Принцессы Огненного мира - Алексеева Яна - Страница 31

Еще была Версана, берка-полукровка, собравшая по городам и весям десяток осиротевших щенят. И я.

Мужчины-тигры здесь появлялись нечасто, предпочитая охоту и патрулирование границ, а когда приходили, старательно меня избегали. Прочие демонстрировали стоическое спокойствие, и тут уж я сама старалась не попадаться им на глаза.

А вот дети…

Сначала они боязливо толпились у ограды, потом сверкая любопытными глазами, чинно и благородно посиживали в маленьком дворике, а через десяток дней уже весело носились по всему домику, пили чай и слушали странные, но жутко интересные истории из жизни королей. А затем, едва только мои несчастные ноги чуть поджили и позволили делать больше двух шагов, дети принялись таскаться за мною. А еще позже принялись опекать меня, признав младшим членом своей стайки.

Странно, но война и потеря близких не ожесточили их души, хотя в раскосых детских глазах то и дело мелькала недетская печаль. То была, я думаю, заслуга Версаны.

После дворцов привыкать к деревенской жизни было тяжело. Но куда деваться? К тому же были и приятные моменты. Знание этикета и правил поведения шести королевств не особенно нужны в лесу, указания раздавать тоже некому, а прочее… забота уже не моя.

Это ли не счастье – сбросить с себя ответственность за поведение полутора сотен слуг и камергеров?

День мой складывался так.

Утром вставала рано, чуть ли не с петухами. Никогда не была соней, знаете ли… одеваться приходилось самой, но ведь не в придворное платье! Горничные не нужны, да и прическу делать не надо! Потому что у оборотней принято носить простую льняную и хлопковую одежду плюс иногда кожаные жилетки и колеты.

Завтрак – тоже не прием послов сопредельных держав. А вот умывание… брр! Холодной колодезной водой! Потому что печку я топить так и не научилась. Сложно это. Хорошо хоть начало лета на дворе.

И никаких мазей, притираний и благовоний! И то, и другое, и третье сгинуло в лесу с половиной багажа. Зато бальные платья, туфли, сорочки, чулочки, кружева и бриллианты уцелели. И уложены были за ненадобностью в большой сундук. Эти фрейлины… дурехи! Не проконтролировала я их, занятая последними распоряжениями… насчет траура и все такое.

Кстати, Версана все порывалась привести дом в жилое состояние. Ну печь побелить, занавески повесить, ковры постелить, крыльцо покрасить. Мне в таком важном деле она не доверяла и ждала, когда кто-то из мужчин, занятых на стройке, освободится. Правильно, вообще-то… я – белоручка. Даже вышивать не умею.

До самого обеда я обычно сидела во дворе у Версаны, наблюдая, как она суетится по хозяйству, и по мере сил отвлекая от нее детей.

Хозяйство у оборотней, наверное, деревенское. Я не специалист по огородничеству… Они в основном держат птицу и выращивают овощи. И уделяют огромное время охоте. Подозреваю, тут дело не только в том, что коров в лесу держать негде, но и в инстинктах, властно требующих дикой крови. Немалое хозяйство и куча голодных ртов… брр! Мне, по крайней мере, не надо было кормить подчиненных.

Вдыхая ароматы, доносившиеся из кухни, я невольно вспоминала разные рецепты. Порой весьма экзотические. Харрийская печеная змея в соусе из белого вина, например. И истории, связанные с ними. Как один граф подавился рыбьей костью и мне пришлось долбить его по спине, а посол Тирланда возмущался, что ему подали трезубую вилку вместо двузубой…

Версана громко смеялась, сверкая карими глазами, ребята восторженно внимали, а потом тащили меня в лес. За хворостом, ягодами и травами.

Когда я согласилась на эту авантюру в первый раз, хозяйка возмутилась:

– Как можно, вы же принцесса! Недостойно!

– Глупости, – безмятежно отмахнулась я. – Мне лучше знать, что достойно, а что нет. К тому же я живу здесь, ем вашу еду, ношу ваше платье… пора и пользу приносить, да?

– Не для того вы здесь живете!

– А для чего? Не знаете? Я тоже…

Так что кэри не одобряла моего поведения, но и не протестовала.

