Прошел караван столетий (сборник) - Моисеева Клара Моисеевна - Страница 26

– Вот здесь проходит тропа, по ней кабаны пойдут на водопой, – пояснил Габбу. – Пусть охотники останутся здесь – они смогут перебить целое стадо. А мы с лучниками пойдем к водоему и погоним кабанов прямо сюда.

Так и решили. Двадцать воинов расположились в густой чаще, по обе стороны тропы, ведущей к озеру. Габбу вместе со своими лучниками пошел дальше.

Бежать! Нужно бежать сейчас, или будет уже поздно. Эта мысль не покидала Габбу. Но как освободиться от своих охранников и добыть оружие? Надо было перехитрить лучников. Габбу еще не успел решить, что ему делать, как послышался рев животных: у озера показалось несколько громадных кабанов. Лучники были так захвачены охотой, что позабыли строгий наказ Белушезиба. Момент для побега был самый подходящий. Габбу выломал с корнем крепкий дубок и изо всей силы ударил лучника по голове. Затем схватил его лук и пронзил стрелой второго лучника. Теперь надо было бежать. Уйти, далеко уйти, прежде чем воины, увлеченные охотой, обнаружат его исчезновение.

Бежать как можно быстрее – впереди лагерь урартов. А если догонят – смерть!

Габбу знал, что лагерь Улусуны совсем близко. Надо было бежать изо всех сил, чтобы попасть в свой лагерь раньше, чем Белушезиб обнаружит его предательство. Тогда урарты смогут захватить ассирийцев врасплох.

Лагерь Улусуны раскинулся у реки, вблизи зеленой долины, с трех сторон укрытой горами. В лагере с нетерпением ждали лазутчиков, но ни один из них еще не вернулся. То ли их задержали ассирийцы, то ли они потеряли дорогу и бродят в лесу… Улусуна уже решил послать новых людей в лагерь ассирийского войска, когда ему сообщили о возвращении Габбу. Полководец был очень обрадован приходу Габбу. Изможденный, задыхаясь от быстрого бега, тот первые минуты даже не мог говорить.

– Перехитрил! – с радостной улыбкой начал Габбу. – Я, бывший раб Асархаддона, перехитрил его полководца… Я завел их в густой лес, они на пути к нашему лагерю, но здесь не пройти колесницам, и не только колесницам, – конница тоже не пройдет сквозь лесные дебри. Пока они будут расчищать дорогу, мы должны их окружить и уничтожить.

Маленькие, быстрые глаза Улусуны радостно сверкнули.

– Вот как ты ловко придумал! – повторял Улусуна, похлопывая Габбу по плечу. – Мы оставим свои колесницы в этой зеленой долине, да и конницу возьмем не всю. Мы пойдем на них и завяжем битву, а потом я дам сигнал к отступлению. Ассирийцы должны подумать, что мы испугались их, и бросятся нас преследовать. А мы перевалим через горы и спустимся в эту долину. Здесь к нам примкнут наши боевые колесницы и конница. Они окружат ассирийскую пехоту и превратят ее в груду костей и мяса. О, хорошая будет битва! – восклицал Улусуна, предвкушая желанную победу.

По приказу полководца урартское войско выступило в расчете застигнуть ассирийцев врасплох.

– Ты сослужил мне службу, – говорил Улусуна, обращаясь к Габбу. – Теперь ты свободен. Иди куда хочешь, а в битву не вступай: тебя будут искать ассирийцы.

– Прошу тебя, мой полководец, – взмолился Габбу, – прикажи дать мне коня и меч хороший! Буду я мечом рубить ассирийские головы. Кто же, кроме меня, отомстит за отца моего Нарагу? Кто за Аплая отомстит?

Улусуна велел дать Габбу коня, меч и копье. А сам умчался на своей колеснице догонять боевые сотни.

В лагере Белушезиба было тихо и спокойно. Воины отдыхали на привале, когда появились охотники с богатой добычей. Вдруг один из них воскликнул:

– А где же раб с рваными ушами? Да и лучников нет… Где они?

Несколько воинов бросились к озеру и сразу же обнаружили убитых лучников. Раб бежал! Эта весть быстро долетела до лагеря. Белушезиб от ярости потерял дар речи. Опомнившись, он разразился проклятиями, каких еще не слышали его воины. Тут же затрубили в рог, и по приказанию Белушезиба воины тронулись. Полководец понял теперь, что раб подстроил ему ловушку.

