Глупая серая мышка (СИ) - Бульба Наталья Владимировна - Страница 2

Вообщем, это тоже я. Но другая. Коктейльчик такой, из двоих. Я — человек, и моя сущность.

Волосы длинными тонкими косичками скользнули к полу, скрывая, как исчезает в мареве мой непрезентабельный костюмчик. Пламя с ладоней двумя языками скользнуло по обнаженному телу, укрывая его длинной полупрозрачной туникой. Моим танцем сегодня будет огонь, а сама я буду льдом.

Алое на голубом.

Красиво.

А потом я забыла все. И остались только мы: музыка, моя душа и танец. Барабаны отбивали четкий ритм, руки крыльями взметнулись в небо, вокруг меня огонь, но я — лед. Мое тело скользит между языками пламени, руки взлетают и опадают, но моя душа холодна как зимняя ночь. Шаг, шаг, еще шаг. Ножные браслеты тревожно звенят — горячо, тело извивается в немыслимом темпе, огненные плети — ни один волосок не должен коснуться невыносимого жара. Ведь я — лед, я могу растаять. И исчезнуть, и ускользнуть водой сквозь пальцы. Меня кружит снежной метелью. Я и танец, словно два клинка, мы ищем, друг друга, чтобы кто-то из нас перестал дышать. И я борюсь за свою жизнь, борюсь сама с собой, с ритмом музыки, с тоской души, которая требует свободы, с телом, которое не успевает жить между огнем и вьюгой. Я борюсь с его глазами, которые неотрывно смотрят на меня и мой танец. И я вижу в них боль, тоску, так похожие на мои. И понимаю, что я опять нашла лазейку.

Глупенькая серая мышка.

Мои руки, объятые огнем, тянутся к нему, но в глазах — лед. Он пытается отвести взгляд, но уже поздно. И он понимает это.

Я — не маг, я не воин. Я — танцовщица стихий. Одна из тех немногих свободных, кого не заперли в гаремах в роли любимых игрушек. И эту, пусть и иллюзорную, свободу терять я не собираюсь.

Даже за самые сногсшибательные глаза (а уж я-то толк знаю, видела глазки у драконов, потом с десяток лет комплексами мучилась). Даже за самую ехидную улыбку. Даже за четверку лучших друзей, что у меня были.

Ни за что.

Холод моих глаз обволакивает его боль и тоску. И они разлетаются хрустальными осколками. Потому что я этого хочу. Потому что это мой танец. Потому что он — мой пленник. И он сдается. На его лице еще та же самодовольная улыбка, но я нежно прикасаюсь к его губам, и они застывают, покрытые хрусталиками инея.

Но я не дам ему замерзнуть, и с тихим шепотом я вдыхаю в него огонь. Живи, мой хищный домашний питомец. И не совершай больше таких ошибок. Не позволяй себе оказаться в танце стихии.

Мелодия затихает, и я отступаю. С наслаждением рассматривая свою работу: покрытую ледяной коркой мужскую фигуру, с горящими бессильным огнем глазами.

Мы еще встретимся. И ты накажешь меня за сегодняшнюю выходку. Но это будет потом.

Танец окончен. На мне все тот же серый деловой костюм (люблю я этот цвет), длинные косички стянуты в куцый хвостик.

Тени расступаются передо мной — это не их спор. И приказа не было (ну-ну, замерзшим языком и обледеневшими губами). Но в их глазах я читаю единодушное мнение: дура.

Спорить не собираюсь.

— Вы народу память подчистить не забудьте. А то вдруг придется вернуться. Шугаться будут.

— Не беспокойся, Мышка. — ну вот, хоть у одного голос прорезался. — и подчистим и приберемся. А ты, береги себя.

Заботливый ты мой. Любимчик. Альдер. Старший в четверке. Из каких только передряг не вытаскивал меня.

До той глупой ссоры и еще менее умного спора.

— И вот еще. Держи.

Я машинально поймала. Перстень. Черный металл, не удивлюсь, если драконье серебро. Черный камень и… герб Калито. Приплыли.

— Ты теперь девушка свободная. Если вдруг будут сильно приставать.

Вот обормоты. Смешно им. А может мне уже надоело бегать. А может быть мне страшненько одной. Бывает. Почти всегда. А может, я хочу заныкаться в какую-нибудь норку, уткнуться в чье-нибудь плечо. И поплакать, но только не сильно. И так красотой не блещу, а с красными глазами и таким же носом — ужас.

