало спросить кого-то другого — только не Мясника.

— Он говорит правду, Свидетельница?

— Да, — ответила Гвинетта. — Командир войска обещал ему свободу, если он все расскажет, и он выполнил это условие и ни разу не солгал. А когда он закончил свой рассказ, командир войска его убил.

— Быстро?

— Довольно быстро, — сказал Клык. — Он признался, что убивал пленников, когда проходил подготовку.

— В таком случае он заплатил сполна. — Кавотти не отвел глаз под укоризненным взглядом прорицательницы. Он должен был показать остальным, что схватка у Тупами его не смягчила. — Это обычная практика, Свидетельница. Обычная с обеих сторон. Мне безразлично, какие клятвы он давал, но он мог нас предать, вольно или невольно. Ты ведь знаешь, что и у Стралга есть прорицательницы. Кто-нибудь расскажет, зачем я сюда приехал?

Мясник протянул ему солидный кусок холодного жареного мяса. Кавотти, возвышавшийся над всеми, оторвал от него часть, но так и не сел.

— В Вигелии началось восстание, — сказала Гвинетта. — Стралгу не удается набирать новых воинов, большинство не доходит до перевала. Пленник сказал, что его охота вышла почти от самого берега океана, а к Нардалборгу в ней осталось всего шестьдесят человек. Дезертиры собираются вместе и готовят восстание. Он не знает где или когда, но думает, что это произойдет очень скоро.

Кавотти кивнул. Хорошие новости, но не особо срочные. Зачем собрался Совет?

— Пленник пересек Границу вместе с Пятым Караваном, — продолжала прорицательница. — Он говорит, что в этом году должен прийти и Шестой. Как только ушел Пятый Караван, Нардалборг начал восстанавливать запасы в убежищах.

Нузио улыбался. Он был специалистам по перевозкам и умел обращаться с цифрами.

— Либо караван прибудет в ближайшие дни, либо он не появится до весны.

— Но мы это уже обсуждали, — сердито буркнул Кавотти. Он устал — о боги, как он устал! — от двухдневной гонки, устал от отсутствия дома, бесконечных убийств, от проклятой войны. От этого чудовищного тела… а ведь ему оставаться таким до конца жизни.

Подобные встречи по-прежнему очень опасны. А вдруг Стралг специально прислал информатора? Если мальчишка сам не знал, что его используют, как наживку, прорицательница могла не заметить ловушки.