Принцессы Огненного мира - Алексеева Яна - Страница 57

Я отшатнулась от этой ярости и едва не хлестнувших по лицу волос.

– Кому мы мешали?! Никогда не выходили за пределы Рощ без надобности, не претендовали на большее, чем могли засадить саженцами, не причиняли вреда! За что нас убивали?!

– Я не знаю.

– И я не знаю, но все кончилось! Жизнь кончилась! Все кончилось! Мой ниэсс, мои дети остались там, превратившись в пепел! Они не могли защититься, а я не могу отомстить… а все наша сила! Порой я проклинаю то, во имя чего появилась на свет! Сила… ты ведь чувствуешь ее?

Я согласно кивнула. Да, она мягкая, как пуховое покрывало, и ласковая.

– Наше могущество огромно, и мы способны творить истинные чудеса, – дриада протянула руку, и в траве распустились оранжевые бутоны, – но это чудеса жизни. Только жизни. И мы не имеем права причинять вред ни одному порождению этого мира…

– Даже защищаясь?

– Увы… – Лицо ее застыло. – Убить нас – ничего нет проще! Достаточно поджечь лес… Убивая, мы калечим себя, и сила покидает нас. Первой гибнет Основа, а за нею уходим и мы. Мы защищались, защищались до определенного момента, пока все это не потеряло смысл… ибо они уже были мертвы. Внутри. И я чувствовала, как гибнет мой ниэсс, как уходит жизнь из моих детей. Ты… что ты можешь знать о потерях?! О таких потерях?

– Война… да. О таких потерях, вы правы, я не знаю ничего, но… мы, – я сжала ладони в кулаки, выхватывая из струй магии кусочек силы, – мы, волшебники, чувствуем.

Да…

Легким толчком я отправляю в полет возникшую в воздухе бабочку, сплетенную из тонких черных паутинок. Она планирует прямо на плечо сидящей рядом женщины, бормочущей:

– Я не смогла уйти за ними. Всех, кто не был привязан к тамошним Основам, просто вышвырнули, вышвырнули из Рощи… Я не смогла уйти… И вот теперь… Прости меня, волшебница.

– Прощаю. – Я выдохнула, закрывая сознание. Сопереживание – это полезно, но чаще просто очень неприятно. Почему волшебники не сражаются, не убивают, как все прочие маги? Потому что способны ощутить каждый миг гибели своего противника. А это – больно… почти так же, наверное, как ощущать уходящую из Основы силу… не смертельно, но… Черная бабочка взмахнула крылышками и взлетела, унося ярость и неприятие. Осталась только тихая печаль.

– Мир? – Протягиваю руку для пожатия, и дриада наконец оживает. Зримое окаменение уходит из мышц, она расслабляется и, обернувшись, удивленно смотрит на меня. Бесконечное удивление в темных глазах сменилось надеждой.

Улыбаюсь.

– Мир, волшебница…

И это лучшее, что можно было бы сказать. Мир… мир, а не война!

Мир… Как я испугалась, когда поняла, что моей сестре что-то грозит. Почти до безумия… Зажмурившись, будто это могло помочь отрешиться от ощущений, повторяла про себя: «Она справится, справится, справится…» Все обошлось… ах, а если бы нет? Как жила бы я, зная, что не смогла помочь? Наверное, не жила бы…

И вот теперь сижу на подушках, тихо-тихо, как мышка, и слежу за вышагивающим по шатру орком. Старейшина вскинул руки, отчего широкие рукава задрались, обнажая смуглую кожу, изрезанную шрамами.

– Понимаешь ли ты, что сотворила?

– Вполне. – Тряхнув головой, я отложила грустные мысли подальше да отбросила с лица длинные светлые пряди. – Спасла от незаслуженного изгнания невиновного.

– Ты не понимаешь?

Сидящий ровно напротив меня Сташ Рэй грустно усмехнулся.

– Чего?

– Того, что отрезала себе дорогу назад!

– Какую дорогу назад? Есть только путь вперед…

Старейшина замер, а Рэй хмыкнул:

– Она действительно не знает, о чем вы ей говорите, айгэ.

– Э-айгэ, – поправил его Эйшин.

Я задумчиво посмотрела на обоих орков. Чего же я не знаю? Какое-то странное предчувствие у меня. Нехорошее… Старший орк кивнул младшему и приказал: Объясни! Раз уж сглупил…

– Я не сглупил! Никому не следует противиться воле ветров. Вы же не поставили стражу у ее шатра.

– Таковы традиции.

