Цифровой, или Brevis est - Дяченко Марина и Сергей - Страница 2

Они вышли из дома одновременно – отец, мать и Арсен. Отец сел в черный «Фольксваген», мать в серую «Тойоту». Арсен спустился в метро; очень удобно: школа всего в одной остановке. Никаких пробок. Никаких пересадок. Десять минут отчаянной толкотни – и ты на месте.

Как всегда с утра, он почти ничего не соображал. Остановился у автомата с горячими напитками, взял себе двойной кофе. Пятница – послезавтра, времени нет, но шестеренки уже сложены как надо. Еще чуть-чуть, смазать зубчики, подтолкнуть мизинцем – и механизм заработает, заработает…

– Снегов!

Он обернулся. Марьяна Чабанова, в изумрудной меховой курточке, с изумрудными, вечно распахнутыми глазами. Одноклассница.

– Привет.

– Чего тебя в школе нет? Я думала, ты болеешь…

– Болею, – согласился он и отхлебнул кофе.

– У тебя глаза красные, – сказала Марьяна не то с осуждением, не то с сочувствием. – Пьешь? Колешься?

– Пью, – он сделал еще глоток. – Колюсь.

Она засмеялась. Приятно было смотреть, как она смеется, – легко, без скрытого смысла. Искренне веселится.

– А если честно?

– Я работаю, – признался он неожиданно для себя.

– Где?

– В министерстве.

– Курьером?

– Министром!

– Вот умница, – она кокетливо поправила шапочку-наушники. – Слушай, я на первый урок все равно не пойду уже. Давай по пирожному? Угощаю!

Половина девятого. Вне Сети он всегда чувствовал время, не глядя на часы. Обычно к девяти он уже снова был дома – не выходя на поверхность, пересаживался с одного поезда на другой, возвращался в пустую квартиру и садился за компьютер. Такое положение вещей не могло существовать долго, но пока оно держалось, и Арсен намеревался выжать из него все возможное. С толком использовать любую минуту.

Марьяна смотрела, улыбаясь.

– Ну давай, – согласился он, поколебавшись. – Только каждый платит за себя.

У него были карманные деньги – не так мало, если считать, что он почти ни на что не тратил. Он взял себе шоколадное пирожное и опять – кофе. Марьяна заказала клубнику со сливками.

Мимо высокого окна шли прохожие. Там, на улице, начался дождь со снегом. Здесь, в кафе, было пусто в этот час и – по ценникам – дорого.

– Вот мой братец работает, – задумчиво сказала Марьяна. – Уже «Ниссан» себе купил. Правда, старый.

– Молодец, – Арсен кивнул.

Одна парадная мантия стоила больше, чем его отец зарабатывал за месяц. А к мантии полагаются парик, туфли, шпага; если Министр явится на Ассамблею без достойного прикида – его никто не станет слушать. Статус – это деньги, деньги – это статус, но реальная власть куда круче того и другого.

Если бы без денег можно было дотянуться до власти…

– Скажи честно – где ты работаешь? – спросила Марьяна, прищурив изумрудные глазищи. Ее шубка была расстегнута; Арсен задержал взгляд на округлой груди под тонким свитером.

– Развожу породистых собак.

– Да?! А какой породы?

– Всяких.

– Что, в квартире? А родители?!

– Родители не знают, – он снисходительно улыбнулся. – Я в Сети развожу собак, нарисованных. Бывают дороже настоящих, если породистые. Если их правильно воспитывать, подбирать партнеров, лечить, дрессировать…

– В Сети?!

– Никогда не слышала? Люди заводят в Сети собак, держат в виртуальных домах… Водят в гости к соседям… Возят на выставки… Гордятся медалями… Некоторые устраивают собачьи бои, но я бойцовых не выращиваю. У меня декоративные и охотничьи, – Арсен поймал себя на воодушевлении. Он никому не рассказывал – вот так, за столиком, в реале, – о своей работе.

Марьяна недоверчиво хмыкнула.

– Ты что, ни в какие игры не играешь? – спросил он недоверчиво.

– Я блоггер, – сказала она с достоинством. – У меня три сотни френдов.

– Знаю! У меня мама тоже блогер. – Арсен с удовольствием нарушил красоту и целостность шоколадного пирожного и увидел отпечаток своих зубов в гуще коричневого крема.

