Алексей Справедливый - Иванович Юрий - Страница 19

– Все равно трудно… – задумчиво сказал король.

– Никогда не поверю, что у вас нет нескольких припрятанных козырей против кого угодно.

– Может, они и есть, но помощь Загребного была бы тоже очень кстати.

– Увы, дорогой Славентий! – Семен с искренним сочувствием развел руками. – Я вам и так уже помог, чем смог. Рад бы и еще, но сами знаете, я человек подневольный, и уже завтра мне надо мчаться на другой конец света.

Славентий Пятый стал нервно прохаживаться по часовне.

– И еще, – сказал Семен. – Кое-какие заслуги новый министр себе приписывает безосновательно.

Король сразу понял, о чем идет речь.

– Демонов не он разогнал?

– Вы забыли о переданных через меня инструкциях? Ведь то же самое вам обещало сделать Сияние.

– Вот оно как… Почему тогда у тебя в помощниках демонесса?

– Для наших общих нужд, – последовал расплывчатый ответ.

– А как же оно твою посланницу прикрывает здесь?

– Сам не ведаю, могу только строить предположения, – признался Семен.

Монарх замер, прислушиваясь к звукам снаружи. С улицы доносилось хоровое пение. Оказывается, и про Загребного были сложены гимны народными талантами.

Король взглянул на Семена:

– Слышишь, как тебя прославляют?

– Я человек скромный, меня это не впечатляет.

– Это похвально. Есть еще новости?

– Пока нет. Если что узнаю, передам через демонессу в письменном виде, она оставит листок под основанием лампы на вашем столе.

Король и Семен обменялись прощальным рукопожатием и расстались.

Выйдя на солнечный свет, правитель Сапфирного королевства был встречен восторженным ревом своих подданных, которые так и продолжали стоять на коленях. Приветственный взмах руки, лихой и выверенный, можно сказать, молодецкий прыжок на подножку кареты – и вот уже кортеж двинулся дальше.

И вряд ли кто усмотрел на лице Славентия Пятого несколько новых морщин, а в его густой шевелюре несколько новых седых волосков. И вряд ли кто догадался о предстоящих изменениях в судьбах нескольких сотен, а то и тысяч людей. Опытный правитель действительно умел выжидать и бить своих противников в самый нужный и единственно верный момент.

Тюремные приключения

Нельзя сказать, чтобы к Алексею в тюрьме относились плохо. Его не избивали и сносно кормили, в подземной камере было на удивление сухо и скорее тепло, чем холодно. Здесь не практиковалось такое издевательство над заключенными, как размещение политических в одной камере с отъявленными уголовниками. Нет, распределяли по двое да еще и сквозь пальцы смотрели на самовольную смену камеры. Надо было только спросить разрешения у коменданта, а точнее, предупредить его, и можно было с прогулки возвращаться уже в новую камеру. Да и конвоиров на работу в тюрьму выбирали, по всей видимости, только из числа флегматиков и любителей поспать в любом положении, в том числе и стоя. Хотя, конечно, и среди них попадались злобные и кровожадные типы, но это было скорее исключением, чем правилом.

Алексею было скучно в тюрьме. Единственным развлечением были разговоры с другими заключенными. Когда на поверхности светило солнце, жизнь в подземельях тоже била ключом. Гомон стоял почище, чем на базаре.

В последние два дня все обсуждали заявление двух заключенных из камеры, расположенной в конце длинного тюремного коридора. По их словам, ночью в камеру нагрянул демон и принялся над ними издеваться. Он щекотал их, колол и бил до тех пор, пока они не потеряли сознание. Утром они пожаловались коменданту. Комендант сказал, что даже наземные этажи тюрьмы находятся в глубине демонического уровня, а до этого коридора никакому демону не добраться и подавно. Но тем не менее сигнал не был оставлен без внимания.

Когда на следующую ночь из дальней камеры вновь раздались крики, туда незамедлительно проследовал штатный Шабен. Он долго стоял возле решетки, подсвечивая себе магическим светом и наблюдая за тем, как оба зэка корчатся на полу и чуть ли не выворачиваются от щекотки наизнанку. А потом громко сказал, так что его услышали во всех притихших камерах:

– А ну, кончайте комедию ломать! Никаких демонов тут у вас нет!

