Время хищников - Горес Джо - Страница 27

Он звонко шлепнул Дебби по заднице. Та взвизгнула.

— Пошли переодеваться.

Дебби зашла в спальню, что была по левую руку, закрыла за собой дверь, разделась. Долго изучала свое тело в зеркале. Длинные, стройные ноги, тонкая талия, высокая, стоящая грудь.

Поскребывание по стеклу заставило ее повернуться к окну, инстинктивно прикрыв руками треугольник волос под животом и грудь. Тут же она рассмеялась и плюхнулась на кровать. Через стекло на нее таращился бурундук. Он дважды качнул головой, а затем исчез, вильнув хвостом.

Какой он милый, подумала Дебби, надо положить ему горстку орешков.

Она быстро надела бикини. Страх, смешанный с истомой, охватил ее: скоро Рик узнает все секреты ее тела.

— Эй, хватит любоваться собой в зеркало, — крикнул из-за двери Рик. — Пошли купаться.

— Я не любовалась, — она вышла из спальни. — Этот бурундук...

Она недоговорила. Ее купальник состоял из узкой полоски материи, едва закрывавшей соски, и крошечных трусиков, так что не удивительно, что Рик вытаращился на нее. Дебби почувствовала, как краснеет под его жарким взглядом. Раньше-то он не видел ее даже в шортах, а сейчас она стояла перед ним практически голая.

— Я... я первой добегу до воды! — воскликнула она и помчалась вниз по ступенькам, лишь бы избежать его взгляда, да и самой не смотреть на мускулистое тело Рика.

В воду они влетели практически одновременно, с радостными воплями Рика и повизгиваниями Дебби. Начали брызгаться, потом Рик, естественно, «макнул» Дебби, они торопливо поцеловались и поспешили к берегу, на прожаренный солнцем песок, где улеглись на полотенца в дюнах, прячась от прохладного ветерка.

Хулио из своего укрытия более не видел их. Он негромко выругался и поплелся вверх по усыпанной гравием дороге, обошел запертые ворота и продолжил подъем к «рамблеру», который оставил на обзорной площадке.

Паршивый лгун, притворялся, что не трахается с Дебби! Как бы не так, небось уже улегся на нее. Надо только позаботиться о том, чтобы они его не увидели. Никто не станет упрекать его в том, что он следит за Дебби, дабы улучить ее в предательстве. Но его не поймут, узнав, что он следил и за ней и когда она была с Риком.

Он развернулся и поехал в Сан-Конрадо, ближайший городок в десяти милях к северу. Да, вот сегодня он поехал зря. Похоже, у него что-то не так с головой. Тем более что он решил вернуться после наступления темноты, чтобы попытаться увидеть, что они делают в постели. Прямо-таки болезнь. В предательстве он ее так и не уличил, зато уже знал, как себя, каждую ее позу, каждый поворот головы. Из-за нее он просто не находил себе места. Соглашался даже взять то, что она давала Рику.

Да уж, она разожгла в нем пожар.

С закатом они вернулись в дом, закрыли окна, разожгли печку в гостиной. Дебби поджарила бифштексы и картошку, выложила на тарелку салат, подогрела в духовке французский батон. Ели они в гостиной, сидя, скрестив ноги, напротив друг друга.

Дебби становилось все более не по себе, она не решалась встретиться с Риком взглядом. Наконец они все съели, Рик потянулся к бутылке коки, которую она держала в руке отставил ее в сторону и мягким движением завалил Дебби на ковер. После пляжа они так и не переоделись: Дебби была в купальнике Hик — в плавках. Он начал целовать ее, его рука скользнула под лифчик, лаская грудь.

Она вырвалась, по ее щекам покатились слезы.

— Из... извини, Рики. Я просто... я пожалуйста, не торопи меня...

— Не торопи? Какого черта — он сел тяжело дыша, глаза его зло сверкнули. Затем он глубоко вздохнул, кивнул. Встал — Все нормально, Деб. Я сейчас.

На кухне он достал из холодильника апельсиновый сок, налил в два стакана, добавил водки из бутылки, которую его отец держал в шкафчике под раковиной. Руки его дрожали Черт бы ее подрал! Потом он напомнил себе что спешить действительно нет нужды. Она же еще целка. Для нее это событие. Если слишком на нее нажимать, можно ничего не добиться. Целок у него еще не было, а так хотелось трахнуть хотя бы одну. Как те короли древности, что имели право первой ночи и вовсю пользовались им. Спали только с целками.