Его мама никогда не смотрела сериалы по телевизору, и в детстве он потихоньку этим гордился. Зато его мама жила внутри сериала, он стал это понимать только в последние полгода-год. Она изо дня в день пересказывала отцу за утренним кофе или в воскресенье, за разогретым в микроволновке завтраком, – пересказывала чужие разговоры, комментировала события и реплики, и на ее одухотворенном молодом лице ясно горели глаза. Она следила за жизнью не менее сотни людей, некоторые из них были ее близкими друзьями, некоторых она ненавидела по-настоящему: «После этого его поста, в субботу… Господи, ну вот же дрянь, совершенная дрянь, подлец, и гордится этим! Я его забанила, не понимаю, как они могут ходить к нему и комментировать, это все равно что купаться в навозной куче…»

Марьяна подхватывала ложечкой клубнику из вазы, слизывала белый молочный слой и любовалась ягодкой, держа ее за зеленый венчик.

– Ты чего ее разглядываешь?

– Я представляю, будто лето, – объяснила Марьяна. – Очень люблю июнь. В июне вот такая клубника, – она повернула ягодку, будто елочную игрушку. Потом отщипнула зеленый венчик и бросила клубничину в рот.

– А на фига тебе блог, Марьяна? – спросил Арсен. – Вести дневник напоказ – это как-то…

– Ерунда! – Марьяна слегка обиделась. – Это обывательское суждение человека, далекого от вопроса. Блоги бывают разные, для разных целей. Кто-то в самом деле ведет дневник напоказ. Полно таких дураков. Им внимания хочется. Или скандала. А я на журфак собираюсь, для меня блог – испытательная площадка, чтобы ты знал. Я пробую некоторые концепты.

– Получается?

– А то! Каждый день прибывают френды, и это без специальной раскрутки… Знаешь, что я заметила? Пишешь обыкновенный, средний, незаметный пост – комментариев мало, а френды прибывают. Напишешь что-то острое, скандальное – комментариев много, а френды отваливаться начинают. То ли обижаются, то ли завидуют…

Арсен заметил в ее глазах особые искорки – так выглядит человек, которому интересна тема разговора. Вот и мама, когда говорит о своем журнале, будто светится изнутри.

– Зайди как-нибудь, ладно? – Марьяна выловила из вазочки последнюю клубничину. – У меня во френдах наши из класса: Лада, Света, потом вот Игнат из параллельного…

– Заманчиво. – Он вытер губы, оставив на белой салфетке шоколадные отметины. – Ты на второй урок идешь?

– Иду. – Она казалась разочарованной, что разговор так быстро закончился. – А ты?

– У меня дела. – Он поднялся. – Извини.

Никто не должен был знать, что Министр заработал стартовый капитал разведением щенков. Арсен всегда тщательно разделял две свои ипостаси. И, разумеется, никогда и нигде не оставлял реальных данных. Его знали как Доктора Ветти, пятидесятилетнего врача из Самары. Клиенты почему-то доверяли врачу, хотя для воспитания виртуальных псов не требовалось медицинского образования.

«Родословная – пятьдесят три поколения. В роду сотни чемпионских титулов, есть одна Мисс Мира по собачьей версии – прапрабабка. Он умнее обычной собаки. Непременное условие – вы должны заниматься с ним каждый день. Если у вас работа или еще что-то отвлекает – лучше не берите этого пса. Возьмите что-то попроще. Этот затоскует, если вы не будете с ним разговаривать хоть один день… Потом у него наступит депрессия, и он погибнет».

«Он будет узнавать меня? Или я могу попросить, например, жену войти под моим ником и погладить его?»

Арсен улыбнулся в монитор. Пальцы его бегали так же быстро, и текст в окошке появлялся в темпе обычной человеческой речи:

«Вы знаете, в этом есть что-то мистическое. Если ваша жена или кто-то из родственников зайдет под вашим ником – пес обрадуется. Но если вы будете с ним заниматься, если он станет по-настоящему вашей собакой – он станет узнавать вас… не по нику. Не по ай-пи адресу. Этому нет технического объяснения. Просто он привыкнет к вам и будет вас чувствовать. Это проверено».

Собеседник задумался. Арсен не видел его – по экрану носился белый щенок с черными ушами, таскал в зубах живописно-рваный ботинок. В окошке чата – в углу экрана – мигал курсор.