Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка) - Рид Томас Майн - Страница 77

Однако оно еще не совершено. Вот-вот совершится. Мейнард стоял молча, и в этот момент священник задал традиционный вопрос:

— Если кто-нибудь из присутствующих знает причины, по которым брак будет незаконным, пусть выскажет их.

Последовал обычный небольшой перерыв в службе, но на этот раз он оказался короче, чем всегда. Перерыв сократился из-за ответа — прежде неслыханного! И ответ дали не жених или невеста, а третий участник, неожиданно появившийся на сцене!

Женщина, молодая и красивая, хорошо одетая, но с диким взглядом, с гневом, который сквозил в каждом ее движении. Она вышла из-за одной из колонн и торопливо приблизилась к алтарю. Ее сопровождали двое мужчин, которые как будто выполняли ее приказы.

— Если они не знают никаких причин, то я знаю! — воскликнула женщина. — И эта причина помешает им вступить в брак! Я говорю об этих двоих! — добавила она, указывая на Суинтона и Джули.

— По какому праву вы вмешиваетесь? — спросил священник, придя в себя от неожиданности. — Говорите, женщина!

— По такому, что этот мужчина уже женат. Он мой супруг и был бы моим убийцей, если бы не… — Сюда! — повелительным тоном приказала она двум полицейским, которые сопровождали ее. — Арестуйте этого джентльмена. Вот ордер.

Двое представителей власти не стали рассматривать листок с печатью. Они были уже знакомы с его содержанием, и прежде чем жених-двоеженец мог возразить, их мозолистые руки опустились ему на плечи, готовые в случае сопротивления схватить и за горло!

Он не сопротивлялся — даже не попытался. Выглядел он, как человек, в которого неожиданно ударила молния. Он дрожал с головы до ног; и в таком виде его и увели из церкви!

Никакое перо не в состоянии описать последовавшую вслед за этим сцену. Образовалась толпа возбужденных мужчин, обсуждающих происшествие, и плачущих женщин.

Но Джули Гирдвуд среди них не было. При первом же появлении женщины она все поняла. Казалось, какой-то инстинкт предупредил ее горе. Руководствуясь этим инстинктом, она выскользнула из церкви и спряталась в экипаже, который должен был привезти домой новобрачную с мужем!

Вскоре перед алтарем образовался новый полумесяц.

На этот раз церемонию ничто не нарушило, и капитан Мейнард надел кольцо на палец Бланш Вер-нон, поцеловал свою жену и выслушал молитву, освятившую их союз!

Последовали рукопожатия, поцелуи со стороны подружек невесты, шорох шелков, когда все выходили из церкви. Все расселись по каретам и отправились в Кенсингтон Гор.

В тот же вечер в поезде на Танбридж Уэллс ехали джентльмен и леди. На пальце леди сверкало недавно надетое золотое кольцо. В их распоряжении был весь вагон, но они не чувствовали себя одинокими. Это была самая счастливая пара в поезде!

Глава LXXXVI

ЕЩЕ ПОЗЖЕ

Со смешанными чувствами завершаем мы свой рассказ. Некоторые его сцены доставили боль, но мы надеемся, что другие принесли радость.

С теми же смешанными чувствами расстаемся мы с героями. Одних оставляем с сожалением, других с радостью.

Есть среди них такие, чья судьба вызывает сожаление. И, может быть, больше всего это относится к Джули Гирдвуд.

О ее судьбе можно рассказать в нескольких словах. Отвращение ко всему человечеству — решимость никогда не выходить замуж — и в результате жизнь старой девы!

Она по-прежнему ведет такую жизнь, и кто знает, может, это ей и нравится. Если не нравится сейчас, то может понравиться потом, когда покинет этот мир ее мать, оставив дочь радоваться миллиону долларов.

Но пока миссис Гирдвуд этого еще не сделала, и не намерена делать еще лет двадцать!

Она вышла бы замуж вторично, если бы не проклятый пункт в завещании, который мешает этому!

— Бедная Фэн Суинтон!

Так мог бы сказать моралист, который увидел бы ее шесть месяцев спустя в Парке, в карете, запряженной двумя лошадьми. Вместо хлыста у Фэн зонтик, но и за карету, и за зонтик заплатил совсем не ее муж.

Может, нашлись бы в Парке моралисты, которые воскликнули бы:

— Бедный Дик Суинтон!

Но никто не сказал этого, когда бывший гвардеец стоял перед судом по обвинению не только в попытке двоеженства, но и убийства!

Оба обвинения были доказаны, и Суинтону пришлось отправиться не по своей воле в далекие земли!

«Другой граф» отплыл на том же корабле, в такое же недобровольное изгнание — и по аналогичной причине!

За ними со временем последовала и достопочтенная Джеральдина Кортни. Утратив свою красоту, она перешла от занятий «наездницы» к профессии фальшивомонетчицы. Занималась она этим недолго, но успела погубить немало мужчин, и среди них Фрэнка Скадамора, «простачка» с ужина в Хаймаркете.

Сэр Роберт Котрелл жив. Он по-прежнему старается совершить свои завоевания как можно дешевле.

Живы также господа Лукас и Спиллер. Оба они вернулись в Америку из европейского тура, и оба остаются холостяками. Лукаса часто можно увидеть на улицах Нью-Йорка, особенно в районе Пятой авеню, где живет безутешная Джули Гирдвуд. Несмотря на постоянные отказы, он не утратил надежды уговорить ее когда-нибудь поменять имя.

Тень мистера Лукаса — Спиллер — не часто появляется с ним, во всяком случае не на тротуарах Пятой авеню.

Корнелии Инскип, звезды, которая привлекала сюда мистера Спиллера, здесь больше нет. Дочь торговца из Покипси сменила не только имя, но и место жительства. Теперь ее можно найти в столице Австрии, где она живет под именем графини фон Рузвельдт!

Более счастливая, чем ее кузина, которая искала титул, но не нашла его, Корнелия приобрела титул, не ища его!

Это может показаться драматичным вымыслом, но наша история подлинная.

И она не трагична, потому что нам остается рассказать лишь об одной смерти. Смерти ожидаемой, но тем не менее горькой.

Умер сэр Джордж Вернон. Но перед смертью увидел дочь замужем за человеком, которого она сама выбрала. Умер, благословив и свое дитя, и ее супруга.

Они долго жили счастливо в своем доме в Англии, а теперь по-прежнему счастливы в далекой земле, в которой впервые увидели друг друга.

Мейнард верит в Бланш, а она в него, как поверила в тот час, когда бородатые мужчины подняли его на руки и отнесли на палубу парохода-«кунарда».

Тогда это зрелище произвело сильное впечатление на девушку, и она о нем никогда не забывала.

А тот, у кого такая жена, не может не быть верен своему народу!