Власть доллара - Тулаев В. Е. - Страница 16

Критика промышленных трестов была широко распространена. В своей работе «Правда о трестах» Джон Муди скрупулёзно показал, что под их распространяющимся влиянием оказались сталь, цветные металлы, нефть, табак, флот, сахар и железная дорога.

Здесь особо выделялись Дж. П. Морган, братья Рокфеллеры, Эдвард Гарриман, Джон Мак-Кормик, Генри Хавемейер и Томас Ф. Райан.

В истории похода «финансового клана» на центральный банк, выделяются два эпизода:

1) финансовая паника 1907 г., которую банкиры и их пособники использовали для обострения вопроса о необходимости учреждения национального банка. (То, что Уолл-стрит ускорил данный кризис, было доказано гораздо позже).

2) головокружительный взлёт немецкого банкира Пауля Варбурга и его миссионерское рвение в продвижении модели Рейхсбанка Германии для США.

В 1907 г. по-прежнему оставалось несколько капиталистов, желавших бросить вызов Уолл-стрит и оспорить первенство нью-йоркских воротил. Среди этих аутсайдеров значился медный магнат из Монтаны Фридрих Огастус Гейнзе, который был выбран ключевой мишенью во время паники 1907 г.

Свой капитал, нажитый на меди, Гейнзе переместил в Нью-Йорк. Там он присоединился к Морзе из «Айс траст». В то время Морзе главенствовал в Банке Северной Америки. Используя активы данного учреждения, Гейнзе и Морзе совместными усилиями взяли под контроль Национальный торговый банк.

Аналогичная участь постигла траст-компанию Никербокера — союзника Трастовой компании Америки и «Линкольн траст». Затем Гейнзе и Морзе зарегистрировали спекулятивное предприятие «Объединённая медная компания». Именно игры с ней на фондовой бирже ускорили кризис 1907 г.

Подконтрольные «денежному тресту» банки востребовали свои займы у «Объединённой медной компании» и организовали массовое изъятие вкладчиками депозитов из Национального торгового банка, принадлежавшего Гейнзе и Морзе. Сейчас в большинстве случаев признаётся, «что панику 1907 г. предопределила попытка избавиться от Гейнзе».[52]

В 1913 г. действия денежного треста и обстоятельства возникновения паники 1907 г. расследовались Комитетом Пуджо. Комитет отметил особую роль фирмы Дж. П. Моргана.

С 1900 по 1920 гг. денежный трест был фактически подконтролен банковской фирме Дж. П. Моргана. Сам Морган руководил трестом до своей смерти в 1913 г.

Его дело продолжили сын Дж. П. Морган-младший и «чёртова дюжина» из пятнадцати компаньонов, находившихся в тесном взаимодействии с Рокфеллером, Гарриманом и Куном Лебом. После длительного документированного расследования в 1912 г. Комитет Пуджо заключил, что «денежный трест» стал:

«Наибольшей опасностью за всю историю нашего государства, грозившей свободе конкуренции в промышленности. Опасность заключалась в концентрации кредитования в руках небольших финансовых групп путём контроля над банками и отраслями промышленности.

При господстве в финансовом секторе группы банкиров, их партнёров и пособников, свобода конкуренции невозможна. Все её преимущества сводятся на нет, будь то накопление капитала или реализация крупных выпусков облигаций.

Действия данной влиятельной группы, описанные здесь, оказали более пагубное воздействие на свободу конкуренции, нежели активность всех остальных трестов вместе взятых. Хотя там, где простирается влияние трестов, о базовых принципах конкуренции не может быть и речи. Если подобная ситуация будет иметь место и далее, то все попытки восстановить нормальные условия свободы конкуренции в промышленном сообществе будут тщетны».[53]

В общественной дискуссии по поводу ещё не существовавшей Федеральной резервной системы, финансовый крах 1907 г. сразу же был использован, как повод для возможного учреждения центрального банка Соединённых Штатов.