Вскоре войско ассирийское столкнулось с идущими навстречу урартами. Урарты шли на врага полумесяцем и, засыпав передние ряды врага градом стрел, стали поджигать повозки и снаряжение горящей паклей, привязанной к стрелам. Ассирийцы в ярости отбивались. Их искусные лучники и копьеносцы обрушились на храбрых урартских воинов. Но в это время урарты стали отступать, и Белушезиб, воодушевленный удачей, направил свое войско вслед за ними.

Одно было плохо: в густом лесу не могли пройти колесницы, да и конница шла медленно. А Белушезибу надо было спешить, чтобы настичь урартов и разбить их жалкое войско. Пришлось оставить и колесницы и конницу. Дорогу расчищали землекопы. Белушезиб с пехотой следовал за урартами, и многих воинов Улусуны настигли ассирийские стрелы.

Урарты с боем отходили к горам, а войско Белушезиба преследовало их с победными криками. Полководцу казалось, что сами урарты приведут его к воротам Тушпы. Но вот урартское войско перевалило через хребет, и, преследуя врагов, ассирийцы очутились в зеленой долине. Тут испытанный в боях ассирийский полководец понял: так вот в какую ловушку завел их проклятый раб! Со всех сторон мчались на них урартские колесницы. Копья урартов поражали ассирийских воинов. Конница Улусуны окружила часть пехоты и угнала к скалам большую группу пленных. Белушезиб послал надежных людей за своей конницей и колесницами, а сам окружил сотню смелых урартских всадников, которые прорвались сквозь его пятидесятки. Вместе со своими копьеносцами он перебил их.

В пылу битвы ассирийский полководец не забыл дать приказание найти раба-предателя и доставить к нему для расправы. Два десятка отборных всадников умчались к месту самой ожесточенной схватки, где им было велено искать могучего чернобородого раба с рваными ушами.

Между тем наступила ночь, и сражение продолжалось при свете факелов и костров. Воины Белушезиба яростно сражались с урартами. Замешательство, которое произошло в ассирийском войске при внезапном нападении урартов, постепенно проходило, и Белушезиб видел, что не все еще потеряно.

На рассвете подоспели ассирийские колесницы и конница. С новой силой разгорелась битва. Ассирийцам удалось окружить большую группу урартской пехоты, и Белушезиб уже готов был забрать их в плен и обезглавить. Но в это время из-за гор появились новые тысячи урартских воинов. Они отбили своих пехотинцев и с победными криками бросились на ассирийцев.

Среди конных воинов, особенно отважных в бою, выделялся храбрый всадник в бронзовом шлеме, с помятым щитом. Это был Габбу. Он разил врагов своим острым копьем и так яростно отбивался от наседающих на него ассирийцев, что обратил на себя внимание всадников, которые были посланы Белушезибом на поиски раба. Всадники примкнули к ассирийской коннице и окружили отважную сотню Габбу. Казалось, гибель была неминуема. Габбу видел, как падали замертво его воины, которые всего лишь мгновение назад бесстрашно отбивались от врагов. Он с яростью наносил удары копьем, и каждый раз падал ассирийский всадник.

Но врагов было много, значительно больше, чем урартов. Что делать? Может быть, послать Рапага к Улусуне за помощью? Его сотня оказалась самой крайней в долине. Полководец, должно быть, не видит, в какой они опасности. Габбу ищет глазами Рапага, но не видит его. Неужели он убит? Не может быть… Только что он был рядом и прикрывал его своим щитом. Где же он, почему его не видно? Габбу яростно отбивается, подбадривает смелых воинов, которые сражаются рядом с ним и разят врагов своими копьями, а сам думает о том, что наступают последние мгновения его жизни.

– О боги, защитите! – шепчет Габбу. Вот упало еще трое лучших метальщиков копий. Надо отомстить! Габбу замахивается копьем и в тот же миг чувствует, как заметался под ним его горячий конь, его верный друг в этой страшной битве. У коня подбиты передние ноги, он падает… Габбу вскакивает и, пронзив ассирийца своим копьем, стаскивает его с лошади и садится на нее. Всадники, посланные на поиски Габбу, хотят взять его живым. Это они подбили его коня и теперь снова целятся. Но Габбу вовремя укрывается щитом. Снова ушла в сторону ассирийская стрела. Слышны воинственные крики урартов. Боги милостивы! Не они ли прислали сотню отважных урартских всадников? Впереди – смелый воин. Он словно слился со своим горячим конем. На лету пускает меткие стрелы. В страхе бегут от него ассирийцы. Габбу силится вспомнить, где он видел этого всадника. Да это же Луех!