Оба несчастных заключенных начали умолять его присмотреться лучше, клятвенно заверяя, что и в данный момент над ними продолжают издеваться, но Шабен был неумолим:

– Хватит придуриваться! А то прикажу распять на стенах кандалами!

Но и такая угроза не возымела действия. Страдающие от невидимого никому демона люди продолжали вопить, умолять и сходить с ума прямо на глазах. И просто настаивали на переводе их в другую камеру. Мало того, согласны были и на карцер. Пришлось вмешаться коменданту. В присутствии Шабена он лично все осмотрел, посетовал на то, что все остальные камеры заняты, а в карцере сидят два особо буйных уголовника. А потом тихим добрым голосом посоветовал двум зэкам:

– А вы попросите демона, чтобы он вас не трогал. Хорошенько попросите. Потому что если будете кричать и дальше и мешать другим спать, то я выдам тюремщикам копья и прикажу вас забить насмерть, как заразных сумасшедших. Понятно? Вот и помалкивайте для собственного здоровья.

Парочка сочла за лучшее внять совету, и остаток ночи прошел в относительной тишине. Да, были стоны и сдавленные вскрики, но оба зэка все-таки старались не шуметь, хотя чего им это стоило, знали только они сами.

На следующий день исхудавшие и посиневшие жертвы демонических издевательств предложили соседям по тюрьме поменяться с ними камерами, посулив отдать тем, кто согласится, все, что угодно. Конечно, «все» – слишком громко сказано. Речь шла лишь о том, чем можно обмениваться и на что можно играть в тюрьме. Ну и еще о том, что могут передать сюда родственники с воли. И добровольцы нашлись. Один из них, маленький проворный мужичок, договорившись об оплате своей услуги, еще и принялся делать ставки на то, что вполне спокойно переживет предстоящую ночь. А вторым, из чувства жалости, вызвался Алексей. Но предупредил, что только на одну ночь.

«Принято!» – поспешно согласился зэк-мученик, боясь, что парень передумает. Он был рад хоть такой передышке.

Вот таким образом Алексей оказался в одной камере с мужичком-лилипутом с длинной, давно не чесанной шевелюрой.

– Зря ты, парень, позарился на «богатства» этого придурка, – писклявым голосом сказал ему мужичок. – Или так нужда допекла?

– В хозяйстве все пригодится…

– И большое у тебя это хозяйство?

– А тебе зачем знать?

Недоросток визгливо захохотал:

– Да потому что очень скоро ты мне будешь предлагать что угодно! Все отдашь, лишь бы на полу не корчиться. А я еще буду думать и торговаться.

– Значит, ты и мне помочь можешь?

– Пока еще не знаю, не слышал твоих предложений по оплате, – нагло заявил коротышка и развалился на нижних нарах.

Алексей тут же сдернул нахала оттуда и швырнул в угол. И сказал:

– Твое место там. Ну или наверху. И предлагать я тебе ничего, кроме как свернуть или не свернуть твою цыплячью шейку, не буду. А ты уж сам смотри: подойдет тебе такая плата или нет.

Сокамерник вполне живо вскочил на ноги. Он вовсе не казался испуганным.

– Ты ведь шаман, – сказал он. – Все об этом знают. И о том знают, что тебя пасхучу поят. Скоро ты навсегда своих сил лишишься. Впрочем, не переживай особенно: этой ночью тебя уже ничего не спасет.

– Это почему?

Мужичок осклабился:

– А потому, что на третью ночь варьеги особенно лютуют и запросто могут человека до смерти довести. Ждать недолго осталось. Полчаса, не больше.

– Это мы еще посмотрим, – сказал Алексей.

– Ну-ну! – хихикнул лилипут. – Скоро по-другому запоешь.

В следующий момент Алексей схватил его за горло и вздернул вверх, так что короткие ножки мужичка заболтались в воздухе.

– Да нет, петь будешь ты! И сейчас! И про все, что я спрошу! Иначе придушу, и дело с концом! И наутро все, кто на тебя делал ставки, будут очень огорчены твоим неподтвержденным реалиями бахвальством.