— Спасибо. И вы, берегите себя. И его.

Все, пора исчезать. И, побыстрее. А то произведение моего искусства уже начинает подтаивать понемногу. Вон какой взгляд, так и пышет жаром.

Я небрежненько так помахала ручкой, и спокойно, сдерживая себя, чтобы не спрыгнуть с лестницы вниз головой, вышла из зала.

Глава 2

Вся эта история началась лет так… Короче… много. Меня тогда еще и в планах не было.

Моя бабушка из ведьм Тарасона. Мир такой. Из параллельных Земле. Как положено: магия, разные магические существа — наглые и… совсем наглые. Весело вообщем. Ну и, естественно, со своими разборками.

Кто с кем и чего не поделил — история (т. е. бабушка), об этом тактично умалчивала. А я и не настаивала. Сама потом в хрониках посмотрела. Боевая, оказалось, у меня была бабушка. И красивая. На портрете (все из тех же хроник) она со своим напарником — волком-оборотнем. Верхом на существах, с большим натягом, напоминающих лошадей. С таким очаровательным клыкастым оскалом. Парочка еще та. Детки у них могли бы быть взрывоопасные.

Но, не судьба. То ли не на ту сторону встали, то ли не за того заступились. Короче, оказались в ненужное время в ненужном месте. Друга боевого клан прикрыл, а вот бабушка… Нет, на костре ведьм не сжигали, да и в речке не топили. Все гораздо проще, блокировали магические способности и отпускали с миром. Только кому такой мир нужен? Многие лишенцы сами себе инквизицию устраивали.

Только не моя бабушка. Достав из тайничка припрятанные на черный день сбережения, она наняла мага. Тот и перебросил ее на Землю. В мир человеческий, с магией мало знакомый. Здесь, с куцыми остатками своих способностей, она могла бы творить чудеса. Но решила по-другому. И жила тихо, незаметно. Вышла замуж, родила детей. Может, кто и родился с задатками мага, не всегда они сразу раскрываются. Да выжили только моя мама, младшая, да сестра с братом — постарше. Все бесталанные.

И все было бы тихо и спокойно. Если бы судьба не вздумала подкинуть нашей семье такого милого поросеночка в моем лице. Я даже родиться по-человечески не смогла. Зачем-то захотелось мне раньше намеченного времени на белый свет посмотреть. А мозгов (их у меня уже тогда не было) не хватило понять, что таким не дорощенным здесь не место.

Вот тогда-то и пришлось моей бабушке вспомнить про свои скромные способности и старые ино-мирские связи. И кое-кто, откликнулся на призыв. Первым свой глаз на меня положил дракон. Ничего сверх-выдающегося в моей весьма скромной особе он не обнаружил, с тем и отбыл.

С тех пор я драконов и не люблю.

А после того, как я разрушила их воздушную крепость Эрис-Мариол — они меня тоже не очень… тепло встречают. Ну не признаваться же, что от этой красоты меня с катушек снесло качественно. Я начала танец со всеми стихиями сразу. Мне тогда и 13 не исполнилось. Ну и не удержала контроль. А стихии и рады стараться. Пусть скажут спасибо, что не одна в гости заезжала, а с наставницей. Ей, вместе с парочкой драконов, удалось утихомирить разыгравшийся шабаш.

Правда, поздно уже было. Только подвалы и уцелели.

После дракона были эльфы. На этих я тем более не смогла произвести впечатления. Ну и на бабушку зуб имели. За дружбу с оборотнями. И на зов пришли, чтобы позлорадствовать.

Это я так думаю. А спросить, как-то не довелось. Не любят они танцовщиц стихий. Особенно, эльфийки. И что мы им такого сделали? Ну, подумаешь, на выпускном экзамене зачаровали эльфийского правителя. С парочкой его отпрысков. И Советом Старших Домов. И всей их делегацией. А пусть не задирают носы: все такие красивые, умные, опасные.

И пусть мы потом неделю сидели на хлебе и воде. Экзамен нам засчитали, а за довольный взгляд старшей жрицы мы могли еще и не то сотворить.

А ведь ничего этого могло и не быть. Если бы, в тот момент, когда у бабушки уже опустились руки, удача не вспомнила, что всегда была благосклонна в женщинам нашего рода.

И проявила себя в… человеческой женщине. Старшей жрице храма стихий.

Чем зацепило ее мое тщедушное тельце? Как разглядела в непонятного цвета глазах будущую жрицу. Как почувствовала танцующую душу?