– И я бы не сказал, что они глупы… – Воин поднялся, гибко потянулся и повернулся ко мне.

– Может быть, вы прекратите говорить так, будто меня здесь нет? – раздраженно шлепнув рукой по подушке, сказала я, глядя на них снизу вверх.

– Извини, сай Ольха. Дело в том… – Сташ Рэй с трудом подбирал слова, оглядываясь на замершего у входа старейшину, – что я все же соврал.

– Та-ак, – вздохнула я, подперев щеку рукой, и пригорюнилась.

– Вчерашняя ночь была Ночью Выбора, и ты, сай Ольха… выбрала, – сказал он и посмотрел на меня, не поверите, виновато, – выбрала и подтвердила свой выбор, объявив во всеуслышание, где и с кем ты провела эту ночь.

Ой, мамочки! В душе похолодело, но я нашла в себе силы спросить:

– И что?

– Согласно нашей древней традиции, по воле ветра и степи, это означает замужество… – Сташ хмуро посмотрел на старейшину. Тот продолжил:

– Но, насколько я понял… Скажи, почему ты вышла из шатра?

Меня как пыльным мешком оглушило, но вопрос я расслышала и ответила честно:

– Не знаю, мне не спалось и потянуло прогуляться.

– Вот, – хмыкнул старейшина, подходя ко мне и присаживаясь рядом, – ты – зримое воплощение волеизъявления ушедших Великих.

– Да, кто бы знал, что древняя традиция будет исполнена дословно. Придя к костру, горящему в ночи, послушай, расскажи, пойми, прими и раздели.

Мой ночной собеседник явно цитировал какой-то закон. Впрочем, я знаю какой. Неожиданно приемный родич улыбнулся:

– Не стоит горевать, есть еще один выход.

– Какой? – Я прямо-таки всем телом подалась вперед. Не хотелось мне расплачиваться за собственную глупость замужеством.

– Можно провести обряд разделения пути. Точнее слияния…

– А разве это не то же замужество? – настороженно удивился Хорек.

– Открою вам великую тайну – далеко не одно и то же. Вы оба останетесь свободны в выборе.

– Каком выборе? Все уже решено! – Я возмущенно засопела. – Ведь нарушать традицию вы не собираетесь?

– Нет, это одна из основ нашей жизни… но я поясню, дети. Путь будет один, но идти по нему можно рядом, друг за другом и даже по отдельности… как вам захочется.

Я зло выругалась. Выбор, так его!

– Теперь понимаешь, каково твое положение? – спросил Сташ. – Промолчала бы – осталась свободной.

И тут до меня дошло. В контексте сказанной ночью фразы о защите дарующих жизнь… Вскочив, я шагнула навстречу орку и почти выкрикнула:

– Защитник! Вы всех своих женщин защищаете даже от права самой выбрать дорогу? Безнадежный идиот! Безнадежно благородный идиот! Кому нужна свобода, купленная ценой обмана и глупейшего самопожертвования?! Я – принцесса, и я вполне осознаю свои поступки, и совесть у меня имеется, которая не позволила бы купить спокойствие ценой чужой жизни!

Я наступала на орка, тыкая в него пальцем. Он пятился, пока не уперся спиной в покрывало, отделяющее женскую половину.

– К тому же вся наша жизнь лишь иллюзия выбора. Для меня, нас существует лишь долг, а выбора не было и нет!

– Остановись, – схватив меня за руки, прошипел Сташ, – остановись. Я понял. Я ошибся, ниэ-сай. Извини.

– Да вы должны на коленях меня благодарить!

– Это лишнее, – заметил старейшина и посмотрел на меня со странным интересом.

Высвободив руки из тисков орка, я ответила ему чистым, незамутненным взглядом. Приму любое решение, отец мой.

Хорек неожиданно рухнул на подушки и расхохотался в полный голос.

– И кто кого защищал и вел, скажите мне, айгэ? – выдавил он.

– Это не суть важно. Вы оба согласны на аи-но-шаер?

– А что это? – поинтересовалась я.

– Я же говорил, слияние путей, – ответствовал старейшина.

– Извините, я поняла, – пожимаю плечами, – но теперь предпочитаю перестраховаться. Мало ли… мне незнакомы эти ритуалы.

– Ничего особенного, – подал голос Сташ Рэй, – древний обряд, обмен клятвами на крови.

– И много надо крови?

– Достаточно пары капель.

– Ну и ладно. – Я успокоилась и отдала орку, виновато улыбнувшись, снятые с его пояса бляшки. Совершенно машинально стянула… Тот подмигнул.