В гостиной он весело воскликнул:

— Этот напиток не зря называют «отверткой»[11]. Апельсиновый сок и водка. Водки ты даже не почувствуешь, зато сможешь расслабиться.

— Извини, — пробормотала Дебби. — Я пыталась, действительно пыталась, но...

— Ничего страшного, крошка, — он широко улыбнулся. — Расслабься...

И после трех «отверток», согревших ей желудок и закруживших голову, ей это удалось. Контроль перешел от рассудка к телу, ощущениям губ, пальцев, языка. Она поцеловала Рика в шею, едва он расстегнул ее лифчик, и приникла к его мускулистому, загорелому телу, когда он начал целовать ее груди.

Потом они перебрались в спальню, и ее охватила страсть, родившаяся задолго до появления человека. Она развела ноги, а когда член Рики вошел в нее, вскрикнула один раз, застонала и после вновь и вновь шептала его имя, словно заклинание, призванное провести ее через боль к блаженству, которое обещали все учебники по сексуальному воспитанию.

Она приникала к нему, признавалась в любви, а Рик, лежа на ней, раздуваясь от гордости, долбил и долбил ее, не обращая внимания на ее попискивания. Он чувствовал себя на вершине блаженства: еще бы, ему отдалась девственница.

Когда все кончилось, Дебби поплакала, уткнувшись носом в его шею, каким-то шестым чувством понимая, что несколько минут спустя та же страсть вновь охватит ее. Рик лежал, очень довольный собой. Старушка Деб, думал он, на первый раз ей досталась боль, а не наслаждение, но чувствовалось, что ей понравилось. Да уж, с ней совсем не так, как с Мэри, для которой в сексе не было тайн.

Скорее она напоминала Паулу Холстид. Черт бы ее подрал! Жаль, что рядом с ним не она, а Дебби. Он бы показал ей кой-чего, чтобы стереть безмерное презрение из ее взгляда, взгляда, что он не сможет ни изменить, ни забыть.

Мысли о Пауле возбудили Рика, и он повернулся к Дебби в тот самый момент, когда за окном вновь зашебуршился бурундучок, которому она оставляла орешки. Дебби тоже услышала это шебуршание, но никак не отреагировала. Кроме Рика, для нее ничего не существовало.

А Хулио спешил к шоссе, бормоча ругательства. Ничего не видя перед собой от раздражения, желания, ненависти.

Мерзкая сучка. О, она свое получит. Придет час, когда он с ней разберется. Она свое получит, и получит сполна.

Глава 22

В понедельник, в три минуты третьего, Дебби позвонила в дверь Курта. Ожидая его, она втянула и без того плоский живот и выпятила грудь. Я женщина, не без самодовольства подумала она. Рики сделал меня женщиной. И не мне, вооруженной женскими чарами, бояться профессора Куртиса Холстида, даже если он и заговорит о своей умершей жене.

Дверь открылась, Курт всмотрелся в нее.

— Мисс Марсден? Пожалуйста, заходите, — Курт закрыл за ней дверь. Он-то представлял ее иной. — Хотите чаю... или кофе?

— Я... лучше чаю.

А она нервничает, отметил Курт.

— Сейчас принесу, мисс Марсден. Или я могу называть вас Дебби?

— Разумеется, сэр.

Она села на диван, плотно сжав колени, не отрывая взгляда от спины Курта, вышедшего в отделанную темным деревом столовую. С того вечера для первокурсников он сильно изменился. По возрасту он не моложе ее отца, а движения легкие, как у Рика. На мгновение ей стало не по себе: женские чары, на которые она полагалась, могли не пробить броню такого, как он.

Курт вернулся с полным подносом. Точно так же он угощал и Монти Уордена в то первое утро. Но девушка так молода, так свежа. Однако он должен узнать у нее фамилии. Фамилии хищников.

— Вода закипит через минуту, — он опустил поднос на стол и добавил тем же будничным голосом: — Когда вы ушли из телефонной будки в ту ночь? В ночь, когда Паула покончила с собой?