Федеральную резервную систему представили, как панацею от всех финансовых бед. Тем не менее, паника 1907 г. была преднамеренно организована брокерами компании «Стандард ойл» и фирмой Моргана.

Другими словами, одна и та же группа, имевшая виды на извлечение выгоды от учреждения центрального банка, организовала панику с целью убедить электорат в необходимости существования данного института.

В служебном отчёте конгресса от 1976 г. наглядно показано, каким образом эта частная монополия с 1913 г. удерживала на протяжении десятилетий свою власть. После списка имён руководителей, возглавлявших Федеральную резервную систему в середине 1970-х гг., даётся следующее заключение:

«В двух словах это можно описать так. По-видимому, члены правления Федеральной резервной системы представляют собой небольшую элитарную группу, имеющую подавляющее влияние на экономическую жизнь нашего народа».[54]

Важно заметить, что Федеральная резервная система является частным акционерным обществом. В XIX веке денежному тресту была предоставлена законная монополия, в то время, как иные монополистические инициативы до сих пор подпадают под антитрестовский закон Шермана.[55]

Федеральная резервная система — это монополия, а для сохранения статуса монополии она должна обладать политической властью.

Также заслуживает внимания то обстоятельство, что частнособственническая природа Федеральной резервной системы постоянно затушёвывается. А ведь это — очень важный аспект. Данная проблема должна обсуждаться всенародно — кто чем владеет, какие прибыли извлекаются из этой монополии.

Там, где в 1907 г. заседал Дж. П. Морган, в 1970-е гг. мы обнаруживаем Дейвида Рокфеллера, а сегодня — Алана Гринспена. «Уолл-стрит Джорнал» в 1977 г. показала, как эти приспособленцы использовали конфиденциальную информацию в личных целях.[56]

В 1907 г. одним из них был Дж. П. Морган, пригласивший для собеседования министра финансов. В 1980 г. Дейвид Рокфеллер вызывает к себе Генри Киссинджера.

Каким образом денежному тресту удалось учредить центральный банк и взять его под свой контроль в стране, где общественное мнение изначально было настроено против подобной инициативы? Судья Брандейс описывает данный процесс следующим образом:

«Развитие в наших условиях финансовой олигархии, с которой мы знакомы по истории политического деспотизма, — это узурпация, протекающая путём постепенного захвата, нежели насильственных действий; а также путём «продуманной и часто полностью скрытой концентрации».

Это те самые процессы, которые позволили императору Августу стать хозяином Рима. Создатели нашей Конституции подозревали о подобных опасностях для нашей политической свободы, раз имели осмотрительность предусмотреть разделение властей».[57]

Дж. П. Морган, контролировавший денежный трест, понимал все преимущества «скрытого» и «постепенного захвата». Он всенародно выступил против законопроекта о Федеральной резервной системе, являясь, в то же время, одним из инициаторов его продвижения.

Компаньоны Моргана были тщательно подобраны и понимали суть происходящего. В обмен на абсолютную лояльность они получили гарантированную возможность разбогатеть за счёт политической и финансовой мощи монополии.

Пока Морган номинально оставался единственным главным компаньоном, он полностью удерживал власть внутри фирмы. Несколько компаньонов Моргана посвятили себя политике. Но большинство предпочитали действовать за сценой.

В период с 1900 по 1930 гг. четверо партнёров Моргана стали исключением из этого правила. Глядя на их деятельность сегодня, можно проследить за тем, как они использовали двуличность для достижения своих целей.

Этой четвёркой были — Э.П. Дейвисон, Дуайт Уитни Морроу, Эдвард Р. Стеттиниус и Джордж В. Перкинс.

В книге «Уолл-стрит и большевицкая революция» мы писали о том, что фирма Моргана направляла революцию так, чтобы озолотиться при любом исходе — кто бы ни пришёл к власти в России.[58]