Голос скрипки - Камиллери Андреа - Страница 22

- Еще бы.

- Ты с этого момента откомандирован в «Телевигату».

- В каком смысле?

- А в том, что сиди там безвылазно, будто редактор какой-нибудь. И если кто объявится с новой информацией, говорить с ним будешь ты. А потом звони мне.

- Сальво? Это Николо Дзито. Я вынужден опять тебя побеспокоить.

- Есть новости? За тобой послали карабинеров?

Очевидно, Николо было не до шуток:

- Можешь сейчас же приехать в редакцию?

Монтальбано страшно удивился, увидев в кабинете Николо адвоката Горация Гуттадауро, специалиста по уголовному праву с весьма подмоченной репутацией, защитника всех мафиози в провинции, а также за ее пределами.

- Комиссар Монтальбано собственной персоной! - воскликнул адвокат, едва завидев Монтальбано. Николо выглядел слегка смущенным.

Комиссар вопросительно посмотрел на журналиста: что все это значит? Дзито объяснил:

- Адвокат - именно тот человек, который звонил вчера. Тот самый охотник.

- Ага! - отозвался комиссар.

С Гуттадауро лучше не иметь дел, не тот он человек, с которым стоит знаться.

- Слова, которые глубокоуважаемый синьор журналист, здесь присутствующий, использовал в телевизионной передаче для определения моей персоны, - начал адвокат голосом, каким произносят речи в суде, - заставили меня почувствовать себя подонком!

- О Господи! Да что я такого сказал? - встревожился Николо.

- Вы употребили буквально следующие выражения: неизвестный охотник и анонимный собеседник.

- Ну да. И что тут обидного? Ведь был же Неизвестный солдат…

- И «львиные пасти» для анонимных доносов в Венеции, - добавил Монтальбано, порядком развеселившись.

- Как же так?! - продолжал адвокат, как будто не слыша их. - Гораций Гуттадауро открыто обвинен в трусости? Я не стерпел, и вот я здесь.

- А почему вы к нам-то пришли? Ваш долг был обратиться в Монтелузу к доктору Панцакки и сказать ему…

- Вы что, друзья, шутите? Панцакки, стоя от меня в двадцати метрах, рассказывал совсем другую историю! Если будут выбирать между мной и им, поверят ему! Вы же знаете, сколько моих подопечных, людей ничем не запятнанных, пострадали от ложных показаний полицейских или карабинеров? Сотни!

- Слушайте, адвокат, а чем отличается ваша версия от версии доктора Панцакки? - спросил Дзито, который места себе не находил от любопытства.

- Одной лишь весьма примечательной деталью.

- Какой?

- А такой, что парнишка Ди Блази не был вооружен.

- Э-э, нет! Я вам не верю. Вы утверждаете, что сотрудники оперотдела хладнокровно открыли огонь только ради удовольствия убить человека?

- Я всего лишь сказал, что Ди Блази не был вооружен, однако они-то подумали, что он вооружен, у него в руках что-то было. Произошло ужасное недоразумение.

- А что такое он держал в руках?

Голос Николо Дзито дрожал от нетерпения.

- Свой ботинок, друг мой.

Репортер беспомощно опустился на стул, а адвокат продолжал:

- Я посчитал себя обязанным довести этот факт до сведения общественности. Думаю, что мой высокий гражданский долг…

И тут Монтальбано понял, что за игру затеял Гуттадауро. Это убийство не связано с мафией, так что своим свидетельством он не причинит вреда никому из своих клиентов, зато приобретет репутацию примерного гражданина и к тому же разоблачит злоупотребления полиции.

- Накануне я его тоже видел, - продолжал адвокат.

- Кого? - спросили озадаченные Дзито и Монтальбано в один голос.

- Парнишку Ди Блази, кого же еще? В тех местах отличная охота. Я его еще издалека заметил, хотя бинокля у меня не было. Он прихрамывал. Потом подошел к пещере, уселся у входа на солнышке и принялся за еду.

- Одну минуту, - перебил его Дзито. - Если я правильно понял, вы утверждаете, что молодой человек прятался там, а не в доме? Он же был от него в двух шагах!

- Что мне вам сказать, дорогой Дзито? За два дня до событий я тоже проходил мимо дома семьи Ди Блази и видел, что дверь была забрана здоровенной цепью. Я уверен, что в дом он вовсе не входил, возможно, чтобы не компрометировать семью.