Чего она не могла мне никак простить, так это того, что я обрезала длинные косы. После пары прогулок по лесу стало совершенно ясно, что локоны по пояс только мешают. Цепляются за сучки, путаются в кустах, лезут в глаза, а вечером из волос приходилось выбирать огромное количество репьев. Без должного ухода они начинали завиваться мелкими кольцами, а у корней начала пробиваться рыжина. Как сокрушалась Версана о загубленной красоте, собственноручно отрезая мою косу, согласившись на это только после того, как я пригрозила заняться этим сама!

Откуда у нее такие материнские… инстинкты?

Теперь мою голову украшала копна мелких кудряшек. Смешно. И так неподобающе!

Ну к счастью, теперь я не обязана носить высокую придворную прическу. Достаточно аккуратной косынки.

Дети с воплями, гиканьем и рычанием носились по лесу в том или ином облике, а я или сидела на облюбованном пеньке, или ходила кругами вокруг деревни, собирая ягоды и сушняк. Надо было слышать, как ругалась берка, принимая результаты моего труда. И это тоже она считала неподобающим для принцессы и гостьи занятием.

В лесу было хорошо. Запах прелой прошлогодней листвы, свежей зелени, цветущих трав… Уткнувшись носом в землю, я ползала по поляне, собирая первую землянику.

Смешно, но иначе я просто не увижу или спутаю, скажем, с волчьей ягодой.

Ребята искренне обрадовались, поняв, что есть кто-то, знающий о жизни еще меньше, чем они. И, охотно делясь со мной своими знаниями о лесе и его обитателях, они испытывали чувство превосходства, ранее им недоступное. Так что зверобой с мятой я научилась определять по запаху, закрывая глаза.

– А вы совсем непохожи на настоящую принцессу, – вырвал меня из задумчивости звонкий голосок лисенка.

– Какие же они должны быть? – улыбаясь, спросила я.

– Гордые!

– Высокомерные!

– Красивые!

– Благородные!

Ребята дружно загалдели, прыгая вокруг меня, а маленький пард требовательно потянул за подол. Отдав ему последний кусок ветчины, я спросила:

– А много вы принцесс видели?

– Не-ет… – протянула маленькая киска.

– То-то же. Принцессы бывают разные. Добрые и злые, глупые и умные. Вот я была такой, какой меня желали видеть окружающие. Какой? Гордой и самоуверенной. Это весьма тяжело – пытаться оправдывать чужие ожидания.

Дети замерли, внимая моим словам как божественному откровению.

– Принцессы… имеют много обязанностей, и каждую из них… нас связывает долг. Перед семьей, страной, людьми, находящимися в твоей власти. Потому и приходится делать то, что должно и что требуют от тебя окружающие. Но не в этом заключается подлинное благородство и красота, а в том, чтобы иметь смелость хотя бы в одиночестве быть самой собой. Чтобы признаться хотя бы самой себе в том, что ум и красота, честность и смелость сами по себе ничего не стоят, если даже ты сам забываешь о них, если никто не видит твоего подлинного лица. Быть идеалом в чужих глазах легко, но это лишь призрак величия. А вот совершенствовать себя ради будущих сражений за право обладать индивидуальностью и не бояться говорить правду всегда и везде гораздо тяжелее, чем даже носить подобающую случаю маску и вести себя так, чтобы ни на шаг не отступать от правил, придуманных теми, кто сам не желает становиться лучше. Так что главное для принцессы, как и для всех остальных, и для вас тоже – быть честным хотя бы с самим собой.

Встряхнувшись, я перестала излагать детям плоды своих одиноких ночных размышлений.

– Но давайте я расскажу вам о смелой принцессе Севилье и ее верных рыцарях…

Через пару дюжин дней я с закрытыми глазами могла назвать всех своих… да, уже своих, ребят. Трое юрких лисят, двое рыжих лет по восемь и один черный, пара кошечек тигровой расцветки, уже сейчас красавиц, брат с сестрой – степенные и серьезные беры, трое тигрят-полукровок и дымчатый хитрец пард. Кроме того, вокруг нас порой кружили разновозрастные тигрята, жившие в своих семьях, осторожно прислушивавшиеся к моим сказкам.