Как убедился Монтальбано, адвокат был готов опровергнуть начальника оперотдела также и в том, что касалось укрытия Маурицио Ди Блази, а значит, обвинения против его отца, инженера, будут сняты с самыми неприятными для Панцакки последствиями. Он также убедился кое в чем другом, но это еще следовало доказать.

- Удовлетворите мое любопытство, адвокат?

- Слушаю вас, комиссар.

- Вы постоянно охотитесь, в суд, верно, и заглянуть некогда?

Гуттадауро улыбнулся, Монтальбано ответил ему тем же. Они друг друга поняли. Очень может быть, что адвокат в жизни не бывал на охоте. Те, кто действительно все видел и теперь прибег к его помощи, по всей видимости, были друзьями тех, кого Гуттадауро называл своими подопечными, а цель их заключалась в том, чтобы раздуть скандал в управлении полиции Монтелузы. Тут надо вести тонкую игру: ни к чему ему такие союзнички.

- Это адвокат сказал, чтобы ты позвонил мне? - спросил комиссар у Николо.

- Да.

Значит, им все известно. Они знали, что его обидели, думали, что он горит желанием отомстить, и были готовы его использовать.

- Адвокат, вы, конечно, знаете, что я больше не занимаюсь расследованием, которое к тому же можно считать закрытым.

- Да, но…

- Никаких «но», адвокат. Если вы действительно хотите выполнить свой гражданский долг, идите к судье Томмазео и изложите ему вашу версию событий. До свидания.

Он повернулся и вышел. Николо бросился за ним следом, схватил за руку.

- Ты знал! Ты знал всю эту историю с ботинком! Вот почему ты велел мне спросить у Панцакки про оружие!

- Да, Николо, знал. Но я не советую тебе использовать эти сведения в выпуске новостей. Нет никаких доказательств, что все произошло так, как рассказывает Гуттадауро, хотя, вероятно, так все и было. Будь осторожен.

- Но ты же сам говоришь, что это правда!

- Постарайся понять, Николо. Я готов поспорить, что адвокат понятия не имеет, даже где находится пещера, в которой прятался Маурицио. Он - кукла, которую мафия дергает за веревочки. Его друзья что-то прознали и решили, что им выгодно разыграть эту карту. Бросают в море сеть и надеются, что в нее попадутся Панцакки, начальник полиции и судья Томмазео. Потрясающий улов. Однако сеть из воды должен вытягивать кто-то сильный, то есть я, ослепленный, как им кажется, жаждой мести. Ну что, теперь до тебя дошло?

- Да. Как мне вести себя с адвокатом?

- Повтори ему мои же слова. Посоветуй идти к судье. Увидишь, он откажется. Но то, что сказал Гуттадауро, передай слово в слово Томмазео. Если он не дурак - а он не дурак, - то поймет, что и он под ударом.

- Но он-то не виновен в убийстве Ди Блази.

- Зато он подписал обвинение против его отца-инженера. А те готовы засвидетельствовать, что Маурицио не прятался в загородном доме. Томмазео, если хочет спасти свою шкуру, должен обезвредить Гуттадауро и его дружков.

- А как?

- Откуда мне знать, как?

Раз уж он все равно оказался в Монтелузе, то решил зайти в управление полиции, искренне надеясь, что не встретится с Панцакки. Бегом спустился в подвальное помещение, где находился экспертно-криминалистический отдел, прошел прямо в кабинет начальника.

- Добрый день, Аркуа.

- Добрый день, - ответил тот ледяным голосом. - Чем могу служить?

- Я тут мимо проходил, и меня любопытство взяло.

- Я очень занят.

- Понимаю, но я займу у вас одну минуту. Я желал бы получить кое-какую информацию по поводу той гранаты, которую Ди Блази пытался бросить в полицейских.

Аркуа и бровью не повел.

- Я не обязан вам ее предоставлять.

Просто невероятно, как он умел себя контролировать!

- Да ладно, коллега, будьте так любезны. Меня интересуют только ее цвет, размер и модель.

Аркуа не притворялся, он действительно был сбит с толку. В его глазах появился откровенный вопрос: а не рехнулся ли Монтальбано?